Напролом - Френсис Дик - Страница 50

• Предыдущая
• 50/66
• Следующая

Его движения были такими же аккуратными, как его костюм. На язык просилось слово "пижон"; но в нем была и решительность, и деловитость. Я опустился в одно из кресел, поставив кофе и бренди рядом с собой. Он сел напротив и принялся прихлебывать из чашки, не сводя глаз с меня.

– Вам повезло, – сказал он наконец. – Я тут сегодня утром прощупал почву, и мне сообщили, что одно значительное лицо завтракает у себя в клубе.

– Он помолчал. – Я был достаточно заинтересован в вашем деле, чтобы попросить одного моего знакомого встретиться с этим господином – они хорошо знакомы. И беседа их была, можно сказать, плодотворной. В результате я сам встретился с этим господином и получил от него несколько документов, которые я вам сейчас покажу.

Он очень тщательно подбирал слова. Видимо, это вообще характерно для высшего слоя чиновников: говорить уклончиво, намеками и никогда не выказывать того, что у тебя на уме. Я так и не узнал, что это за "значительное лицо" – очевидно, потому, что мне этого знать не полагалось; это и неудивительно, если принять во внимание, что именно показывал мне Олдержон.

– Мне дали письма, – продолжал Олдержон. – Точнее, копии писем. Вы можете их прочесть, но отдавать их вам мне строго-настрого запретили. В понедельник я должен их вернуть. Это... м-м... это понятно?

– Да, – ответил я.

– Хорошо.

Он не спеша допил кофе и поставил чашку на стол. Потом поднял скатерть, достал из-под столика коричневый кожаный кейс-атташе и положил его к себе на колени. Открыл замки, поднял крышку и снова замешкался.

– Они довольно любопытны, – сказал он, слегка нахмурившись.

Я ждал.

Словно бы приняв решение, которое он до последнего момента откладывал, Олдержон достал из кейса листок бумаги и передал его мне.

Письмо было адресовано премьер-министру и было отправлено в сентябре компанией, которая изготовляла фарфор на экспорт. Председатель совета директоров, написавший письмо, сообщал, что он и прочие директора приняли единодушное решение просить отметить какой-либо значительной наградой огромные заслуги Мейнарда Аллардека перед отечественной индустрией.

Мистер Аллардек великодушно пришел на помощь их исторической компании, и двести пятьдесят работников компании не потеряли работу исключительно благодаря его усилиям. А между тем среди этих людей были уникальные специалисты, владеющие мастерством росписи и золочения фарфора на уровне мировых стандартов. Теперь экспорт компании возрос и ее ожидают блестящие перспективы. Поэтому совет директоров просит посвятить мистера Аллардека в рыцари.

Я закончил читать и вопросительно посмотрел на Олдержона.

– Это обычное письмо? – спросил я. Олдержон кивнул.

– Вполне. Государственные награды чаще всего выдаются именно в результате таких рекомендаций, присланных на имя премьер-министра. Кто угодно может предложить наградить кого угодно. И если просьба представляется обоснованной, человека награждают. Комиссия по наградам составляет список лиц, представленных к награждению, и премьер-министр его утверждает.

– Так, значит, все эти люди, которых награждают орденами и медалями... пожарники, преподаватели музыки, почтальоны и прочие, награждаются потому, что так предложили их коллеги? – спросил я.

– Э-э... да. Правда, чаще такие предложения вносит начальство, но иногда и коллеги тоже.

Он достал из кейса второе письмо. Оно тоже было от компании, работающей на экспорт, и в нем подчеркивался неоценимый вклад Мейнарда в редкую отрасль индустрии, а особенно то, что он помог сохранить большое количество рабочих мест в регионе, страдающем от безработицы.

Невозможно преувеличить заслуги мистера Аллардека перед своей страной в области индустрии, и компания полагает, что его следует посвятить в рыцари.

– Разумеется, комиссия проверила, правда ли все это? – поинтересовался я.

– Разумеется, – ответил Олдержон.

– И, разумеется, это оказалось правдой?

– Меня заверили, что да. Кстати, человек, с которым я разговаривал сегодня днем, сказал мне, что если они получают шесть-семь похожих писем, в которых предлагается наградить человека, неизвестного широкой публике, они могут предположить, что этот человек хочет наградить сам себя и заставляет своих знакомых писать такие письма. Поскольку эти два письма тоже очень похожи, у их авторов специально спрашивали, не 6ыли ли они написаны по подсказке Мейнарда. Но оба энергично это отрицали.

– Хм, – сказал я. – Еще бы им не отрицать, если Мейнард наверняка пообещал им заплатить!

– Фи, как грубо!

– Еще бы! – весело ответил я. – И что, ваше значительное лицо внесло Мейнарда в списки на соискание титула?

Олдержон кивнул.

– Условно. До выяснения обстоятельств. Но тут они получили третье письмо, где основной упор делался на благотворительную деятельность – Мейнарда Аллардека, о которой уже было известно, и вопрос был снят. Мейнарду Аллардеку было решено присвоить рыцарский титул. Было уже составлено письмо, предлагающее ему принять титул, и оно должно было быть отослано дней через десять.

– Должно было? – переспросил я.

– Должно было. – Он криво улыбнулся. – Но теперь, после заметок в "Ежедневном знамени" и статьи в "Глашатае", это было сочтено неуместным.

– Роза Квинс... – сказал я. Олдержон непонимающе посмотрел на меня.

– Она написала тот обзор в "Глашатае", – пояснил я.

– А-а...

– А скажите, ваше... мне-э... значительное лицо действительно обратило внимание на те заметки?

– Ну еще бы! Тем более что газеты доставили прямо к нему в офис и статьи были обведены красным карандашом.

– Не может быть!

Эрик Олдержон вскинул бровь.

– Вам это что-то говорит? – осведомился он. Я рассказал о газетах, которые были присланы торговцам и владельцам лошадей.

– А, ну так оно и есть. Кто-то добросовестно позаботился о том, чтобы погубить Аллардека. На волю случая ничего не оставили.

– Вы говорили о третьем письме. Решающем, – напомнил я.

Он заглянул в кейс и бережно достал третье письмо.

– Оно может вас удивить, – предупредил он. Третье письмо было не от коммерческой фирмы, а от благотворительной организации. Половину левой стороны страницы занимал список патронов. Организация оказывала помощь семьям умерших или больных государственных служащих. Вдовам, сиротам, старикам, инвалидам...

В письме говорилось, что Мейнард Аллардек в течение нескольких лет неустанно трудился, помогая выжить людям, не по своей вине оказавшимся в трудном положении. Он неустанно делился с ними своим состоянием, а кроме того, уделял обездоленным немало личного времени, непрестанно помогая нуждающимся семьям. Благотворительная организация сообщала, что почтет за честь, если человек, являющийся одним из самых надежных ее столпов, будет посвящен в рыцари. Этот человек был единогласно избран председателем их организации на следующий срок и вступает в эту должность с первого декабря сего года.

Письмо было подписано четырьмя членами организации: бывшим председателем, главным менеджером и двумя старшими патронами. Увидев четвертую подпись, я изумленно вскинул голову.

– Ну как? – спросил следивший за мной Олдержон.

– Странно...

– Любопытно, не правда ли?

Он забрал у меня письма и спрятал их в кейс. Я сидел, погруженный в сумбурные размышления, и мои предположения таяли, как воск. Я хотел знать, правда ли, что Мейнарду Аллардеку собирались предложить рыцарский титул, и если да, то кто об этом мог знать. А кто же об этом мог знать, как не те, кто его выдвинул?

На письме от благотворительной организации, датированном первым октября, стояла подпись лорда Вонли.

– А почему ваше значительное лицо разрешило показать мне эти письма?

– осведомился я.

– Хм... – Эрик Олдержон сложил пальцы вместе и некоторое время их разглядывал. – А вы как думаете?

– Возможно, – сказал я, – он надеется, что я раскопаю некоторое количество помойных ям и нарою там некоторое количество нужных ему ответов, так что ему не придется рыться в грязи самому.

• Предыдущая
• 50/66
• Следующая