Пси-ON. Книга II - Нетт Евгений - Страница 10

– Постороннее?… – Девушка нахмурилась, собрав бровки домиком. – Я не телепат, и… не совсем понимаю, о чём речь. Можешь описать подробнее? Ты встречал что-то такое?..

– У меня практического опыта – с гулькин нос. – Я виновато развёл руками. – Если бы я раньше видел что-то подобное, то смог бы как минимум сравнить. А так… чуждое, навеянное, ушедшее после поцелуя. Как будто бы на что-то влияющее, но извне эффект едва заметен…

Мне категорически недоставало времени на всё то, что нужно было сделать и что я сам хотел сделать. При том хотелки отъедали несоизмеримо больше, ибо из фактической пользы там было разве что утоление Голода. Я был практически уверен в том, что стоит мне сосредоточиться только на учёбе, и я сойду с ума в первый же день реального времени. Или окончательно сойду? Не суть! Все люди безумцы, а я в социуме уже сошёл за более-менее нормального человека. И не надо ставить мне в вину «сомнительные» решения по претворению в жизнь собственного правосудия! И так ясно, что жестокость – это нехорошо, но иногда без неё просто не обойтись. Дубинский, судя по его на меня нападению, хорошо понимал, что сделанное ему аукнется. Извинился ли он? Может, хотя бы подумал об извинениях? Нет! Он кинулся, словно взбешенный пёс, не думая о последствиях своих действий. И уж что-что, а таких людей я с недавних, – ха-ха! – пор презираю. Мусор, недостойный звания разумного существа, подчинённый инстинктам и использующий голову только для того, чтобы в неё есть, да воспроизводить заученные команды.

Как-то же он в академию попал, значит что-то умеет и что-то из себя представляет…

– Не знаю, к кому можно обратиться. И не хочу. – Решительно заявила девушка, скрестив руки под грудью.

– Медпункт, Ксения, медпункт. Там если не помогут, то хотя бы отправят куда надо.

– Если сейчас всё нормально, то я никуда не пойду. Ночь, да и чувствую я себя вполне себе… – Последние её слова каким-то образом заставили беловласку запунцоветь, но я её услышал и даже, в каком-то смысле, понял. Здесь и сейчас я уже действительно не видел ничего, что могло бы ей угрожать: странное «скисшее молоко» пропало, а физически Ксения была в полном порядке, насколько я мог судить. Её организм вёл себя естественно, и ничего подозрительного я не ощутил, как ни старался. – Что? Ты можешь проверить мой разум глубже, если так беспокоишься.

– Лезть в чужое сознание мне ещё не разрешали. Да и в отношении других людей эта процедура самую малость неэтична. – И применяется к исключительных случаях к преступникам, свидетелям под серьёзным подозрением, врагам и просто тем, кого критически важно проверить. И учатся этому не неделю и не месяц: годы. Предположить, что я весь из себя настолько, что и этот раздел телепатии дастся мне с полпинка? Можно. Но проверять на Ксении, когда вокруг немало более «достойных» экземпляров? Вот уж точно нет. – И ты забываешь, что я без году неделя как стал псионом. Безопаснее будет попросить студента-медика с первого курса пересадить тебе почку, чем впустить меня в свой разум.

– Ты уж наговоришь тоже. После всего того, что ты уже показал, с поверхностным ментальным осмотром ты наверняка справишься. Вернее, справился бы, если бы знал, что это такое и зачем. – Исправилась Ксения, сделав первый шаг по направлению к ведущей на второй этаж лестнице. – Ты же не потащишь меня в медпункт, правда?

Я тяжко вздохнул. Вот что мешает ей руководствоваться логикой? Усталость? Весьма вероятно. Нервное перенапряжение? Не исключено. Но я-то? Где мой могучий, непоколебимый разум, когда он так нужен?

Уже отработанным усилием я телекинезом подхватил Ксению, заставив ту испуганно ойкнуть. Она бы и упала, не подхвати я её и не усади в «кресло», сотканное из телекинетических жгутов, поверх которых были натянуты канаты. На что только не пойдёшь ради того, чтобы обеспечить мягкость «сидушки».

– Ты серьёзно?!

– Нет, конечно. – Я хмыкнул. – Экспресс-служба доставки в спальню. В твою, не думай обо мне так плохо. И да, я в комплекте не иду…

Всё-таки есть кое-что в том, чтобы выводить людей на эмоции. Их разумы в такие моменты не приоткрываются, конечно, но в силу переизбытка эмоций куда активнее «сверкают», за счёт чего получается улавливать много больше. Не только чёткие отпечатки эмоций, но и отголоски мыслей и конкретных желаний. Ксения потому и краснела, как помидорка: бил я в самую цель. Не потехи ради, а для повышения настроения одной конкретной бедняжки, неведомо как жившей до моего появления.

– А почему ты не идёшь в комплекте? – Странным голосом спросила Ксения, весьма условно вогнав меня в ступор. С ускорением сознания любые неожиданности превращались в нечто иное, и удивление вместе с прочими эмоциями мне приходилось пусть не изображать, но целенаправленно проецировать из прошлого. А сейчас мой разум инстинктивно сорвался в ускорение, так как ситуация вышла за рамки прогнозируемой.

– Потому что на дворе ночь, ты вымоталась и устала, а я – джентльмен. – Дать ответ таким образом, чтобы его невозможно было правильно понять ввиду невнятности – ход умеренно-хороший, а здесь и сейчас – вообще превосходный. Почему? Да потому, что иного я, проведя в ускорении пару минут, не надумал. А сидеть дольше – значит «смыть» всякую искренность.

Демонстративно взмахнув указательным пальцем, я отлевитировал девушку вверх, доставив прямо до самых дверей. Та посмотрела на меня чуть прищурившись, после чего прокашлялась:

– Опусти меня на пол, пожалуйста. Где у тебя тут ванная комната?..

Естественно, она знала, где и что находится в типовом доме. Но мне было несложно показать и рассказать, после чего торжественно удалиться обратно в гостиную, где меня дожидалась старшая служанка.

– Господин Геслер, каковы будут ваши распоряжения касательно утра?

– Завтрак нужно будет приготовить для двоих. Обязательно молоко, желательно парное. – Ксения его любила, а я запомнил. В принципе не мог не запомнить. – Грязную одежду нашей гостьи постирать и привести в приемлемый вид. По правилам «общежития» должны ли студенты уведомлять администрацию, оставаясь ночевать вне своего дома?

– Никак нет, господин Геслер. Студенты в праве ночевать где угодно, покуда это не способствует нарушению основного свода правил академии. – Спокойно ответила женщина несмотря на чувствующуюся усталость. Позднее время, весь день на ногах – всё это не лучшим образом сказывалось на людях в возрасте. – Завтрак будет приготовлен, а вещи, по желанию гостьи, постираны и подготовлены. С вашего позволения, я уточню детали у госпожи Алексеевой лично.

У меня дёрнулось веко, когда служанка, назвав фамилию, едва заметно пыхнула негативом. Слишком слабо для некоего конфликта между нею и Алексеевыми, но в самый раз для человека, которого настроили против Алексеевых слухи и новости. Я и так знал о масштабе проблемы Ксении, но знать и сталкиваться с ней вновь и вновь – это всё-таки две разные вещи.

– Разрешаю. Но я не потерплю неподобающего отношения к гостье, и в ваших же интересах убедиться в том, что этого не произойдёт. – Да, грубо по отношению к человеку, который пока что не позволил себе вообще никаких вольностей. Но сейчас любая мелочь могла низвергнуть Ксению обратно в пучину тоски и уныния, так что я был обязан перестраховаться. Спецэффекты в виде тусклого свечения в глазах и лёгкого ветерка старшая служанка восприняла как надо, и её стремление донести мою «просьбу» для всех бодрствующих лиц я почувствовал крайне отчётливо.

Хороший результат, мне нравится.

– Всё будет сделано в лучшем виде, господин Геслер. Не извольте сомневаться. – И достаточно глубоко поклонилась, дождавшись, покуда я не развернусь и не начну удаляться. Только тогда она распрямилась, молнией ринувшись к своим бодрствующим подчинённым. Задавать новые ЦУ, не иначе.

Я же спокойно поднялся на второй этаж, двинувшись ко своей спальне… и ненароком сосредоточив внимание на ванной комнате. Пришлось экстренно закрываться, так как извращенцем я становиться не собирался. Насмотрюсь ещё, если, кхм-кхм, всё сложится. А так просто некрасиво.