У страха глаза велики - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/31
• Следующая

— Нет, Матильда, он же тут, во Франции, чистенький, и ему никак нельзя ни с кем связываться. Он попытается все сделать сам, я уверена!

— Тогда, Аська, встаем! Время нам нельзя терять!

Тут в комнату заглянула Степанида.

— Проснулись?

— Да! Степка, ты еще Маше не звонила, что не придешь? — сразу спросила Мотька.

— Нет, еще рано, а что?

— А то, что… Планы меняются. Нам необходимо поговорить с ее дядей! Мы тут подумали и пришли к выводу, что никто за нами следить не будет.

— Почему? — В голосе Степаниды послышалось некоторое разочарование.

— Не до нас сейчас Холщевникову.

— Почему?

Мы быстренько все ей объяснили. Она задумалась.

— Может, и так, но все ж таки проверить не мешает!

— Проверим, обязательно проверим. Степка, ты не знаешь, когда Машина мама на работу уходит?

— Рано, а что?

— Сейчас начало девятого, как думаешь, она уже ушла?

— Наверное.

— А как отчество этого дяди? Не могу же я звать его дядей Лешей! — заметила я.

— Да почем я знаю! Не интересовалась.

— Ладно! Как-нибудь узнаем.

Я решительно набрала номер Маши. Она почти сразу взяла трубку.

— Алло!

— Маша, привет, это Ася!

— Привет… А что случилось?

— Маш, дядя твой дома?

— Дома.

— Мне позарез нужно с ним поговорить!

— Зачем?

— Очень, очень нужно! Кстати, как его по имени-отчеству?

— Алексей Алексеевич. Позвать его? Только он, кажется, еще не встал.

— Маша, пожалуйста, позови его! — взмолилась я.

— Хорошо, попробую.

Прошло, наверное, минут пять, прежде чем в трубке раздался заспанный мужской голос. По тону чувствовалось, что Алексей Алексеевич удивлен и недоволен.

— Алексей Алексеевич, с вами говорит Ася Монахова, — начала я и почувствовала, что сморозила глупость. Тоже мне персона, Ася Монахова. Говорить, что я внучка Игоря Потоцкого, мне вовсе не хотелось. — Впрочем, это неважно, — заторопилась я. — Мне необходимо поговорить с вами, и чем скорее, тем лучше. От этого зависит не одна человеческая жизнь!

— Даже так? И чем могу быть полезен?

— Это не телефонный разговор!

— Час от часу не легче! А главное, при чем тут я?

— Наверное, ни при чем, но вы точно можете нам помочь!

— Нам? Кому это вам?

— Алексей Алексеевич, разрешите мне и моей подруге сейчас прийти к вам, чтобы мы могли поговорить.

— Хорошо, через час вас устроит?

— Да! Спасибо! — Я положила трубку. — Он согласился!

Мы быстренько позавтракали и ровно через час звонили у двери Машиной квартиры. Конечно же, Степанида увязалась за нами, по дороге то и дело проверяя, нет ли «хвоста». «Хвост» мы не обнаружили.

Дверь открыл Машин дядя.

— А, это вы! Проходите, что-то вас многовато для конфиденциального разговора.

Похоже, он не воспринимает нас всерьез.

Мы заранее договорились, что Степанида побудет с Машей, пока мы с Мотькой будем обрабатывать Алексея Алексеевича.

Мы вошли в гостиную, а Степанида с Машей за нами не пошли, укрылись на кухне.

— Ну так что, юные девы, зачем я вам понадобился и кому грозит опасность?

— Алексей Алексеевич, простите за прямоту, — откашлявшись, начала я, — но что вас связывает с господином Холщевниковым?

Он удивленно поднял брови:

— Простите за грубость, но какое ваше дело?

— Видите ли, мы… одним словом, мы узнали, что он матерый преступник, который… которого…

— Его шантажируют! — вставила Мотька.

— А вам что до этого? Вам его жалко?

— Ничуть! Но он не такой человек, чтобы запросто заплатить деньги шантажисту… Он обязательно попытается его убить!

— Значит, вам жалко шантажиста? — недобро усмехнулся Алексей Алексеевич.

— Ну, человек все-таки… И потом, кроме шантажиста, может пострадать еще один человек…

И я выложила ему все, что мы с Мотькой сегодня надумали. В глазах нашего собеседника появился интерес.

— А что, в логике вам не откажешь… Но что вы хотите от меня?

— Мы должны найти этого Бориса! И, кроме вас, нам никто помочь не сможет!

— Почему вы решили, что я смогу вам помочь?

— Потому что мы видели вас с ним в ресторане «У Анриетты».

— Вы что же, и за мной следили? Да, кажется, именно так… Я вас видел в ресторане «Форель-бродяга»! Да-да, именно! Я еще подумал: похоже, это Машины подружки…

Мы с Матильдой переглянулись.

— Мы пришли туда, чтобы…

— Но как вы про это место узнали?

— Разве это важно? — сказала я, мне не хотелось выдавать Машу.

— Хорошо, это мы потом выясним. Значит, если я вас правильно понял, вы хотите, чтобы я предостерег Бориса?

— Да!

— Но это наивно. Вы полагаете, он сам не знает, что Холщевников — опасный тип? Ерунда! Он прекрасно отдает себе в этом отчет!

— Ну пожалуйста, Алексей Алексеевич! — подняла на него полные слез синие глаза Матильда.

Он взглянул на нее и поперхнулся. Она была так трогательна, так хороша в этой своей заботе о шантажисте, что он просто не смог сказать «нет».

— Может быть, вы и правы, — задумчиво проговорил он, не отрывая глаз от Матильды. Потом, словно стряхнув с себя оцепенение, спросил: — Но как я объясню ему свою заботу?

— Не надо ничего объяснять! Просто скажите ему…

— Он меня не поймет! Он решит, что я сам зарюсь на эти деньги.

— Но как же быть? А если пострадают невинные люди? Подумайте, если Холщевников подложит бомбу под машину адвоката, а тот сядет в нее с детьми или с женой, а рядом будут идти прохожие…

— Ну все, вы меня доконали! — воскликнул Алексей Алексеевич. — Я сейчас позвоню ему!

И он быстро набрал номер.

— Алло! Борис! Это Алексей, мне необходимо с тобой встретиться… Что? Важный разговор? Хорошо, я потом позвоню.

Он положил трубку.

— У него какой-то важный разговор!

Мотька вдруг побледнела.

— Скорее! Едем туда! У него Холщевников, я знаю!

Тут уж побледнел Алексей Алексеевич.

— Ну ладно, будь по-вашему!

— Надо вызвать такси! — крикнула я. — Он далеко живет?

— Такси не надо, у меня машина, я взял напрокат!

— Вы куда? — выскочили в прихожую Маша и Степанида.

— Мы скоро вернемся, у нас важное дело! — быстро сказала я.

— Мы с вами!

— Нет, — решительно ответил Алексей Алексеевич. — Вы будете сидеть у телефона и ждать наших распоряжений! И без разговоров!

Не успели девчонки ответить, как мы уже бежали вниз по лестнице.

Маленькая зеленая машина стояла у подъезда.

— Где он живет? — спросила я. — Это далеко?

— К счастью, нет, на Рю де ла Помп.

— Повезло, — обрадовалась я. — Совсем близко!

Рю де ла Помп была довольно неказистой улицей, дома в основном старые, довольно обшарпанные. И ни одного деревца.

Алексей Алексеевич уже начал тормозить, как вдруг Мотька крикнула:

— Смотрите, вот он!

Действительно, из подъезда вышел Холщевников и, как-то нервно озираясь, быстро пошел прочь.

— За ним! — взвизгнула Мотька.

Машина развернулась и медленно поехала вдоль тротуара. Холщевников шел, казалось, ничего не замечая. Дойдя до углового кафе, он сел за столик, и к нему тут же подбежал молоденький официант, гарсон, как их тут называют.

— Нервничает! — заметил Алексей Алексеевич. — Мне это не нравится. Ах, черт, позвонить же надо!

Он достал трубку и набрал номер…

— Борис не отвечает! Вот что, девчонки, я мигом поднимусь к Борису, а вы сидите тут и не высовывайте носа!

— А если он уйдет?

— Не уйдет, он что-то заказывает!

Действительно, Холщевников что-то говорил гарсону, а тот кивал и записывал. Алексей Алексеевич между тем бросился к подъезду, где жил Борис.

— Аська, неужели он сейчас жрать будет? — ошеломленно спросила Мотька, увидев, что Холщевникову принесли прибор, салфетку и большую банку пива.

— Похоже на то… Я, Мотька, где-то читала про одного человека, который после убийства всегда набрасывался на еду.

— Ты думаешь, он убил его? — в ужасе прошептала она.

• Предыдущая
• 29/31
• Следующая