У страха глаза велики - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 15

• Предыдущая
• 15/31
• Следующая

— Маша, я, кажется, знаю, кто мог причинить вред твоему дяде…

Маша вытаращила глаза.

— Скажи, ты когда-нибудь слыхала от дяди такую фамилию — Холщевников?

— Холщевников? Да вроде нет. Почему ты спрашиваешь? Кто этот Холщевников?

— Подожди, а имя-отчество Тимофей Михайлович тебе о чем-нибудь говорит?

— Тимофей Михайлович? А кто это?

— Это Холщевников!

— Слушай, Степанида, ты меня совсем заколебала с этим Холщевниковым! — рассердилась Маша. — Можешь толком объяснить, в чем дело?

— Могу, конечно, только придется начинать издалека…

— Начинай издалека, интересно будет послушать.

Степанида во всех подробностях поведала Маше все, что знала о таинственном Холщевникове и о найденной у кафе «Фруктовый рай» визитной карточке.

— Ерунда! — фыркнула Маша. — Какое отношение эта карточка имеет к моему дяде? Мало ли кто мог ее там обронить!

— Вполне возможно, что никакого отношения не имеет, — кивнула Степанида, — только вот исключать такое мы не можем. И потом, визитка была чистенькая, а значит, валялась она там совсем недолго. А перед этим ты с дядей вышла из кафе. Других русских там, кажется, не было.

— Тогда получается, что тот второй мужик, который был с дядей, и есть Холщевников?

— Необязательно, но, судя по всему, Холщевников сейчас в Париже!

— Степанида, почему ты прицепилась к этому Холщевникову? Сама же говоришь, что все твердят про розыгрыш? Может, он хороший, порядочный человек и никакого отношения к дяде Леше не имеет. А карточка… Ее ведь кто угодно мог потерять! Во «Фруктовый рай» много туристов ходит, а визитка Холщевникова могла оказаться тоже у кого угодно.

— Согласна. Но почему же все так совпадает?

— Ничего не совпадает! Только то, что ты нашла записку и тебе же попалась на глаза визитка. А все остальное ни с чем не совпадает. Да ты сама подумай, обратила бы ты внимание на визитную карточку, если бы не та записка?

— Конечно, нет! Извини, но ты глупости спрашиваешь.

— Да, ты права, — согласилась Маша. — Но все равно я не вижу тут связи с моим дядей. Не вижу!

— Ну и не надо! Мне же лучше — просто наслаждаться жизнью и ничего не расследовать.

— Расследовать? — поразилась Маша. — А что ты можешь расследовать?

— Да так, — загадочно улыбнулась Степанида, — кое-что…

— Нет, ты скажи!

— Что?

— Ты уже что-то расследовала, да?

— Было дело!

— В Москве?

— В Москве.

— Расскажи!

— Да ну…

— Степанида, пожалуйста, расскажи, очень тебя прошу! — взмолилась Маша. — Мне же интересно!

Степанида задумалась, что лучше рассказать, но потом подумала: лучше начать с самого начала, с истории странных покушений на Матильду и Аську. Однако только она открыла рот, как в дверь позвонили. Маша кинулась открывать.

— Дядя Леша! Господи, что с тобой? Степанида, скорее!

Степанида бросилась на зов. В дверях, едва держась на ногах, стоял Машин дядя. Но в каком виде! Одежда разорвана и в крови, под глазом здоровенный синяк, в уголках рта тоже запеклась кровь.

— Матерь божья! — воскликнула Степанида и подскочила к нему.

Опираясь на обеих девочек, он сказал:

— Проводите меня в ванную!

— Может, врача вызвать? — испуганно проговорила Маша.

— Не нужно, это пустяки!

— А полицию? Полицию вызвать?

— Ни в коем случае. Я сам виноват… Жаловаться не на кого! Спасибо, девочки, дальше я сам!

Он закрыл за собою дверь, и почти тотчас они услыхали шум льющейся воды.

— Живой, и слава богу! — заметила Степанида. — Ты давай позвони маме, успокой ее.

— Да, да, сейчас… А как ты думаешь, сказать ей, в каком он виде?

— Скажи, конечно, а то до вечера у него синяки не пройдут… Хотя нет, лучше не говори, а то она будет волноваться, что да как… Скажи просто, пришел весь грязный, сейчас в ванной, и все…

Маша позвонила матери и сообщила, что дядя Леша вернулся. Та обрадовалась, но задавать вопросов не стала, так как была очень занята.

Прошло минут двадцать, прежде чем открылась дверь ванной и на пороге появился дядя Леша в купальном халате.

— Машка, я есть хочу! — заявил он.

— Сейчас, сейчас, — засуетилась Маша.

Когда он поел, выпил большую кружку кофе, она робко спросила:

— Дядя Леша, кто тебя так?

— Да ерунда, Машуня, подрался немножко.

— С кем?

— Не знаю, пристали какие-то парни…

Брешет, подумала Степанида. Но, разумеется, промолчала.

— Тебе надо примочки сделать, — с жалостью глядя на него, проговорила Маша.

— Ничего не надо, мне бы поспать… — Дядя Леша поднялся из-за стола, халат распахнулся на груди, и Степанида успела заметить, что и грудь у него в синяках и кровоподтеках.

— Дядя Леша, а что, если мы уйдем? — спросила Маша.

— Да, конечно, идите спокойно. Мне ничего не нужно.

И он ушел к себе.

— Здорово его отделали, — тихо произнесла Степанида.

— Ничего, главное — живой! — весело отозвалась Маша. — У меня просто камень с души свалился.

— У меня тоже, — призналась Степанида. — Я боялась, что…

— Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Идем гулять!

— Идем!

Но в этот момент зазвонил телефон. Маша взяла трубку и быстро заговорила по-французски, потом, прикрыв ладошкой трубку, шепнула:

— Степочка, подожди меня немножко, ладно?

И она густо покраснела. Ясно, ее парень звонит, сообразила Степанида и, кивнув, вышла на кухню. Хотя по-французски она не понимала, но пусть Маша щебечет на свободе. Зачем ее смущать? На кухне Степанида села за стол и налила себе минеральной воды. И вдруг взгляд ее упал на лежащую на полу потрепанную записную книжку. Она нагнулась и подняла ее. Судя по всему, книжка принадлежала дяде Леше. Степанида положила книжку на подоконник. Ей смертельно хотелось заглянуть в нее, но она знала — этого нельзя делать! Юлия Арсеньевна внушала ей, что читать чужие письма, заглядывать в чужие записи — последнее дело. Но книжка неодолима влекла ее. Степанида старалась даже не смотреть на нее и только молила бога, чтобы Маша поскорее закончила разговор. Борьба с собой вконец измотала Степаниду, но вот в дверях появилась Маша, румяная и веселая.

— Ну все, можем идти! — объявила она.

— Маш, у меня к тебе просьба, — нерешительно начала Степанида.

— Просьба? Валяй, говори!

— Я вот подняла с полу записную книжку, — Степанида глазами указала на нее, — это, наверное, твоего дяди книжка…

— Эта? Ну конечно!

— Ты не могла бы заглянуть в нее на букву Х.

— Опять тень Холщевникова? — засмеялась Маша и без всяких сомнений взяла в руки книжку. — Так, У, Ф, ага, вот Х… Нет тут никакого Холщевникова! Успокоилась?

— Вроде. Но ты… ты посмотри еще на Т.

— На Т? Ладно… Вот Турищев, Теплицкий, Тамара… А вот смотри — Т.Х. Может, это то, что мы ищем?

— Т.Х.? — взволновалась Степанида. — Тимофей Холщевников!

— Или Таня Храмова! Толя Харитонов! Тарас Харченко!

— Погоди с шутками! — перебила ее Степанида. — Там московский телефон?

— Нет. Тут какие-то буквы… сокращения… И потом… Понимаешь, это все записано наверняка уже тут, в Париже…

— Почему ты так решила?

— Потому что записано новой ручкой, ему мама подарила, тут совсем другие чернила. Вот смотри!

Степанида взяла книжку в руки. Действительно, чернила в последней записи были с лиловатым оттенком. А напротив букв Т.Х. значилось:

3. 13. 23. у. Б. с 12 до 15.

— Очень интересно, просто очень…

— Что? Что интересно? — заволновалась Маша.

— Маша, Холщевников, наверное, все-таки в Париже! Ты же сама говоришь — запись сделана новой ручкой! И твой дядя его знает! Наверняка!

— Ну почему обязательно Холщевников? — неуверенно спросила Маша.

— Потому что «потому» оканчивается на «у»!

— Степанида!

— Ничего не Степанида! Это Холщевников, я уверена на сто процентов! Только вот что значат эти цифры и буквы? Знаешь что? Давай-ка перепишем это все на бумажку и попробуем расшифровать, только не здесь, а на улице. Чего зря время терять?

• Предыдущая
• 15/31
• Следующая