Завод: назад в СССР (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 23

— И что с ней делать?

Груша всплеснул руками.

— Забирайте обратно, дорабатывайте! Ну или новую делайте, я же тут вам не подскажу. А эту деталь я не пропущу, браковку напишу.

— Вы же понимаете, что мы тут ни при чём… — не сдавласьдевушка.

— Ну при чём — не при чём, отвечать за срыв приёмки кто-то должен, — я заметил, что Груша снова начал раздражаться.

Удивительные всё-таки люди, вместо того, чтобы разобраться, как проблему решать, они ищут, на кого ответственность свалить.

— А давайте я посмотрю, — предложил я. — Может, что придумаю на свежую голову.

— И что, от того, что вы посмотрите, деталь в углубление встанет и заштырится⁈ — хмыкнул Груша. — Ха!

И ещё пробурчал что-то вроде — тут вам не школьная выставка. Ну-ну.

Я слушать не стал, взял бычка и вставил в углубление по новой. Нет, встать эта деталь не встанет, как её ни верти, но мне нужно чётче понять, что здесь не так.

— Ты только ничего не сломай, будь так добр, — едко прокомментировал контролёр.

Деталь предсказуемо не встала, я даже не стал пробовать вставлять в отверстие штыри. Невооруженным взглядом было видно, что по одной стороне четыре становятся, пусть и внатяг, а вот с другой стороны не хватает миллиметра четыре.

— Ладно, — Груша взглянул на свои наручные часы. — Я пойду документацию заполню, отвезешь браковку своей начальнице БТК.

— Но… — попыталась возразить Аня, но тот только хмыкнул — мол, чего ещё говорить.

Я же придержал её за локоток и спокойно заверил:

— Погоди, мы сейчас со всем разберёмся.

Аня аж сглотнула, настолько распереживалась девчонка. Правильно переживает, кстати, потому что если приемка сорвётся, то обязательно начнётся поиск крайнего, и с такими приключениями наша контролёр может без месячной премии остаться. Там-то уже никто не будет разбираться, что чертежи в цеху и на сборке различаются.

Я дождался, пока контролёр уйдёт, вытащил кронштейн из углубления, осмотрел его основание — проблема крылась там.

— Разреши воспользоваться инструментом? — терпеть ненавижу, когда мой инструмент берут без спроса, поэтому сам всегда спрашиваю.

— Только потом на место положи, — откликнулся тот самый сборщик, что подходил к нам.

Я оглядел верстак, взял киянку, чернила. Намазал погуще основание, дал подсохнуть и вставил «бычка» обратно в углубление. Затем легонечко постучал киянкой по нескольким точкам на кронштейне. Аня внимательно наблюдала за моими манипуляциями. Стукнув ещё несколько раз, я вытащил кронштейн обратно и снова посмотрел на основание. Аня едва слышно ахнула — тоже заметила.

Все сразу встало на свои места — основание ложилось в углубление не полностью. За счёт чернил стали отчётливо видны места, что мешали кронштейну нормально встать. Судя по содравшейся краске, деталь задирало в 20 мм от края. Вот откуда и перекос. Я взял напильник с крупной насечкой и несколько раз хорошенько ширкнул по поверхности основания, спиливая незаметный выступ. По-хорошему, все то же самое мог сделать сборщик, но тут ведь как — полно таких умников, которые и пальцем не пошевелят. Хотя и их можно понять, ведь если сборка начнёт менять конструкцию детали, то отвечать за сорванную приёмку будут уже они.

— Егор, — напряжённо зашептала Аня мне под руку, — ты точно понимаешь, что делать?.

— Если долго мучиться, что-нибудь получится, — улыбнулся я.

Я ещё не закончил — нужно было повторить процедуру несколько раз, только тогда выступов на основании не осталось. По новой вложив кронштейн в углубление, я тщательно осмотрел конструкцию ещё раз и попытался заштырить, проверяя свою теорию.

Состояла она в следующем. Если кронштейн становился на оправку, но не становился при сборке, значит, дело в эпоксидке. Вполне возможно, что наша отправка стерлась. По итогу и получалось, что наши спиливали один из выступов больше, чем следовало, а второй делали в размер, и вот деталь, ложась в углубление, оказывалась как бы перекошена.

Моя теория подтвердилась, когда я зафиксировал штыри. Теперь на место встали все восемь, но для этого нужно было чуть приподнять деталь. Перекоса больше не наблюдалось, но после моих манипуляций деталь как бы немного болталась в углублении, не соприкасаясь с ним. Следовательно, зафиксировать кронштейн болтами так, чтобы крепление оставалось надёжным, было невозможно. У такого крепления не хватало бы должной жёсткости, а это всё-таки аварийный сброс — случись что, либо кронштейн вырвет, либо он в самый ответственный момент вообще не сработает.

— Егор, что ты наделал — теперь это точно брак, — ни жива ни мёртва, выдавила Аня.

— Погоди ты, Москва не сразу строилась, — отмахнулся я.

Дело и вправду было ещё не кончено — и я знал, что до конца обеда никто мне не придёт на помощь, но зато и дёргать никто не будет. Нашел листовую резину, положил на неё кронштейн. Аккуратно обвёл чертилкой, сделав разметку, и вырезал подобие прокладки для основания. Баночка с клеем лежала на полочке, подвешенной над верстаком. Я тщательно намазал и резину, и основание кронштейна. Приложил прокладку к кронштейну, дал подсохнуть. Потом сунул получившуюся прокладку в углубление, поставил сверху «бычка» и наживил крепежные болты.

Аня больше не возмущалась, а, открыв рот, наблюдала за моими манипуляциями. Мужики из-за карточного стола тоже то и дело поглядывали в нашу сторону, но не вмешивались. Пока ничего не навернулось и никто не орёт благим матом — у них законный перерыв в работе. Я попробовал засунуть штыри — не встало. можно было, конечно, чуть подкрутить болты, но я пошёл другим путём. Киянкой легонечко вбил штыри в отверстия, а затем в таком положении докрутил болты. Обратно штыри вышли плавно, как нож из куска масла. Чтобы уж всё было наверняка, я проверил, как становятся штыри в ушки рогов нашего «бычка». Отверстия там разворачивались под пробку, и штыри встали как влитые.

— Ну вот, то, что доктор прописал, — хмыкнул я.

В принципе — ловкость рук и никакого мошенничества. Но на Аню мои манипуляции произвели впечатление, она захлопала глазами от удивления.

— Ладно, Анюта, пока ты своего коллегу ждёшь, я пойду знакомых мужиков навещу, — сказал я. — Нет здесь брака.

Оставив изумленную Аню, я пошел дальше. Родной цех располагался в другом конце корпуса. Пришлось прогуляться, народу внутри практически ни души и тишина, а ещё свет везде выключен. Положено так, в обед всё обесточивать. Я позаглядывал в пустые ряды, и из работяг обнаружил только фрезеровщика с горизонтального станка. Тот сладко спал, укутавшись в робу, прямо на рабочем месте.

Трансформаторная будка была уже установлена, о чем свидетельствовала табличка с информацией о дате осмотра и времени его действия. Осмотр значился вчерашним днём, а срок, через который требовалось провести повторно осмотр, составлял 12 месяцев.

Понятно все…

Обошлись, значит. Никто ничего, по факту, не проверял. Кто бы сомневался…

— Егорище! — окликнул меня кто-то со стороны.

Я обернулся и увидел идущего ко мне Ярика. Выглядел он неважно: лицо заспанное, глаза красные, да и несло от него перегаром за версту.

— Здорово! — мы обменялись рукопожатиями.

— Ну ты как после вчерашнего? Выглядишь, как огурчик, — пошутил я. — Весь зеленый и в пупырушку.

Выяснилось, что ребята гуляли до утра. Поэтому подъём с утра получался крайне тяжелым. Корешок предложил мне похмелиться, но я вежливо отказал.

— Ну, конечно, ты-то рано свинтил, — с дружеским пренебрежением ухмыльнулся Ярик. — Тебя, кстати, наш боксёр искал.

Этого перца только мне не хватало.

— И чего не нашел? Я же говорил, что если вопросы какие-то возникнут, то я в комнате.

— А… — друг отмахнулся. — Ладно, бывай, если я сейчас не похмелюсь, то до конца смены точно не доработаю. Фу-ух…

— Погоди, — остановил его я. — Только дыши в сторону… С электричеством проблему решили, работает всё?

— Да, с утра электрики ввозились, часам к девяти уже все работало. Ну, я пойду, после работы ещё поговорим.