КОМ 2 (СИ) - Войлошников Владимир - Страница 52

О как! Так это инки? А им-то чего тут делать? У нас, вроде прямых конфликтов нету?

— … устроила кровавую бойню в мирном городе. Мы спешим успокоить — все маги-террористы и их помощники ликвидированы. В этом немалую помощь властям оказали находившиеся на данном «представлении» наш племянник с друзьями. Мы рады, что кровь княжеских родов не оскудела, и молодёжь способна принять отцовское знамя. Так же мы рады, что молодёжь умеет выбирать себе достойных друзей. В завершение хотелось бы отечески напомнить о необходимости оказывать следственным органам и жандармерии всецелую помощь. На остальные ваши вопросы будут даны ответы на пресс-конференции завтра утром. Поздно уже, всем пора по домам, — император улыбнулся. — Да хранит Господь наших подданных.

Андрей Федорович повернулся к брату.

— Ну, теперь давай своих самых лучших фотографов, как обещал. Или мне самому… — он неопределённо повёл рукой, и из воздуха выпал худой парень, сжимающий в руках фотоаппарат. — Вы у нас в Новосибирске самый лучший фотограф?

Фотограф минуту тупо моргал глазами, а потом видимо сделав над собой титаническое усилие, выпрямился и с достоинством произнёс:

— Ваше императорское Величество, в постановочных салонных фотографиях, ежели они вам потребны, заметно лучше меня Евгений Самсонович с Торговой улицы. Но если вам нужна фотография прямо здесь и сейчас, то, пожалуй, лучше меня нет. Простите за хвастовство, — ты смотри как гладко чешет!

— Ну, вот и отлично. Голубчик, у нас нет времени делать салонные фото, сейчас ты сделаешь общее фото, потом рукопожатие наше с хорунжим. И фотографии побыстрее, хорошо? И ещё. Это твоё общее фото будет единственным, которое используют завтрашние газеты. Мы ясно выразили нашу волю? — совсем уж негромко завершил император. Все судорожно закивали. Думаю, не только фотограф проникся, как и в тот раз, за чаепитием. — Вот и хорошо.

Потом нас фотографировали. Потом императора и меня. Как я в обморок не хлопнулся от переживаний, не знаю. Стоял улыбался, а у самого ноги подкашивались. Но обошлось, не оконфузился.

— Ну-с, дамы и господа, мы прощаемся.

Мы склонили голову, а император махнул рукой и исчез вместе с Кириллом Федоровичем и «Архангелом».

— А зачем Его величество СмСШ с собой таскает? — задумчиво спросил в пространство Витгенштейн. — Государь император же один способен полгорода в блин…

— Петя, ну что ты как маленький? — Иван слегка толкнул его в плечо. — Мало рекламы не бывает. Видел, как «Архангел» красиво раскрашен был?

— Подожди, это же просто цвета измайловцев… А-а-а! Понятно!

— Вот и я о том же!

Ивана перебил Серго:

— Господа, это круто! Это значит, что в гвардии проходит переход на новые машины!

А меня вывело из восторженного ступора осторожное касание за локоть. Да что ко мне в последнее время все подкрадываются-то⁈ Так и заикой недолго стать!

Позади меня стоял неприметного вида чиновник:

— Коршунов Илья Алексеевич, хорунжий Иркутского казачьего войска?

— Так точно!

— Примите документы, распишитесь.

И протянул мне жёсткую папку и ручку. Я открыл — сверху бумага вся в золотых завитушках и печатях: Указ Его Императорского Величества Андрея Федоровича, Императора Всероссийского, Князя Финляндского (и прочая, и прочая, титулование строк на пятнадцать) о даровании Коршунову Илье Алексеевичу права говорить в присутствии императора тихим голосом. Мама моя! Охренеть!

— Распишитесь в получении.

Дрожащей рукой черканул подпись. Что-то многовато на сегодняшний день для нормальной казачьей психики!

НЕРВЫ УСПОКОИТЬ

Папочку с указом чиновник оставил мне, я тискал её потными пальцами — куда, чего? А тут Иван:

— Ну что? Для укрепления расшатанных нервов в ресторан?

— Да ты сдурел? — просипел я. — Какой ресторан? Я на ногах еле стою!

А он, сокол сизокрылый стоит, ржёт.

— Да понятно же, что тебе сейчас никакой ресторан не пойдёт. Но надо, Илюха, надо! — он схватил меня под локоть и отвёл чуть в сторону: — Девушек успокоить надо, мы ж в театр хотели, а тут такое, да Дашке спасибо в неофициальной обстановке высказать. Поехали, это, я тебе клянусь, ненадолго, Серго обещал маленький ресторанчик тут недалеко, на набережной показать. Немножко спокойно посидим — и по домам. Я, знаешь, тоже сегодняшним днём по заглаза сыт.

— Ну, если только спокойно. А то, брат, я еле жив вообще. Ты видел? — я сунул Соколу папку.

— Ого! Умеют красиво сделать! И успели же? Я раньше завтра и не ожидал.

— Так ты что — знал?

— А ты что, Коршун, не слышал, как император сказал: «Повелеваю!»? Всё! Готовый указ. Канцелярии осталось только оформить всё красиво, да это они умеют.

— Дела-а, — только и протянул я.

Иван хлопнул меня по плечу и ушёл договариваться с мамашей Гуриели. Владетельная княгиня сначала наотрез отказывалась отпускать дочерей, но хитрый Сокол так же, как меня, увёл её в сторонку, коротко поговорил, и княгиня неохотно согласилась.

Набились все в Иванову «Победу»: девчонок на одно сиденье, мы вчетвером — на другое. Великокняжеское авто на пассажиров в телесах рассчитано, тесновато, да вместились.

Я между делом прикинул, что машинка-то у Ивана непростая. Вокруг груды покорёженной техники, а на этой только несколько царапин. А может, водитель и успел её в сторонку отвести? Тут не угадаешь.

Ехали действительно совсем недолго, на набережную Оби. Ресторан находился на старой барже, увешенной гирляндами огней и флагами. Какие-то странные у Серго понятия о маленьком ресторане. Но, как потом оказалось, сам ресторан был действительно небольшой, а основную часть баржи занимал танцевальный зал, на котором уже кружились несколько пар. Играл маленький оркестрик, и это было настолько идиллически, что вызывало оторопь. Попасть сюда из смерти, крови, оружейного пороха и штукатурной пыли… А тут тишь и гладь реки. Легкая музыка, фонарики. Как шутил папаня «дамы в этих, как их — вечерних туалетах!».

Место нашлось быстро, официанты просто сдвинули два столика, и мы уселись с видом на Обь.

— Никто не против, я закажу на всех? — Серго держал здоровенную книгу меню. — Я уже бывал здесь, и скажу вам: рыба здесь замечательная. А вот мясо — так себе.

— Ну так! — усмехнулся Витгенштейн. — после ваших домашних застолий любое ресторанное мясо будет так себе!

— А вот не скажи, Петро, есть такая кафешечка на Нижней набережной, там такой шашлык, мама моя, пальчики оближешь!

— Прям просто кафе?

— Я тебе говорю, э!

— Поверим и проверим.

— А чего бы желали дамы?

— Серж, давай чего-нибудь лёгкого. Фруктов… ну и рыбы, раз ты её так хвалишь.

— Ваше желание — закон для меня.

Пока за столом шёл непринуждённый трёп, Дарья наклонилась ко мне и спросила:

— Илья, а вы давно с Великим князем знакомы?

— Так в Сирии вместе служили. Я на «Саранче», это такой лёгкий шагоход, а он на «Святогоре» — это уже средний бронированный.

— Ну, не очень-то святогорова броня меня бы спасла, ежели б не ты, — вклинился в разговор Иван.

— А, кстати, расскажите историю чудесного спасения, — поддержала тему Софья, — а то мы столько разных слухов слышали, — она стрельнула глазами в Петра. — Но некоторым совершенно нельзя верить, они же знатные…

— Балаболки! — закончил за неё Серго.

Компания рассмеялась. Я окончательно понял, что эти молодые люди знакомы давно, как бы не с детства. А дружба, начатая на горшках, она или перерастает в абсолютную преданность, или в абсолютную же ненависть. Доводилось знаете ли, наблюдать… Но тут ненавистью и не пахло. Наоборот, даже дружеские подколки принимались как должное и развивались дальше уже самими вышучиваемыми.

— Ну, слушайте, — Иван сделал серьёзное лицо и драматическим голосом начал: — Было это в песках Сирии, где я служил простым пилотом СБШ «Святогор», как Илья и говорил. И в этом трагическом боевом выходе вся, какая есть, фортуна отвернулась от Русского Экспедиционного Корпуса. Полегли в том неравном бою с франками почти все наши сотоварищи, и сам я был трижды ранен и истекал кровью. Лежу на последнем издыхании, кровью песок сирийский обагряю, смотрю: мимо пробегает «Саранча». Собрался я с последними силами, привстал над песком и крикнул Коршуну: «Спасай брат!» И что вы думаете? Как пронёсся он, чисто смерч! Добил последние «Шевалье» франков, штуки четыре их там оставалось. И это не считая лёгкой поддержки! Вернулся и на своём горбу затащил меня на шагоход. Перевязал, и до базы доставил. И не одного, а ещё четырёх раненых выживших! Вот как дело было!