Красная дорама (СИ) - Кащеев Денис - Страница 49

Доехал я без приключений, а вот подъем по лестнице к квартире ученицы стал для меня настоящим испытанием. Вот если бы лифт работал — но фиг там! В итоге до пятого этажа я худо-бедно дошел, потом еще пару пролетов кое-как преодолел уже чисто на морально-волевых, а дальше — все, сдох. Помню: прислонился спиной к стене, моргнул, а открыл глаза — уже почему-то сижу на полу.

Отдохнув несколько минут, я все же сумел подняться на ноги, обошел по стеночке лестничную площадку — и снова присел, уже на ступеньку. Прокуковав так еще какое-то время, обреченно нащупал в кармане телефон — хотел набрать Джу Мун Хи и сказать, что безнадежно застрял парой этажей ниже квартиры… Но тут наверху хлопнула дверь, по лестнице бойко застучали каблучки, и товарищ Джу снизошла ко мне собственной персоной — да еще и в сопровождении Хи Рен.

— Чон- сонсэнним, вам совсем плохо? — метнулась ко мне девочка.

— Ну как тебе сказать… — выговорил я.

— Водитель отзвонился, что вы вошли в подъезд — а вас все нет и нет, — сообщила мне между тем Джу Мун Хи.

— Ну, я честно попытался, — выдавил я кривую полуулыбку.

— Вижу, — кивнула моя нанимательница. — Но определенно, это не тот случай, когда пора сдаваться… Что вы скажете по поводу небольшой товарищеской помощи? — она преодолела последние разделявшие нас степени и бросила младшей сестре: — Хи Рен, ты слева.

После чего, нагнувшись, ловко закинула мою правую руку себе на плечо. То же самое проделала с другой стороны школьница. Обе выпрямились в рост — и я оказался косо висящим между ними — с уклоном в сторону малютки Хи Рен, понятно.

В момент рывка вверх в боку у меня словно бомба разорвалась — и я не сумел полностью сдержать стона — кажется, чуть не заставив этим девочку расплакаться. Но боль быстро отступила, я прошептал:

— Все нормально… — и спаянной тройкой мы двинулись вверх по лестнице.

Обувь в прихожей снимала с меня Хи Рен — Джу Мун Хи же сразу удалилась в дальнюю комнату. Так что к рабочему месту девочка сопроводила меня уже без помощи онни. И, не доведя до стола с компьютером, свернула к своему любимому диванчику:

— Чон- сонсэнним, прилягте, наверное. Отдохните.

— Да… — более чем охотно согласился я. — Сейчас… Пять минут — и буду готов… — пообещал опрометчиво.

Означенные пять растянулись на добрых пятнадцать, если не на двадцать — и все это время девочка, поджав ноги, молча просидела на полу возле диванчика, не отрывая от меня сочувственного взгляда. Что до товарища Джу, то она к нам не заходила — хотя наверняка слышала, что урок никак не начинается. Но попусту не дергала — как видно, понимала, что бесполезно.

Наконец я решил, что пауза уж слишком затягивается, и аккуратно поднялся с диванчика. Хи Рен торопливо вскочила на ноги и дернулась меня поддержать, но я остановил ее жестом:

— Все хорошо, не надо. Садись, будем работать.

Самостоятельно добрался до стола, устроился рядом со школьницей перед компьютером — и мы таки приступили к занятию.

Наверное — да что там, наверняка — это был далеко не самый выдающийся из моих уроков. Но вот девочка, на усидчивость которой мне и раньше жаловаться особо не приходилось, сегодня просто превзошла сама себя. Схватывала все на лету — а в конце написала тест на 99 баллов из 100, да и единственную ошибку допустила уже в самом последнем задании, ни с того ни сего вдруг начав торопиться. Новый личный рекорд, если что!

Увидев на экране свой результат, Хи Рен радостно взмахнула руками — и от души заехала локтем мне прямо в больной бок, случайно, конечно. Я не проронил ни звука, но все невысказанное, очевидно, отразилось у меня на лице — потому что испуганно вскрикнула уже девочка. Да так, что на возглас прибежала Джу Мун Хи — не иначе, решила, что это я за что-то бью ученицу.

Ничего, разобрались, даже сдержанно посмеялись. В очередном порыве чувств Хи Рен схватила меня за руку — и досталось уже моему сломанному мизинцу. Ох-х!..

Подкрепив силы за обедом и приняв по настоянию хозяйки какую-то импортную обезболивающую таблетку — лишней та точно не оказалась — я провел второй за день урок. И тут вышло как на качелях — я будто бы чувствовал себя уже немного лучше и увереннее, а вот школьница что-то слегка подсдулась — на «проходные» восемьдесят процентов правильных ответов она хоть и вышла, но с довольно скромным запасом.

— Завтра, если не возражаете, пришлю за вами машину к шести утра, — сказала мне товарищ Джу, провожая до дверей в конце рабочего дня. — Тогда успеете приехать до остановки лифта.

Оный как раз включили, так что вниз я спускался с комфортом.

Дома же сил у меня хватило лишь на то, чтобы намазаться бальзамом бабушки Лим — и повалиться на футон.

* * *

Следующий день дался мне уже значительно легче. И дело не только в том, что не пришлось с утра штурмовать лестницу — как и рассчитала Джу Мун Хи, лифт я застал в исправности. Главное — заметно улучшилось мое собственное состояние.

Только вот Хи Рен снова оказалась со мной в досадной противофазе. Девочка заметно нервничала — и лепила ошибки там, где я их от нее никак не ждал. В итоге оба раза едва-едва выползла на проходной балл.

В среду обе эти тенденции полностью сохранились. Я чувствовал себя уже настолько сносно, что, думаю, опоздай к лифту, вполне сумел бы без посторонней помощи подняться по лестнице — и, может быть, даже без промежуточных остановок. Что же касается моей ученицы, то ее разве что не трясло, при малейшем затруднении в ходе занятия на глаза у школьницы наворачивались слезы, а контрольный результат вышел просто удручающим. По итогам первого урока в этот день она сперва вообще не набрала и трех четвертей зачетных баллов — остановилась на 74! Правда, повторный тест — а у меня теперь всегда имелся запасной вариант задания, как раз на подобный случай — кое-как вытянула на минимально необходимые 80.

Когда же я засел за складывание финального урока, а девочку позвала к себе Джу Мун Хи — проверить ее подготовку по какому-то другому предмету — у Хи Рен и вовсе случился срыв, подобный тому, что я наблюдал в пятницу. Что именно там у сестер произошло, я, понятно, мог только догадываться — видел лишь, как ученица пробежала мимо комнаты в рыданиях, и услышал, как хлопнула за ней дверь ванной.

К обеду, впрочем, школьница взяла себя в руки, а вот на втором нашем уроке снова была совершенно не собрана и норму верных ответов опять выбила лишь со второй попытки.

Выслушав отчет о наших сегодняшних посредственных результатах, товарищ Джу озабоченно нахмурилась.

— На самой грани, — констатировала она. — Если не хуже.

Хи Рен виновато потупилась.

— Что ж, Чон- сонсэнним, верю, что это максимум, чего можно было добиться в наших с вами непростых условиях, — повернулась тем временем ко мне нанимательница. — И даже, наверное, чуть больше. Вот, держите, вы это честно заработали, — она протянула мне пачку разноцветных купюр с портретом Мао.

— Здесь больше, чем двести, — не без удивления заметил я, бросив взгляд на деньги. Только розовых банкнот в 100 юаней там было три — а еще имелись и номиналы помельче!

— Четыреста, — кивнула Джу Мун Хи. — И нет, это пока без премии по результату — которого еще, собственно, надо дождаться. Только за саму работу. Считайте это компенсацией, что выдернула вас с больничного.

— Спасибо, товарищ Джу, — не счел нужным отказываться от нежданного бонуса я.

Так-то я не ради денег напрягался — точнее, не только ради денег. В основном — чтобы не подвести умничку Хи Рен. Именно девочку, даже не ее онни. Но лишние двести юаней тоже на дороге не валяются! На местные воны это же целых 220 тысяч! Пусть и не по банковскому, а по некоему загадочному обиходному курсу — никакой дополнительной информации о нем я пока не нарыл, хотя, надо признать, и не слишком активно искал.

Официально за один китайский юань, вообще-то, давали около ста тридцати вон, но не верить словам нанимательницы никаких оснований у меня не было. А значит — двести двадцать «штук». А всего — целых четыреста сорок! Если что, я тут случайно узнал: моя месячная зарплата в Пэктусан не достигала и четырех тысяч вон! Просто колоссальная разница!