Ревизор: возвращение в СССР 27 (СИ) - Шумилин Артем - Страница 7

— А машины новые? — напомнил Чернов. — Мы подготовили заявку на четырнадцать штук…

— Вы их заказывайте, как вы всегда это делаете, — ответил я. — И подсветите мне, когда надо будет вашу заявку подтолкнуть в Управлении.

— А если я впрок закажу ещё штук пять? — уточнил главный инженер. — А то подменных машин совсем не осталось…

— Хоть десять! Заказывайте всё, что вам надо, — кивнул я. — Только оставьте для меня копию заявки.

При связях Захарова все, что нужно государственному предприятию, будет поставлено ему достаточно быстро. В Москве всегда было все, при любой власти… Но не для всех.

До лекции от общества «Знание» оставалось ещё больше четырёх часов. Решил поехать в университет, засветиться на занятиях и пообедать заодно.

Приехал к концу второй пары и устроился в столовой в ожидании перерыва. За соседним столом сидели две девчонки из группы Маши Шадриной, мы на её дне рождения познакомились. Они кивнули мне, и с озабоченным видом продолжили обсуждение какого-то жизненно важного вопроса, не обращая больше на меня внимания.

— Ты пойми, парни все разные, это нормально, — втолковывала одна другой. — Одни решительные, другие нет, им совет нужен. Одни доверяют друзьям, другие родителям. А мамы и папы у всех разные, особенно у наших парней! Есть же такие, как скажут, так и будет!

— Ну, да, — с тоской в голосе согласилась вторая девчонка. — У Игоря отец такой пост занимает…

— Вот именно, — ответила ей подружка. — И что ему делать, если отец сказал — сначала диплом?

Это же они пересказывают то, что я сам как-то для Маши придумывал, чтобы она не психовала из-за того, что Витька ей предложение не делает, — еле сдерживая улыбку, понял я. Так и хотелось напеть: «Ну, а девушки? А девушки потом!»

Вторая пара закончилась. В столовую повалили студенты. Увидев наших ребят, замахал им рукой. Вскоре вокруг нас было занято нашими три столика. Маша Шадрина пришла и подсела к своим, Витя тут же перебрался к ним. Вскоре появился Мартин и, минуя раздачу, сразу ринулся ко мне.

— Ираклий сказал, что это ты нам организовал ещё одну бригаду, — начал он. — Спасибо!

— Да подожди ещё благодарить, — улыбнулся я. — Сейчас работники ваши попробуют на вкус хлеб стройотрядовца и начнут разбегаться, кто куда. Работа-то тяжёлая!

— Что я, не знаю? В ГДР тоже есть стройотряды! Потому и брали людей с запасом, — усмехнулся он и пошёл к раздаче, где его свои тут же вперёд пропустили.

Тут в столовую вошёл Гусев и, увидев нас, тоже сразу направился в нашу сторону.

Сходу подрулил ко мне, поздоровался, я уж думал, сейчас опять начнёт просить лекцию перед факультетом прочитать, уже приготовился отбрёхиваться лекцией от общества «Знание». А то еще что придумал для меня… Энергичный мужик, с богатой фантазией, чем других занять. Боюсь я его. А он к Маше повернулся.

— Маш, собирай сегодня своих. После занятий заседание «Комсомольского прожектора», — велел он ей. Маша кивнула, и он отошёл от нас. Фух, пронесло!

Вскоре за соседними столами разместились немцы, Маша Мартину сразу о заседании сказала и попросила Быстровой передать. А Сёма Давыдов и сам всё слышал.

— Чем вы сейчас занимаетесь? — поинтересовался я у Маши. — Новыми объектами или по нашим старым ходите?

— И так, и так, — ответила та. — Да мы всего два раза ходили, в январе сессия была и каникулы… В том году ходили один раз на обувную фабрику, помнишь? А второй раз на НИИ одно пожаловались жители соседних домов, что они свою огороженную территорию закрыли, а людям теперь обходить много приходится.

— Серьёзно? И что, правда много надо обходить?

— Ты знаешь, оказалось, что да. Там железная дорога рядом, через неё переход дощатый. На той стороне и метро, и школа, и поликлиника. Местность там неровная. Справа обходить этот НИИ, вроде, и недалеко, но выходишь на холм, его срезали, когда железную дорогу строили, получился крутой склон, по нему не спуститься. Особенно зимой, вообще без шансов. А в другую сторону быстрым шагом десять минут мы шли. Но там дороги нет. Тропа. Корни деревьев, ямы, лужи… Там не проехать, например, с коляской. А в обход по дороге тридцать пять минут… В одну сторону, — добавила Маша.

— И какой вы вынесли вердикт? — заинтересовался я.

— Что надо открывать территорию НИИ, — ответила она. — Людей жалко. Дети почти час в школу идут в одну сторону.

— Ты же сказала тридцать пять минут.

— Это плюс тридцать пять, когда НИИ свою территорию закрыл.

— А, понял-понял, — кивнул я. — А не знаешь, открыли они проход?

— Не знаю, — отрицательно мотнула головой.

Ну, что? И людям помогу, и хорошая тема для фельетона, особенно если НИИ не имеет никакой секретности. Попросил Машу припомнить адрес и решил съездить туда проверить. Они с Семёном сумели вспомнить, как они туда добирались и название НИИ. Найду…

Отсидел третью пару и поехал на лекцию. Ионов, в этот раз, отправил меня на «Фабрику художественной галантереи» недалеко от метро Пролетарская. Небольшое компактное трёхэтажное здание, фасадом выходящее прямо на улицу.

— Не так давно был с лекцией на фабрике чемоданов и сумок, она, вроде, тоже галантерейной называлась, — поделился я с заместителем директора Овчинниковым Ильёй Андреевичем, немолодым, но спортивным мужчиной среднего роста.

— Не, мы мелочи всякие делаем, ремни, заколки, ключницы, подарочные книжные обложки… Всякую ерунду, короче, — рассмеялся он.

— У вас такая тема лекции обширная «Советская медицина — успехи и достижения», — заметил я. — На что вам нужно, чтобы я больше внимание обратил?

— Советская медицина… Просил же про алкоголизм, — ответил он.

— У вас проблемы с этим? — с сочувствием спросил я. — Нарушают режим работники?

— У меня с начала года восемнадцать сигналов из вытрезвителей! Восемнадцать! — с неподдельным негодованием в голосе констатировал он. — Мы уже не знаем, что нам делать? На собраниях в коллективах разбираем, за повторный залёт выговор объявляем. Что еще придумать? Из очереди на квартиру вышибать начинать? Чтобы хоть этого боялись? Профорг предложила объявить на фабрике борьбу с пьянством…

— И решили начать с лекции о вреде алкоголизма? — рассмеялся я. — Вам кабинет нарколога на предприятии надо открывать. Пусть не каждый день будет приём, но если вы хотите что-то изменить к лучшему, добивайтесь. У вас люди несколько раз за полтора месяца уже умудрились побывать в вытрезвителе. Им мои лекции как мёртвому припарка.

— Свой нарколог в фабричной санчасти? — задумался он. — Меня не засмеют?

— Чего же тут смешного? — удивился я.

Проблема начальства этой фабрики мне была понятна, но у меня тоже есть своё начальство, поэтому быстренько, минут за десять, выдал лекцию на основную тему, а потом, как и попросил Овчинников, перешёл конкретно на вред алкоголизма.

— Признание проблемы — это уже пятьдесят процентов успеха, — убеждал я народ в зале. — Но признать, что какая-то там бутылка водки сильнее тебя, могут немногие. На это тоже надо мужество. И если вы хотите вырваться из этой гонки по кругу, не отказывайтесь от профессиональной помощи. Вы же не стесняетесь ходить к стоматологу или к венерологу… Так почему нарколог вызывает у вас такой ужас? Стыдно признать, что пол-литровая бутылка сильнее вас? Да, сильнее, и не только вас. И нечего это скрывать. Признайтесь в этом хотя бы сами себе. Не хотите лечится официально, договаривайтесь с врачами, чтобы вас лечили, но на учёт не ставили. А что делать? Спиваться?

Много говорил, но отклика на лицах не увидел. А даже наоборот. Вместо вопросов меня завалили обвинениями.

— Мы не алкоголики!

— Если мы отметили после работы аванс и получку, что же, нас теперь в вытрезвитель забирать⁈

— Что мы, виноваты, что они у метро двадцать пятого числа план делают за целый месяц⁈

— Стоп, стоп, стоп? Кто они? — поднял я руки ладонями вверх. — И какой план?

— Менты!!! — со злобой в голосе ответило несколько человек.