КОМ 2 (СИ) - Войлошников Владимир - Страница 49

— Ой, мама! — совершенно искренне сказал Пётр.

Вражеские маги с тревогой переглянулись. Ссыте, когда страшно, гады?

И тут в дело вступили Морозова и магиня из дома Гуриели. Огромный кусок льда долбанулся в щит фараона, того аж метра на два назад проволокло. И вместе со щитом! Воспользовавшись тем, что серая линза больше не прикрывает магичку, тонкие пики камня, мгновенно выросшие из земли, буквально пронизали тело «дочки».

К чести фараона, он не побежал. А может, и не успел уже. Он только взмахнул рукой, отправляя в Дашку какую-то серую хмарь, как на спину ему упал Серго. В сторону полетела рука, потом голова, а волколак продолжал рвать тело мага.

Ледяное лезвие разрубило по диагонали тело Амнерис, и снежная вьюга снесла хмарь в сторону. Автомобили, на которые она попала, потекли ржавыми кляксами…

— Хватит, хватит, хороший волчок! Иди, за ушком почешу! Я больше никого не чувствую. Всё кончилось.

— Дур-р-ра ты Да-ашка-а! — Серго откинул в сторону ошмётки тела и судорожно подёргивался. А потом я понял, что он так меняется. Вскоре перед нами предстал прежний горбоносый красавец. Весь в крови и лохмотьях одежды. Но я-то помнил, как у него из пасти пахло кровью и смертью…

— Братцы, давайте сюда, хватит валяться, — крикнул нам Серго. — Кавалерия прибыла, всё порешали!

— Где мои дочери, Багратион? — рявкнула маман Гуриели.

— Так вон там, — из кустов встал Иван, махнул рукой за наши спины, — живы и здоровы.

ЭТА ПЕСНЯ ХОРОША, НАЧИНАЙ С НАЧАЛА!

Пожалуй, я пропущу рассказы о том, как все обнимались, целовались, плакали и прочие счастливые моменты, а? Потому что потом началась та же самая тягомотина, что и при ограблении банка. Только гораздо серьёзнее. Меня настоятельно пригласили в какую-то комнатушку этого псевдотеатра. Усадили за стол. Через двадцать минут — видимо, решив, что я созрел, вошёл здоровенный капитан. Сел напротив и ещё минут десять разглядывал какие-то бумажки на столе.

Возможно, он думал, что это как-нибудь подвигнет меня на какие-то признания? Ну, не знаю. Прям детский сад. Ежели б хотел, вот прям срочная необходимость была бы — ушёл бы. Они ж у меня даже деструкторы не забрали. Вообще не обыскивали. Типа мы вам так доверяем, так доверяем. Ага.

Я откинулся на стуле поудобнее, ноги вытянул — наскакались мы сегодня, честное слово.

Наконец капитан закончил перекладывать бумажки, вынул из нагрудного кармана пенсне и вперил в меня сквозь него пронзительный взгляд. Не знаю, чего он хотел добиться, но меня после сегодняшнего длинного, суетного и кровавого дня на хи-хи прибило. Да к тому ж несоответствие здоровенного, бугрящегося мышцами тела — и лица, которое подошло бы скорее гимназисту, ещё пенсне это. Почему-то мне думается, стёкла в том пенсне обычные, для психического воздействия на меня капитан их одел. Гос-споди, какая чушь в голову лезет, я порой сам себе удивляюсь.

— Ну что, господин хорунжий?

Оригинальное начало, ага! А поддержим капитана в оригинальности!

— Прекрасно, господин капитан!

— Что «прекрасно»? — о! немножко вылетел из образа. Это тебе брат не тут! Не общался ты с нашим особистом, вот там беседы были, это да-а!

— А что, «ну что?», господин капитан?

— Не хамите!

— И не собирался!

Он заметно встряхнулся.

— Так, что-то у нас беседа не туда пошла. Давайте с начала!

— Ага! Я и говорю, «прекрасно, господин капитан»!

— Да что прекрасно-то⁈

— Ну вы же сказали начать разговор сначала.

— Так. Стоп! — он помолчал. — Представлюсь, имперский дознаватель Самарин Вениамин Юрьевич. Мне поручено провести предварительное дознание по вашему делу. — он внимательно посмотрел на меня поверх пенсне.

— О! На меня уже дело завели? Прелестно! Ну проводите, кто ж вам запретит?

— Дня начала, по порядку. Имя, фамилия, отчество?

— Коршунов Илья Алексеевич, хорунжий Иркутского казачьего войска. Не судим, не привлекался. Имеются благодарности и награды, — ну а что, я тоже читал «Петербургские трущобы» господина Крестовского.

Капитан поперхнулся.

— Ну, зачем же там официально? Мы же сейчас просто беседуем.

— Ага, и для этой простой беседы нужно начинать с «Имя-фамилия-отчество»? Господин дознаватель, вы или сразу к делу переходите, или пошёл я. Время позднее, устал, выспаться нужно, день был длинный.

— Хорошо. Судя по всему, вы человек прямой, так и я постараюсь соответствовать.

— Отлично.

— Итак, нужно разъяснить несколько вопросов. Первый. Кто надоумил вас привезти на смертельно-опасное мероприятие особу императорской крови и нескольких отпрысков княжеских родов?

— О как, сразу измену шьём, капитан? — что-то после таких обвинений называть дознавателя господином расхотелось.

— А как ещё ваши действия можно трактовать?

— Знаете, на сем моменте наше общение предлагаю завершить. Без толку.

— Ну что ж вы так сразу? Мы же ещё и не начинали по-настоящему общаться. Вы же понимаете, что к подобным вам существуют различные методы дознания?

— Капитан, вы бессмертный?

Он помолчал и медленно продолжил:

— Что вы имеете в виду? Вы угрожаете имперскому дознавателю? Вы понимаете, что это уже статья, помимо всего остального.

— Капитан, снизойду до вашего уровня и разъясню предельно просто. Вы угрожаете «различными методами дознания» боевому офицеру. Мало того, ваши, — я махнул рукой, — подопечные даже не соизволили меня обыскать и изъять оружие. Даже саблю, это уже ни в какие ворота не лезет. Это раз. Второе. Я боевой маг, учащийся в местной магической академии. То есть способен на многое даже без оружия. И так, с ходу, прям в лоб, обвинять меня в измене? Ну, как говорят сестры Гуриели: «Фу-у-у!». Грубо и непрофессионально. Чисто технически размышляя, я способен выйти из этого помещения при любом, я уточняю: при любом лично вашем противодействии. Ещё раз — «Фу-у!»

Самарин улыбнулся.

— Хотелось бы на это посмотреть. И сейчас я не шучу. Правда интересно. Давайте чисто умозрительно представим, что вы сможете погасить лицензированного блокатора магии, вашего покорного слугу, — он положил руку на грудь. — Такое возможно. Хотя, насколько я знаю, вы не настолько сильны. И даже справитесь со взводом охраны, что стоит за дверью и внимательно следит за развитием нашей беседы. В это, зная ваши подвиги, верится больше. Но что вы сделаете с Владетельной княгиней Гуриели? Которая, вместе с шефом лейб-гвардии Егерского полка, князем Багратионом, ожидает результатов нашей беседы? И это не считая людей сопровождения, без которых подобные особы не передвигаются.

Я похлопал.

— Здорово! Напугали меня силой неимоверной. А как же быть с детьми их?

— А что не так с детьми? — дознаватель заметно подобрался.

— Да типун вам на язык, почему не так-то? Надеюсь всё хорошо, по крайней мере, на момент нашего расставания всё было хорошо. Я к тому веду, вот внезапно спросят сестры-княжны у матушки, а где, мол, Илюша свет Коршунов, казак, которому мы щеки от крови утирали? Куда подевался? Или Серго Багратион спросит папеньку, «а где боевой товарищ мой Илюха?» И что они им ответят? «Замуче-ен в тя-ажёлой неволе!». А кем замучен? Самарин Вениамин Юрьевич, имперский дознаватель? А подать его сюда! Как вам такое возможное развитие событий?

— Ну, стоит согласиться, подобный вариант не исключён.

— Это ежели ещё совсем исключить Его императорское Высочество князя Ивана Кирилловича.

— А с ним что не так?

Я всплеснул руками.

— Вениамин Юрьевич! Вы в своём уме? Да даже за одно такое предположение только я готов вас на дуэль вызвать. Это если соответствующие органы первыми не успеют. Все с ним прекрасно. Может, в пыли был вывалян, когда мы последний раз виделись. Так и я фиалками не благоухаю, — я развёл руками, — последствия «Красной Аиды».

Дознаватель минут пять молчал, сидел думал.

— Знаете, господин хорунжий, наш разговор с самого начала пошёл куда-то не туда.