Адвокат Империи 2 (СИ) - Карелин Сергей Витальевич - Страница 9

Розен молчал. Не потому, что я приказал ему… хотя поэтому тоже. Не своими странными способностями. Я реально готов был сделать то, что обещал. То, как поступил этот придурок, — верх непрофессионализма. И я такое спускать ему с рук не собирался.

— Ты меня понял?

— Да, — наконец выдавил он, натурально покраснев от злости. — Я тебя услышал.

— Отлично. Потому что дважды я повторять не привык.

Улыбнувшись ему на прощание, вышел из архива и направился к себе в отдел. Настроение сразу же стало гораздо лучше.

— Ну, приятно видеть, что за время моего отсутствия ты не успела опять тут бардак устроить, — сказал я, заходя и закрывая за собой дверь.

После того как я привёл все бумаги в отделе в образцовый порядок, Марина и правда не успела снова всё раскидать. Хотя и попыталась, как я погляжу. Вон пара папок лежала на полу у её кресла. И ещё кипы бумаг были разложены по столам, на первый взгляд, как попало.

Но в защиту Марины скажу, что есть такие люди, кто устраивает бардак не потому, что они безалаберные рукожопы, а просто привыкли так работать. Там, где один видит хаос, у других стройная система. Просто выглядит она так, что в ней без ругани не разберёшься.

— Вот. — Маринка протянула мне папки. — Те два дела, о которых я тебе в машине говорила.

Взял бумаги, уселся в кресло и принялся читать. Оба нам направили из муниципального суда. И оба, как и полагается, бесплатные.

— Ладно. Берём, — произнёс я после того, как ознакомился.

— Окей. А какое? — поинтересовалась Скворцова.

— Оба.

— А ты не торопился. Я оставил тебе сообщение сутки назад.

— Да я только до работы добрался. У меня тут свои проблемы были, знаешь ли. В отличие от некоторых, я в постели не валялся.

Ну, не совсем правда, конечно. Поваляться на больничной койке мне всё же пришлось.

— Да, — усмехнулся голос Лазарева в телефоне. — Я слышал. Я вообще много чего слышал.

— Даже не сомневаюсь. Когда тебя выпишут?

— Через четыре дня, — ответил он, и в его голосе отчетливо слышалась искренняя признательность за случившееся. — Отец рассказал мне, что ты сделал. Я этого не забуду, Александр.

— Сын известного графа попал в должники к простолюдину. Кому расскажу, в жизнь не поверят. Купишь мне в благодарность тропический остров?

— Ты не зарывайся, — тут же пригрозил мне Лазарев, но его я уже знал достаточно, чтобы распознать шутку. — Остров он захотел. А больше ничего не надо?

— Да вроде нет, — фыркнул я в трубку. — Кстати, тут такое дело. Для того чтобы это сделать, мне пришлось добывать информацию. Очень и очень быстро добывать, если ты понимаешь, о чём я. Это дорого стоило.

— Вряд ли настолько дорого…

Я назвал ему цену. Кажется, судя по звуку из телефона, Лазарев только что подавился.

— Сколько?

— Столько. Вариантов у меня не было. И хорошо бы, чтобы я заплатил в течение ближайшей пары дней. А-то даже мои хорошие с ним отношения не особо помогут.

— Ладно, я разберусь с этим. Тебе пришлют вексель.

Я рассмеялся, представив сейчас его лицо, но потом решил стать серьёзнее.

— Тебе рассказали о том, что сделала Димитрова?

— Да. Знаешь, верь я в людей хоть немного больше, то сказал бы, что не верю, что она могла так поступить. Я до сих пор не могу понять, зачем она это сделала. Решила убрать меня, я имею в виду.

Эх, самомнение. А ничего, что я вообще-то был рядом? Мне так-то тоже могло прилететь так, что я отправился бы в могилу следом за тобой. Ну и ладно. Сейчас это уже частности.

— Тут я с тобой согласен. Обвинения с Изабеллы снимут, но…

— Я понимаю, о чём ты, — явно резче, чем ему хотелось бы, произнёс Роман.

— Тогда ты должен понимать, как она будет себя чувствовать, когда ей скажут.

Не каждый день узнаешь, что именно ты ответственен за смерть любимого человека. Старший Лазарев воспользовался своими связями, и на это дело накинули такое покрывало, что наружу даже слух не вылетит. Удивительно, как хоть что-то могло оставаться тайной в этом чёртовом мире.

— Я сам ей скажу.

— Я и не сомневался, — ожидал, что он скажет именно это.

Мы ещё немного поговорили. В основном обсудили юридические вопросы этого дела. Понятно, что много сделать просто не успеем. Но сейчас время уже такой большой роли не играло. Изабелла невиновна, и признание Елизаветы полностью снимало с неё какие-либо подозрения. Это дело можно считать уже закрытым. А значит, мне предстоит заниматься своей работой и нарабатывать уже собственную репутацию.

Едва я закончил разговор, как дверь в наш небольшой отдел открылась. Марина вернулась с кучей распечатанных по моей просьбе документов.

— Только не думай, что это войдёт в привычку, — недовольно буркнула она, уронив толстую стопку бумаг на стол. — Вообще-то я тут главная.

— И что?

— В смысле? Это ты должен по моим поручениям бегать и документы всякие печатать и бумажки приносить. И ещё кофе мне приносить…

— Обойдёшься, — перебил её. — Или уже забыла, как ты чуть не облажалась в деле со Штайнбергом?

— Ничего не облажалась! — вспыхнула Марина. — Я собиралась…

И замолчала. Ага. Ты собиралась заключить невыгодную для своего клиента сделку. И только то, что я вмешался и буквально заставил тебя работать, позволило закрыть дело в нашу пользу.

И, что самое главное, в пользу нашего клиента. Судя по выражению на лице Марины и её эмоциям, она это поняла. Её можно было назвать кем угодно, но только не самовлюблённой и эгоистичной дурой.

— Ладно, — пробормотала она через пару секунд. — Хорошо! Извини, ты прав. Я там облажалась.

— Ага.

Я открыл ящик стола, за которым сидел, и вынул оттуда толстую папку. Точнее, целую стопку папок. Примерно в тридцать сантиметров высотой. И плюхнул её на стол.

— Эт чё такое? — тут же напряглась она.

— Это все дела, которые ты провалила с того момента, как попала сюда, — сказал я.

— Ты совсем офигел⁈ — залилась она краской. — Я ни одного из них в суде не проиграла!

— Ладно. Перефразирую. Из пятидесяти шести дел ты добилась сделок в сорока трёх. Тридцать два из них — это, по сути, согласие на первоначальное предложение. Перед тобой просто появлялись лёгкие способы отвязаться от работы, и ты хваталась за них…

— Ничего я не хваталась! Я…

— Я не договорил, — уже более резко сказал. — В оставшихся делах ты либо получала чуть более выгодные условия, либо же твой клиент соглашался отказаться от своих претензий, что, по сути, тот же провал. Марина, давай честно. Ты страдала хернёй, а не работала практически с первого дня, как попала в отдел.

Молчит. Нечего сказать. Знает, что я прав.

— А теперь, — продолжил я, — вспомни, пожалуйста, что ты чувствовала, когда рассказала Светлане о том, что ты сделала для неё.

— Я помню, — смущённо пробормотала Марина и насупилась. — Очень хорошо помню.

— Отлично. — Моё лицо растянулось в довольной улыбке. — Потому что теперь мы начинаем с чистого листа. И теперь у нас будут только победы. Слышишь меня? За наших клиентов мы размажем любую скотину по полу. Не важно, в переговорной или в зале суда. И мы будем работать. Много работать. И будем делать всё, чтобы наш клиент остался в плюсе. Как минимум будем добиваться того, чтобы он получил по справедливости, а не отмазку в виде «минимальной компенсации».

— Саша, это два дела сразу! — едва не взмолилась она. — Мы закрывали максимум одно в месяц!

— А ты на маникюр меньше бегай, — отрезал я. — Глядишь, и больше времени на работу появится.

Жёстко? Может быть. Но пора было здесь обстановку менять. Марина — способная девчонка. Ей не плевать на людей, это видно. Более того, она может стать очень и очень хорошим юристом широкого профиля. Особенно в таком месте. Многие часто недооценивают отделы и компании, занимающиеся бесплатными делами.

Да, тут нет денег. Но деньги здесь не так уж и важны. Важно другое. Репутация. А её без большого количества побед не получить.