Совенок. Вода и пламя. Шестая часть (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 18

— Что? — подался вперед Арвэл, неверяще глядя на брата.

Тот усмехнулся — реакция младшего была предсказуемой. И ведь знает, что нет ему дороги к императорскому трону, а все равно хватается за любую искру, чтобы разжечь костер.

— Нам, конечно, не следует вмешиваться в дела стихий, — Харт вспомнил рассказ Шестого о его испытании на ритуале совершеннолетия… Кто бы мог подумать⁈ Н-да… — Да и остальным стихиям мы менее интересны, чем огню, но в любой момент это может измениться. И, мне кажется, не последнюю роль в этом сыграет дочь Четвертого.

— Разве у нее уже проснулась стихия? — изумился Арвэл, тут же испугавшись: — А если это окажется вода? Подобного никогда не случалось в королевской семье…

Харт взглянул иронично, и Арвэл смутился.

— Выгоним? — предложил он, и брат жгуче покраснел. — А если серьезно… чего там только не проснулось. Знаешь, чем больше я смотрю на все, тем больше с ностальгией вспоминаю время, когда у нас появилась ассара… Подумаешь, Асмас перерыли в ее поисках, чуть не похоронили, в драку с калкалосами полезли, женщин в академию допустили, лишь бы ее занять… А вот, что нам ее отпрыски принесут… — и Харт не удержался от тяжелого вздоха. — Почти уверен, стихии поделили детей. Мои парни уже составили текст обращения к нации… Жыргхва! — он стукнул кулаком по столу. — Как будто мы должны извиняться за то, что в нашем семействе родилась водница! Если бы не двойня, Четвертого заподозрили бы в огненном бессилии. А так… спишем на уникальность ассары и возблагодарим Девятиликого за то, что дети в принципе выжили, а уж какая там стихия им в этом помогла…

— Не все этому обрадуются, — указал на очевидное Пятый, — нас заклеймят, как предателей огня.

— Готов озвучить это ассаре? — холодно поинтересовался Харт. — Сказать, что ее ребенок недостоин быть членом королевской семьи?

Арвэл медленно покачал головой, пробормотав уверенно:

— Она убьет любого за дочь.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — Харт взглянул почти весело. — Но тюрьму мы расширим, да и рудник новый откроем, чтобы было куда пополнение отправлять.

— Ты сказал, там есть что-то еще, — Арвэл поспешил увести мысли брата от рудника, уж больно лицо у него стало… предвкушающим.

Харт встал, снял защиту с хранилища, вмонтированного в стену, достал кристалл, активировал запись и кабинет наполнил хорошо поставленный мужской голос: «Доклад номер сто тридцать два. Ее высочество сегодня поздоровалась и пожелала прохладного утра. Вежливая девочка. Пришлось поздороваться в ответ».

Третий выключил запись, вернул на место, активировал защиту.

— И что тут такого? — непонимающе удивился Арвэл. — Ребенок поздоровался. Ерунда какая.

Харт взглянул на него со скепсисом.

— С тенями? В полном защитном контуре?

— А-а-а-а, — только и смог протянуть Арвэл. Он слышал о том, что Шестой разработал сложную методику и мог видеть сквозь щиты безмолвных, но то был результат длительных тренировок, а тут… маленькая девочка…

— Еще и красноглазы эти, — досадливо поморщился Харт, и Арвэл похолодел. В умах асмасцев красноглазы были тесно связаны с менталистами. Так что зверь в руках гарантировал, что вас не попробуют обмануть в лавке, а окружающие будут предельно вежливы и аккуратны. — Таскается к ним, — проворчал неодобрительно Третий. Арвэл посмотрел потрясенно

— Она? — испуганно выдохнул.

Скепсис во взгляде брата сменился раздражением.

— Да, кто же его знает, — дернул плечами Харт. — Кайлеса спрашивать бесполезно. Только щурится и улыбается, гад. Даже рудниками больше не напугать, не верит. А я предупреждал, что мы даем ему слишком много свободы. Кто-нибудь думал о контроле над новоиспеченным ректором? Нет. А потом будем плакать, да пепел собирать.

— Фильярг в курсе? — глухо уточнил Арвэл, пытаясь призвать лихорадочно скачущие в голове мысли к порядку.

— Нет, конечно. И тебе запрещаю говорить. Достаточно с него ассары и ее сложных отношений с огнем.

Арвэл ошалело моргнул, понимая, сколь многое он упустил, слишком часто отсутствуя дома.

— Но почему… — не договорил, осекся, но брат понял и без слов.

— Чтобы осознал, твои проблемы — не самые большие на свете. Ты сам, если захочешь, можешь их решить, а вот когда у тебя есть право лишь наблюдать, да переживать за того, кто недавно ходить научился… — и Харт опустил голову, вспоминая о своей «проблеме», ну и счастье, конечно. Сколько всего еще впереди: первый проблеск и первый всплеск, первый ритуал и первый экзамен…

Они помолчали. Харт, раздраженно постукивая по столу. Арвэл нервно разглаживая и без того безукоризненную ткань на брюках.

— Речь ведь о дочери ассары, они смирятся, — неуверенно предположил Арвэл. — Какой спрос с чужачки? Да и шакринарцев будет чем удивить… А то они уверены, вода — их личная вотчина. А тут у нас… Хотя я не берусь предсказать их реакцию, — он задумчиво потер подбородок.

— Плохо, — Харт перестал выстукивать ритм и осуждающе посмотрел на младшего. — Должен уже предсказывать подобные вещи. Помнится, у тебя хорошо получались ответы женихам Майры. Значит, и на брачные предложения Ольги отвечать тоже тебе.

— За что⁈ — уязвленно подскочил на стуле Арвэл.

Харт даже отвечать не стал, мол, если не дурак — сам догадаешься, а если дурак… то и ответ не нужен.

— Ладно, будут тебе кондитеры, порадуем императора заморскими сладостями, а то сидим по разные стороны океана и гадости друг о друге сочиняем. Пусть шакринарцы знают, что у нас не только огонь хорошо получается.

Арвэл одобрительно кивнул. Отличный план. Дружить с остальными странами, это, конечно, хорошо, но игнорировать самую большую на материке страну вряд ли долго получится.

— Как думаешь, что может означать черный цвет? — спросил Харт внезапно.

Арвэл задумался.

— Первое, что приходит в голову — ночь и преступный мир, хотя для некоторых народов черный означает плодородие, брак между мужчиной и женщиной, власть правителя. Черный еще используют, как олицетворение вечности пути души. Маги земли любят носить черные одежды. Ну и последнее, это цвет траура и смерти, — перечислил Арвэл, вспоминая все то, что ему довелось услышать и узнать за время путешествий.

— Слишком велик разброс, — остался недоволен его ответом Харт, — от жизни до смерти. Гадать можно до бесконечности…

— Какие-то проблемы? — напрягся Арвэл, в мыслях рисуя дочь Четвертого, поливающую весь мир черной краской, потому что у нее плохое настроение с утра.

— Надеюсь, что нет. Но для тебя на лето будет дополнительное задание, если еще не передумал ехать с инспекцией? — хитрый прищур брата дал понять Арвэлу, что тот в курсе истинных мотивов рвения младшего, однако не возражает.

— Нет, конечно, — поднялся Пятый.

— Тогда, да пребудет с тобой милость Девятиликого, брат.

— И с тобой.

Командир Ашиньского военного сектора империи Шакри-нару полковник Хармир Логр стоял на высокой дюне, устремив тяжелый взгляд в безмятежную синеву Туманного моря. Миром и спокойствием дышало море, над мелкими, с пенными прическами волнами носились с криками птицы, шуршал бело-желтый песок, стекая с дюны. Ветер трепал волосы, норовя стащить фуражку с головы. Голубое небо было покрыто белоснежными, взбитыми в пышные шапки облаками. И от этого прекрасного равнодушия у мужчины мурашки бежали по коже.

Ашиньский район считался приграничным — восточный край Первозданной империи. Вполне себе спокойный, из соседей лишь нищие рыбацкие поселения, да пустынные острова, на которых изредка обустраивал себе лагерь всякий сброд, пока суровые зимние штормы не выгоняли их с облюбованных мест. До вечно проблемной Такии было далековато на юг, так что местное население долгие годы наслаждалось мирной жизнью.

— Господин полковник! Господин полковник!

Хармир поморщился. Истошные вопли помощника резанули слух, но что делать, если даже у взрослых мужиков от увиденного не выдерживали нервы.