Деревенщина в Пекине (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 4

Наклоняюсь ближе, впечатываясь в ту часть женской анатомии, на которую мы оба в других обстоятельствах реагируем вполне определённо.

Но то в других обстоятельствах, не сейчас.

— Вот первоначальный взнос по ипотеке, хоть и в Хэйхэ, он ближе, хоть в Харбине, там чуть больше. — Подруга подчёркивает первую цифру. — Спорить не буду, в нашем посёлке ничего хорошего тебя не ждёт по определению: и председатель теперь покоя не даст после вашего мордобоя, и твой отец, которому ты в табло прорядил.

— Оба раза не я первым начал, — бормочу.

— А без разницы. Ладно председатель, тот может и не захочет выносить сор из избы. Но твой отец на всю деревню персонаж известный, — подруга мягко улыбается. — Он точно всеми силами попытается на тебе отыграться — твой батя регулярно далёк от конструктива, зато всегда эмоционален, а-хах. Особенно когда выпьет после обеда, — Ванг Ксу на мгновение упирается лбом мне в висок.

— Не поспоришь с очевидным…

— Проблема в том, что я — женщина, мой век привлекательности значительно короче твоего. Знаешь, каковы МОИ планы на озвученный тобой период? — взгляд гостеприимной хозяйки как-то незаметно меняется.

— Скажи.

Предшественник не интересовался, его и так всё устраивало — поскольку дальше, ну пусть будет, определённого тактильного контакта его намерения в общении с соседкой не заходили. А я пока просто не успел поднять тему.

— Мне к тридцати нужно иметь не купленную в ипотеку студию площадью пятнадцать квадратов, а крепкую семью, большой дом и выводок детей. — Ванг Ксу продолжает мягко улыбаться, что здорово контрастирует с её взглядом. — Я всегда хотела много детей, слава богу, теперь с этим никаких проблем. Были бы деньги.

— Кажется, обстановка начинает проясняться, — задумчиво тру затылок. — Ты поэтому не собираешься учиться дальше?

— Угу. Ты просто не спрашивал раньше. В перспективе я предпочитаю грамотно выйти замуж, затем взять на себя роль хранительницы очага, нежели пробиваться по пути карьеристки.

Кажется, я сейчас получаю первый урок китайской этнопсихологии межгендерных взаимоотношений.

Ванг Ксу бывает периодически очень далека от эмоциональности, я и раньше это замечал — эдакая квинтэссенция рассудительности в юбке. Но то, что она настолько не по-детски прагматична и настолько по-взрослому считает — это уже в новинку.

Пока я перевариваю услышанное, девушка продолжает ликбез очень близкого и такого же недалекого (с её точки зрения) товарища:

— Я — единственный ребёнок в семье, в отличие от тебя у меня сестёр нет. Братьев тоже. Мои родители настроены на выгодный брак, мужчин в стране куда больше, чем женщин. Намёки улавливаешь?

Интересно, как ей удаётся дружелюбно улыбаться на фоне такого текста.

— Среди них нередко встречаются очень обеспеченные, которые в университетские годы не успели завести отношения, — продолжает подруга. — Спасибо тебе огромное за твою попытку, но, понимаешь… Для меня брак — шанс вырваться в лучшую жизнь, а для моей семьи моё удачное замужество — возможность поправить финансовое положение всей семьи благодаря успешному щедрому жениху. Пусть даже он будет здорово постарше, — как кажется, это был ещё один откровенный намёк.

Я, конечно, уже слышал, что некоторым китайцам приходится выплачивать семье будущей жены большие деньги за саму возможность вступить в брак, но по инерции предшественника не ожидал, что и Ванг Ксу планирует стать одной из таких невест.

— … А тот сценарий, который ты описал, Лян, ведёт к чему угодно, только не к моим целям и задачам! — как ни в чём ни бывало припечатывает подруга. — Если я поддержу тебя сейчас, если мы сорвёмся в никуда вместе, то к моим тридцати годам у нас в лучшем случае будет та самая однокомнатная халупа на двоих. И хорошо ещё, если в Харбине, а не вообще в Хэйхэ. — Добрый, заботливый, снисходительный взгляд симпатичный ровесницы с короткой дистанцией.

— Чем тебе Хэйхэ не угодил? — ворчу обескураженно, косясь на прижимающиеся к моему бицепсу выпуклости соседки, которая из деликатности либо ради наших хороших отношений старается подсластить пилюлю. — Полтора миллиона человек, уже большой город.

— Пф-ф, такая же деревня, только чуть побольше. Там тоже все друг друга в лицо знают, — хохочет собеседница. — И ты не следишь за цифрами, — коротко обстриженный по местным реалиям девичий ноготь отчёркивает вторую снизу строку в блокноте. — К тридцати мы с тобой накопим в лучшем случае не на студию. Обычный скворечник! Мы даже всех детей не сможем в нём уместить!

Наверное, предшественник испытывал бы сейчас эмоции, весьма далёкие от позитива.

По счастью, у меня-нынешнего таких эмоциональных привязок к обаятельной и приятной отличнице, в принципе, нет, по крайней мере, в объёме меня-прошлого.

— Ты не обиделся? — Ванг Ксу заглядывает в глаза, набрасывает ладонь на шею и заставляет соприкоснуться лбами. — Прости, если огорчила. Это жизнь.

— Что поделать, такое бывает, цели людей могут расходиться. — Услышанное воспринимаю абсолютно спокойно. — Главное — я честно предупредил тебя о своих планах, совесть чиста.

— И я тебе за это искренне благодарна! — рефлекторно оглянувшись на пустой дом, бывшая одноклассница решительно продвигается ближе. — Чего замолк?

— Перевариваю.

— У женщины красота, трудолюбие и хорошая родословная являются своего рода товаром, — вздыхает Ванг Ксу. — В отличие от вашей семьи, мы регулярно бываем в столице провинции. У моего отца там есть полезные связи — опять же, в отличие от твоего. Извини!

— Всё в порядке, продолжай.

— Если я поставлю себе целью выйти замуж за обеспеченного мужчину, это осуществится в течение ближайшей пары лет — хоть в Харбине, хоть в другом крупном городе. Даже знаешь… — она коротко задумывается. — Я сейчас подумала, оно упирается в моё двадцатилетие, не в поиски будущего мужа. Требуемый мужик найдётся легко, просто нужно пару лет подождать.

— А двадцатилетие причём? — то ли я не успеваю за чужими мыслями, то ли чего-то не понимаю.

— По закону, женщины могут вступать в брак по достижении двадцати, а мужчины — после двадцати двух! — женская ладонь легонько хлопает меня по лбу. — Так что у меня в запасе полтора года до наступления возрастного ценза.

— А-а-а. В эту сторону не подумал, — на самом деле не знал.

— В общем, вот тебе мой окончательный ответ. Ещё раз спасибо за всё, но если я буду в романтических бреднях следовать в твоём кильватере, моя сегодняшняя молодость пройдёт стремительно и быстро.

— Ты сейчас очень торопишься с прогнозами, — бормочу, пытаясь устроиться поудобнее под девичьим задом, решительно опустившимся на мои колени. — Хоть бы твои родители не вошли.

— Без разницы, ты всё равно скоро уедешь… Насчёт моих прогнозов, с которыми я якобы тороплюсь — давай честно, уже даже в двадцать пять сиськи и задница далеко не такие, как в восемнадцать. Мои — не исключение, биология пощады не знает, — Ванг Ксу скептически морщится. — Так что здесь наши дороги расходятся, так для обоих лучше. Прошу прощения, если чем-то обидела.

— Всё нормально.

— Точно не обиделся? — ладони отличницы сжимают мои виски и разворачивают лицо в её сторону.

— Точно. Просто хотел сообщить о планах и уточнить, поедешь ли ты со мной или нет. Сорваться с места навсегда и не сказать об этом близкому человеку, с моей точки зрения, так было бы не совсем правильно.

— Ну, хорошо, что всё нормально выяснили. Чего-нибудь хочешь или?..

— Да нет, наверное. Сама же говоришь, час назад заходил.

— Ну, как хочешь. — Груз с моих колен перемещается на диван вправо. — Ладно, тогда и я делами займусь. Звони-пиши, если что — отношения поддерживать можно всегда. Хоть будем знать, как кто из нас устроился.

— Спасибо за предельную откровенность и за то, что всё так подробно объяснила, — искренне благодарю уже от двери, собираюсь выходить.

— Не стоит благодарности, — отмахивается Ванг Ксу, вырывая из блокнота исписанный листок и старательно разрывая его на мелкие клочки. — Искренне желаю удачи в твоих авантюрах, но сама, пожалуй, участвовать в них воздержусь. Оу, Лян Вей!