Красная дорама (СИ) - Кащеев Денис - Страница 18

— И вам, — вырвалось у меня.

— Ох, если бы! Мне с товарищами еще пять подъездов обходить! — доверительно поведал мне Ким Цзи Ху — и вместе с полицейскими и тетушкой Мин наконец убрался восвояси.

Будем считать, на этот раз обошлось?

— Странные вы сайты посещали, товарищ Чон, — задумчиво говорит представитель Группы 109 Ким Цзи Ху — чем-то похожий сейчас на агента Смита из «Матрицы». — Наверное, побег за границу готовили?

— Готовил, — не очень понятно с какой стати признаюсь я.

— Но зачем⁈ — сокрушенно качает головой тип в штатском. Так и кажется, что он сейчас обратится ко мне «мистер Андерсон» — но нет, сеттинг по-прежнему выдержан: — Зачем, товарищ Чон⁈ Что вас у нас не устраивает? Ночные проверки — о которых лично вас, кстати, заранее предупреждает доверяющая вам инминбанчжан ? Так они не столь уж и часты! Зато весьма эффективны! Сегодня, например, в ходе сукпак комёль мы задержали беглого преступника. Убийцу! Прятался в квартире через два подъезда от вас! Напрягает контроль за смартфоном? А вы думаете, другие правительства — да что там правительства, взять хоть корпорации — думаете, все они не занимаются тем же самым? Только делают это исподтишка, а мы — честно, в открытую! Что еще? Уборка общественной территории? Ну, если это настолько вам в тягость, договоритесь с соседями, отстегивайте им в месяц вон триста-пятьсот — и прекрасно обойдутся без вас! Только инминбанчжан свою не забудьте поставить в известность. Сейчас в Пхеньяне многие так делают, у кого деньги завелись. Что, не по карману? Ну так извините, про слуг у нищих — сами знаете поговорку! В мире везде — точно так же, только под разным соусом подается!.. Или вас культ наших Вождей так раздражает? Эка проблема! Никто же вас не заставляет всерьез молиться на эти портреты! А значки сейчас и вовсе обязательны только для членов партии! Так ответьте мне: зачем⁈ Зачем, товарищ Чон⁈

— Зачем? Да мерзну я тут у вас что-то, — ежусь.

И просыпаюсь.

В комнате и впрямь дубак. Ночь, как видно, выдалась холодной, пресловутую печурку же я с вечера не затопил. А стоило: к утру квартиру здорово выстудило. Что ж, в следующий раз буду предусмотрительнее…

Э, стоп! Какой еще, на фиг, следующий раз⁈ Решено же: валю отсюда к чертям собачьим! То есть от этих чертей собачьих валю!

Я рывком сел на футоне — словно собирался прям вот так сразу и бежать прямиком на вокзал. Но нет. Поспешишь — людей насмешишь. Действовать надо с толком, с расстановкой…

Так что сперва я попытался сосредоточиться и мысленно докричаться до Цой. Теперь-то уж точно было пора!

Увы, мудан так и молчала.

Ладно, не очень-то и хотелось…

Нет, вру, конечно — очень хотелось — но раз не вышло, значит, разберусь сам — как всегда делал. План «Б» готов, по нему и пойду.

Поднявшись, я посетил санузел. Умываться пришлось холодной водой: электричество было, но бойлер в ванной почему-то все равно не работал. Тратить время на выяснение, что там с ним не так, я не стал.

Перейдя на кухню, заварил чай (оказавшийся очень странным на вкус — ну да, ячменный же), которым наскоро и позавтракал. Есть мне что-то не хотелось — так что открывать припасенную лапшу не стал.

Затем оделся на выход, вытряс из «Трех принципов объединения» все до последней воны и рассовал деньги по карманам пиджака. Сунул туда же телефон (предварительно проверив, не пустит ли тот меня в «Кванмён» — нет, не срослось, лимит, чтоб его) и решительно вышел из квартиры — с твердым намерением никогда больше сюда не возвращаться.

На площадке попахивало хлоркой. Лестница выглядела свежевымытой, кое-где ступеньки еще даже толком не просохли. Однако корячившихся на уборке подъезда соседей мне по пути на попалось — как видно, успели со всем управиться, встав с утра пораньше.

Зато внизу, возле вахты — на этот раз не пустовавшей, в клетушке дежурила какая-то старушка — меня подловила инминбанчжан.

— Чон, что это было за представление? — сходу накинулась она на меня.

— В смысле? — не понял я. Но решил, в отличие от собеседницы, держаться вежливо — и поклонился: — Доброе утро, товарищ Мин!

— Шанхайский барс тебе товарищ! — буркнула женщина. По-корейски это звучало несколько более вычурно, но общий смысл был приблизительно такой. — Сколько раз повторять: для вас я — тетушка Мин! Вроде ж выучил уже — и вот снова начинаешь!

— Простите, тетушка Мин, — миролюбиво развел руками я. — Сами знаете, с головой у меня сейчас немного не того…

— Да уж, знаю! Устроил вчера безобразие во время сукпак комёль! Жить надоело⁈ Полчаса потом уговаривала полицейских, чтобы не написали в отчете о твоих наглых выходках!

— Уговорили в итоге? — почти машинально уточнил я.

— А то! — хмыкнула инминбанчжан.

— Спасибо, тетушка Мин! — искренне поблагодарил я.

— Что б вы с Паком, лоботрясы, без меня делали! — заявила, будто бы слегка оттаяв, моя собеседница. — А куда это ты, кстати, намылился? — снова, впрочем, почти тут же нахмурилась она. — Разве тебе доктор не велел лежать?

— А еще он мне рекомендовал дышать свежим воздухом, — на голубом глазу заявил я. И на всякий случай добавил: — Избегая физических нагрузок — только легкие прогулки! — а то еще, глядишь, припашут какие-нибудь цветочки у дома сажать — ради общественной пользы!

— Свежим воздухом? — как-то скептически прищурилась на меня тетушка Мин. — Ну-ну…

— Доктор прописал, — одарил я инминбанчжан любезной улыбкой — и, обменявшись с собеседницей еще парой уже ничего особо не значивших фраз, вышел из подъезда.

Сразу же за дверью выяснилось, что сомнения женщины скорее всего касались не полученных мной от врача рекомендаций как таковых, а лишь перспективы их надлежащего выполнения: со свежим воздухом снаружи как-то не сложилось. Двор был сплошь затянут едким дымом, валившим из десятков печных труб — как и моя, выведенных в окна квартир. Сильно пахло гарью. Щипало глаза — пришлось их максимально сощурить.

И это еще не все трубы дома дымили — где-то каждая третья. Что ж здесь зимой творится, когда стоят настоящие морозы? А они тут бывают, я читал в «Кванмён». До минус десяти в январе — сплошь и рядом!

На магистральной улице дышать стало немного легче, но явственно тянуло дымком и здесь. Обнадежил меня было троллейбус, подъехавший к остановке почти сразу, но с ним случился облом: номер-то оказался тем, что мне нужно, а вот дополнительный индекс — нет.

Об этой хитрой системе я тоже вчера вычитал в сети: в Пхеньяне по одному и тому же маршруту ходят троллейбусы с разным набором остановок. Не где-то большим, а где-то меньшим, типа экспресса — просто не совпадающим. Якобы так придумал лично Ким Ир Сен — для борьбы с загруженностью общественного транспорта. По-моему, бред, если честно. И очень неудобно! Может, истинная цель тут была в чем-то ином? Но если и так, в «Кванмён» о ней не писали, а собственных гениальных догадок у меня не родилось…

В общем, первый троллейбус мне пришлось пропустить, а следующий я прождал на дыму почти полчаса. Благо на этот раз вариант маршрута оказался подходящим — и еще минут через тридцать пять, вдоволь насмотревшись по дороге на симпатичных регулировщиц в респираторах, я вышел у пхеньянского железнодорожного вокзала — бежевого цвета здания, надо признать, довольно стильного — с колоннадой и часовой башенкой. Даже неизменные портреты Вождей на его фасаде будто бы смотрелись здесь более или менее органично.

В этом районе на западном берегу реки Тэдонган (да, именно: как выпитое мной вчера пиво, в честь нее, вероятно, и названное) — видимо, одном из самых престижных — печные трубы из окон не торчали, но гарью здесь все равно попахивало. То ли с городских окраин нанесло, то ли еще как…

Обойдя широкую, почти пустую площадь, я вошел в здание вокзала. Огляделся, ища глазами какое-нибудь табло, но увидел лишь фанерный стенд с прикрепленным к нему расписанием. Ладно, сойдет для начала…