Наследник (СИ) - Седых В. И. - Страница 32

Все красноармейцы одобрительно закивали.

— Да и я не против рисковать, — смущённо оправдывался Марафонец. — Просто, надо было оценить все возможные варианты действий.

Матвей успокаивающе похлопал бойца по плечу и обратился ко всему отделению:

— Бойцы, подползаем к самой кромке леса и таимся в засаде, пока я шёпотом не дам команду. Тогда уж не мешкая, пригибаясь к земле, перебегаем открытую полосу и скрываемся в канаве. Старайтесь топать потише и задирать ноги повыше, чтобы не поднимать пыль, пересекая перекопанную полосу.

Ждать в засаде пришлось не долго: повар возле столовой принялся, размахивая половником, материть нерадивых новобранцев в наряде по кухне, и часовой на вышке с удовольствием отвлёкся на шумное представление. Правда, истомившийся в карауле боец и до этого больше уделял внимания событиям внутри охраняемой территории, но теперь–то его взор был прикован надёжно.

Отделение любителей–диверсантов стремительно переметнулось от кромки леса в водосточную канаву, тихо проползло по заросшему травой сухому дну к жёлобу под забором. Кадет ловко переломал руками и ножом вконец проржавевшую колючую проволоку, перегораживающую водосток. Затем отделение ползком за командиром прокралось внутрь воинской части, а, уже отряхнувшись, как ни в чём не бывало, строем вышло из–за гаражного ангара и направилось к казарме.

В полдень отделение «парагвайцев», присоединившись к своему батальону, заняло самое дальнее место на парадном плацу. Простирнуть гимнастёрки у бойцов времени не было, поэтому на зелёной ткани, пропитанной солёным потом, отчётливо проступали белые разводы. Зато сапоги у красноармейцев были начищены до блеска и физиономии умыты, в отличие от только что притопавших со стрельбища запылённых сослуживцев.

Ровно в назначенное время, по громкоговорителям, закреплённым на столбах по периметру плаца, прозвучало правительственное сообщение о подлом, без объявления войны, нападении фашистской Германии на СССР.

Высший командный состав знал об этом с утра и готовился, но вот для среднего и младшего комсостава сообщение было ударом, не говоря уж о шокированных рядовых красноармейцах. Правда, всю последнюю неделю в стране шла какая–то суета, но никто не мог предположить о столь скором начале войны. Парадный строй дрогнул, бойцы растерянно глядели на своих непосредственных командиров, которые, ссутулившись, с пасмурными лицами продолжали вслушиваться в слова, звучавшие из репродуктора.

На центральной трибуне невозмутимо замерли командиры высшего звена, стараясь своим спокойствием вселить уверенность в подчинённых. Ближайшие планы ими уже были свёрстаны, разработаны чрезвычайные мероприятия. Полковой особист, приложив окуляры бинокля к глазам, внимательно отслеживал реакцию военнослужащих на сообщение. Повернув голову к самому краю плаца, капитан НКВД надолго остановил взгляд на особом отделении.

«Парагвайцы», как их метко уже прозвали в полку, дрогнули лишь в первый момент, но затем, глянув на вытянувшегося в струнку командира, выровняли образцовый строй и замерли, словно оловянные солдатики. Никто не поворачивал головы к соседу и не шушукался, лики, отлитые в металле, глядели прямо. Никакой растерянности, никакой суеты. Особист видел лишь внешнюю форму, не в силах проникнуть в души бойцов. Однако их облик явно отличался от остальной массы рядовых не только начищенными сапогами и каменными ликами. В напряжённо сжатых губах и нахмуренных бровях проступала решимость и уверенность в собственных силах, словно эти молодые парни мнили уже себя бывалыми воинами.

— Майор, ты говорил, что набрал в отделение Кадета самый отстающий молодняк, — слегка толкнув локтем комбата, обратил его внимание на край построения особист. — Но эти «плохиши» смотрятся сейчас лучше всех.

— С утра ещё были худшими, — прищурив глаз, глянул на идеальное построение отделения комбат. — Однако побегав в атаку и поползав под свистящими над головой пулями, у парней изменилось отношение к воинскому делу. Похоже, пацаны раньше других почуяли холодок бродящей за спиной смерти.

— Кадет так серьёзно взялся за ребят? — вгляделся через окуляры бинокля в каменный лик заморского бойца особист. — Как думаешь, парагваец, действительно, умеет воевать?

— Из того, что нам уже известно: дерётся и стреляет он, как сам дьявол, — задумчиво рассматривая высокую атлетическую фигуру на краю плаца, кивнул комбат. — Да и личный состав он умеет воодушевить на подвиг.

— Какой подвиг? — оторвавшись от бинокля, удивился особист.

— Пацаны сегодня реально под свистящими над головой пулями ползали, не зная, что находятся в «мёртвой зоне» для стрелков, — удивил комбат. — И старлей, Гусев, потерял из виду отделение на стрельбище, а как оно оказалось в расположении полка, не знает никто.

— «Парагвайцы» не проходили через КПП? — догадался особист.

— Для этих ребятишек война началась чуть раньше, — заметил комбат. — Интересно посмотреть, каких вояк из них Кадет через десять дней вылепит?

— Так как же эти «диверсанты» зашли в охраняемую зону? — нахмурив брови, озаботился прорехой в защите территории особист. — Ох, не ко времени мне эти лишние заботы. Майор, сделай так, чтобы парагваец больше не бузил в части. Пусть на фронте геройствует.

— Кадет просит разрешения натаскивать новобранцев за пределами расположения полка, а также дополнительно обмундировать и вооружить их за свои средства.

— На ваше усмотрение, майор, — махнув ладонью, спихнул ответственность на комбата ловкий особист. — Вам с парагвайским чёртом вместе в бой идти.

— На войне и демон–союзник сойдёт за ангела, — усмехнулся комбат.

Глава 6. Вождь «краснопёрых»

После обеда, Матвей вместе со своим отделением прижали старшину Елизарова к стенке. За спинами наглецов, в тени от здания склада, скрывался соглядатай с «кубарями» старшего лейтенанта на воротнике гимнастёрки. А на петлицах Матвея уже красовались новенькие знаки различия ефрейтора, однако не дающие ему никакого права дерзить старшине.

— Ты, Кадет, руками машешь, как генерал парагвайский, — пытался отбиться от наседающих новобранцев старшина. — Всё тебе подай и сразу, будто у меня других забот нет, кроме обихаживания твоей банды.

— Комбат распорядился выдать моему отделению пищевой рацион на недельный срок и полный боекомплект, — напирал Кадет, загибая пальцы, — а также шинели, шанцевый инструмент, походные котелки, армейскую палатку…

— Да знаю я весь список, — раздражённо отмахнулся старшина. — Только, что за спешка?

— Нам до ночи нужно уже лагерь в лесу разбить.

— Уж больно ты наглый, парагваец, как я посмотрю. Только одним тобой и занимайся.

— Выдай положенное, и занимайся дальше своими делами, — улыбаясь, развёл руками нахал.

— Ты же, Кадет, хотел в город съездить, обновок прикупить, а ещё мне обещал новые детальки для кабриолета заказать в заводских мастерских, — прищурив глаз, ехидно напомнил шустрому Кадету громадьё его планов старшина.

— Вот прослежу за выдачей имущества и отправлюсь с товарищем старшим лейтенантом в город, — кивнул на Гусева, скромно топчущегося позади компании, деловитый ефрейтор, а затем обернулся к своему замкомотделения: — Шах, самостоятельно обустроишь с ребятами временный лагерь на полпути до стрельбища, на берегу ручья, где мы сегодня делали привал.

— Так точно, товарищ ефрейтор, — козырнул командиру боевой зам.

— Ух же, и прыткий ты какой, приказы отдавать. Ну, сущий Наполеон, — отпирая двери склада, недовольно ворчал старшина. — Тебе бы, Кадет, не отделением, а целой армией командовать. Тогда бы мы немчуру сразу в бегство обратили, а так, видно, долго ждать придётся, пока ты из ефрейтора до генерала дорастёшь.

— Вот и не тормози процесс, — улыбнулся парагваец. — Вооружай быстрее мою стремительно растущую армию.

Получив всё по списку, Матвей уже готов был отправить нагруженных припасами новобранцев устраивать лагерь в лесу, но неожиданно проявился безмолвный доселе наблюдатель.