Совенок. Вода и пламя. Шестая часть (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 22

— Н-н-не, — не соглашался Лексар, сильнее вцепляясь в девчонку и пряча лицо от порывов ветра. — В-в-высоко! — крикнул он, бросив испуганный взгляд на залитую серебром поверхность моря.

— Какого пепла ты за нами поперся! — возмутилась Оля, прикрывая глаза — ветер бил по ним, вышибая слезу. Теперь их накажут в два раза сильнее. Еще и этот… нажалуется родителям, хотя сам за ними полез.

— Я тебя остановить хотел, — проорал ей в спину пацан, — а оно… тут… и раз — высоко. Не успел спрыгнуть.

Оля стиснула зубы. Вечно эти… Даром, что старше, под ногами мешаются. То задирают, то маму обзывают, теперь вот спасать лезут, когда их не просят.

— Ладно, сиди, — разрешила, смиряясь, — свалишься — сам виноват будешь, — и задохнулась — парень вцепился так, что у нее перехватило дыхание.

А детеныши освоились, поняли, что блохи держатся крепко и перестали осторожничать.

— А-а-а! — заорала от восторга Оля, когда поверхность моря резко рванула навстречу, красиво изгибаясь лунной дорожкой.

— И-и-и- заверещал Лексар, забормотал молитву Девятиликому, а потом начал заваливаться назад. Оля вдруг испугалась, что пацан действительно свалится от испуга. Обхватила его руку, рванула на себя, прижимая.

— Трус! — рявкнула.

За спиной обиженно замолчали.

— Моя мама, знаешь, сколько на калкалосе летала⁈ Они не теряют всадников. Это не глупые вальшгасы.

— Правда? — напряженно засопели ей в ухо.

— Да!

И следующий пируэт — луна и море поменялись местами — пацан встретил испуганным ойканьем, но больше не вопил.

А потом они вдруг резко ускорились, рванув куда-то по прямой. Сбоку замелькали огни прибрежных городов, а потом острова куда-то исчезли и перед ними осталась лишь темная гладь воды.

— Мы домой? — с надеждой поинтересовался Лексар, подозревая, что нет, и крылатые тянут их за пределы Асмаса.

— Нет! — крикнула Оля. — У них появилось какое-то дело. Говорят, важное.

— Только этого не хватало, — пробормотал пацан, но хоть пируэты делать перестали, а то его уже начало тошнить. Больше всего на свете он сейчас боялся опозориться перед девчонкой, продемонстрировав ей остатки своего ужина.

— Приближаемся, — обнадежила она его, ошарашив следом: — Жечь будем. Там что-то очень плохое.

«Ты, главное, не переживай, личинка, — Драго ровно махал крыльями, не переставая при этом вещать, — они их не уронят. Я лично их учил нитями пользоваться. Покатают чуток и домой вернут. Но чешую я им на задницах прижарю, не сомневайся».

— Давай без травмирующего воспитания, — попросила Юля, всматриваясь в темное небо. — К тому же я не уверена, что это идея твоих сыновей. Мои тоже хороши.

«Какого огня их понесло туда?» — вдруг заорал Драго, резко ускоряясь. Юлю бросило вперед, приплющило к жесткой спине.

— Что происходит?

«Кажется, они почуяли то, что не должны были. Прости, личинка. Они еще не умеют подавлять инстинкты».

Юля приподняла голову, с ужасом вглядываясь в горизонт, где росла ало-красная точка, а над ней носились два мелких крылатых силуэта.

— У них заканчивается пламя! — обеспокоенно крикнула Оля. Лексар заморгал, приходя в себя. Только что эти два чудовища сожгли, точнее попытались сжечь корабль. С живыми людьми. И никто! Никто их не остановил!

— Заставь их прекратить! — проорал он, ощущая, как от ужаса к горлу снова подкатывает тошнота.

— Ты что! — изумленно повернулась к нему девочка. — Мы же плохое уничтожаем. Ты разве не чувствуешь?

Лексар чувствовал, как у него от негодования начинает гореть лицо, тело, как внутри копится комок чего-то нестерпимо горячего, как ему хочется от него избавиться.

— Ой! — вдруг заорала Оля. — Они бьют в ответ. Уходить надо, — и она пнула в чешуйчатый бок ногой.

Воздух вдруг заледенел, а еще в нем появился отчетливый привкус тлена. Калкалос под ними испуганно заверещал, точно в него попали чем-то опасным.

— Держись, — крикнула девочка, и они рухнули вниз во что-то темное, копившееся внизу.

И Лексар от испуга отпустил то, что сдерживал изо всех сил внутри.

Небо осветила яркая вспышка, воздух вокруг полыхнул, загорелся, опадая живым пламенем в воду.

Калкалос, дико взревев, выровнялся, взмыл вверх, уходя от пламени и корабля, который занялся, наконец, превратившись в хороший такой костер.

Лексар очнулся от того, что его трясли, обнимали за плечи и говорили в лицо:

— Все! Ты молодец! Всех сжег. Теперь дыши. Медленно. Бери пламя под контроль. Давай. Как нам наставник говорил.

И он задышал. Медленно, не открывая глаз и боясь опозориться перед этой сумасшедшей девчонкой, которая только что назвала его «молодцом».

— Это всплеск? Первый? — испуганно охнула Юля, когда пол неба засветила вспышка. — Надо им помочь. Еще и этим. Я воду призову, чтобы пламя на корабле погасить.

«Оглупела, личинка? — гневно рыкнул Драго, от избытка эмоций вильнув в воздухе хвостом. — Я сейчас огня добавлю, а не воды. Это же смерть. Слепая? Не видела, как они твоих детей чуть не убили? Да и моих тоже? Ах, куда полезли, засранцы! Точно хвосты в узел завяжу и больше никуда из дома не выпущу».

И Драго действительно добавил мощной струи огня на уже полыхавший гигантским костром корабль.

Они уже летели домой, когда на темном горизонте показался бешено машущий крыльями силуэт. Сзади догорал, погружаясь в воду, неизвестный корабль, и Юлю продолжали мучить угрызения совести о том, правильно ли они поступили, позволив калкалосам его сжечь.

«Мама!» — испуганно пискнул один из детенышей.

«Ты прости за то, что она их не остановила, — извиняюще пророкотал Драго. — После отравления моя жена плохо себя чувствует, вот и проспала побег».

— Отравление? — удивилась Юля, пытаясь сообразить, что такое могла съесть крылатая дама, чтобы ее здоровье пострадало. Калкалосы в принципы устойчивы к ядам и болезням. Не считая, паразитов, конечно. Но те страшны разве что выпадением чешуи. А тут отравление…

— Она не сильно пострадала? — спросила с сочувствием Юля.

«Ей уже лучше, — заверил Драго, — но я бы хотел, чтобы ее осмотрели ваши целители. Ради этого мы и прилетели. Просто это не первый случай в Гнездах».

И тут они встретились. Разъяренный вопль ударил по ушам, заставив пригнуться. Над ними пронеслась, блеснув чешуйчатым брюхом настоящая жуть. Юля никогда не видела столь близко калкалоса в гневе и вынуждена была признать, что открытая пасть, в которой алыми углями блестело зарождающееся пламя, белоснежные клыки, растопыренные лапы с когтями и вздыбленная чешуя впечатлили даже ее, а уж малышня разлетелась с истошными визгами в разные стороны.

— Она их не съест? — забеспокоилась, обернувшись к Юле, дочь.

Детенышей от живого груза они освободили сразу, так что Драго принял на спину трех маленьких пассажиров. Олю посадили первой, следом Юля придерживала впавшего в полуобморочное состояние парнишку. Тот был из четверки сына, она даже имя его помнила: Лексар. Ну а за спиной, крепко вцепившись, сидел Илья.

— Нет, только покусает, — хмыкнула Юля.

— Страшно, — поделился сын, и она согласилась: жуть, а не мать.

И сейчас эта жуть активно гоняла по небу сыновей, выплевывая сгустки пламени и целясь в хвосты детенышей.

Оля вздрогнула от очередного рыка и раздавшегося следом истошного визга.

— Цените, что я не сторонник подобных мер воспитания, — не могла не заметить Юля, и сын прижался к нее теснее, обнимая маленькими ручками. — Хотя и очень хотелось бы… Особенно после сегодняшнего.