Свет его души - Абалова Татьяна - Страница 4

Душа сидела сзади и цеплялась за барона руками, боясь свалиться с лошади. А он задыхался от запаха роз. Стоя в очереди, чтобы выкупить свой лот, Най с удивлением обнаружил, что аромат, распространявшийся по торговой площадке, исходил именно от его Души. От жокея пахло лошадиным потом, от цветочницы фиалками и немного вином, но запах роз перебивал все остальные. И ведь подлец–аукционист и словом не обмолвился, что у Души имеется определенный аромат, который не выветрить.

– Почему розы? – спросил дракон, полуобернувшись к Душе.

Она ответила, не поднимая глаз.

– Когда я узнала, что жених бросил меня, ничего другого под рукой не было. Только флакон с духами.

– И ты решила утопиться в них? – он хмыкнул, хотя понимал, что это не совсем вежливо.

– Нет. Я их выпила. Думала, поможет.

– Поможет что? Умереть?

– Забыться.

– А как ты умерла?

– От горя. У меня остановилось сердце.

– Стоило ли так убиваться? – Най задумался над сказанными словами. «Стоило ли так убиваться», – мысленно повторил он. Фраза как нельзя лучше описывали ситуацию с невестой. Ведь она именно убилась.

– Я любила его больше жизни.

– Такое возможно? – Най не верил.

– Как видите. Оказывается, можно умереть от большой любви. Я прорыдала весь день. С меня хотели снять хотя бы фату, но я вцепилась в нее и пинала любого, кто пытался приблизиться. Мне казалось, что я вижу страшный сон, и нельзя переодеваться, иначе все сделается явью, и свадьба не состоится.

– М–м–м, так ты еще и мозгами помутилась…

– Это защитная реакция организма. Мозг специально погружает в ирреальность, чтобы легче перенести горе.

– Но ты не смогла его перенести.

– Нет, не смогла. Я легла спать и не проснулась.

Когда, наконец, добрались до дома, Най помог невесте слезть с коня. Она впервые оказалась в его руках. На аукционе ее посадили за спину барона помощники торговца фантомами.

– Я думал, Душа весит шесть грамм, – произнес дракон, ощущая неожиданную тяжесть. «Ах, да, она же магически изменена», – вспомнил он формулировку в афишке.

– Как обращаться к вам, хозяин?

Душа поправила платье, которое немного перекрутилось, когда ее снимали с коня. Проводила взглядом уводящего лошадь конюха. Тот не сразу пришел в себя, увидев за спиной барона невесту.

– Называй меня просто «любимый», – выдал Най, пряча улыбку.

Он уже представил, как вытянется лицо матери, когда она увидит вполне реальную невесту, подходящую к нему со словами: «Любимый, подать чай?».

– Хорошо, любимый.

Ему нравилось, что девушка не удивляется и не задает вопросы. Принимает все как должное.

– А как тебя зовут?

Барон ожидал услышать нечто заурядное. Что–то вроде Салли–Молли. Такое же простое имя, как выглядит она сама в этой дурацкой фате поверх наверченных фигой волос, но Душа удивила.

– Душечка. Надеюсь, такое имя не покоробит ваш слух?

– Вполне созвучно с тем, что я вижу, – успокоил он ее. Душечка так Душечка.

Душечка оказалась девушкой невысокого роста, стройной, темноволосой, с очень бледной кожей, что говорило о ее самочувствии в момент смерти. Черты лица приятные, но блеклые. Во всем ее облике чувствовалась какая–то дисгармония, природу которой Най никак не мог разгадать.

– Подними на меня глаза, – он понял, что не знает, какого цвета у нее радужка.

Глаза оказались мутно–болотными.

– У меня цветные линзы, – смущаясь, произнесла Душа. – На самом деле они карие.

Вот она – дисгармония! Мало того, что глаза утратили блеск, сделались тусклыми, как и все остальное в ее облике, так еще такие неестественно–зеленые. Наярд до того никогда не слышал, что цвет радужки можно менять линзами. И где взяла такие крохотные? Насколько он знал, даже в самых мелких лупах увеличительные стекла были гораздо большего размера.

У Ная тоже менялся цвет глаз, но по вполне естественным причинам. От рождения они были голубыми, но в моменты гнева резко темнели, а иногда, если его охватывала ярость, могли сделаться золотыми. Но тут… Совать в глаза крашенный кусок стекла? Нет, ему не понять.

– Что еще в тебе есть… чужое? Я должен знать. Вдруг я привел в дом не невесту, а, к примеру, лягушку? – он подобрал первое попавшееся слово. Видимо, сыграло упоминание «мутно–болотного» цвета глаз.

– Смешно, – без намека на улыбку произнесла Душечка. – В наших сказках Иван в качестве невесты приносит домой лягушку, но потом она превращается в прекрасную царевну. А у вас получается все наоборот.

– Что? Ты на самом деле лягушка? – Наярд мысленно закатил глаза. Неужели ему попался оборотень?

– Нет, – она опять опустила голову. – Скорее жаба.

– Жаба?!

– Иносказательно, конечно. Я хотела быть красивой. Готовила жениху сюрприз. Ведь знала, что ему нравятся зеленоглазые. И чтобы волосы были темными. Он даже упрашивал меня перекрасится. Я не решилась портить краской волосы, поэтому купила парик. Теперь его не снять, – Душечка подергала себя за прядку.

– Зачем? – Най не понимал такой жертвенности. – Не лучше ли было отказаться от жениха? Он же слабый. Любящий человек никогда не станет ломать женщину под себя.

– Я надеялась, что он изменится после свадьбы. Глупая, – она печально хмыкнула. – Я всегда знала, что он мысленно сравнивает нас с подругой. Отсюда желание сделать меня похожей на нее. Она была для него недосягаемым идеалом. Красивая. Из богатой семьи. Я проигрывала ей по всем фронтам. Но ведь Эля даже не смотрела на него! Все время критиковала, морщила нос, когда я упоминала о нем, а потом взяла и укатила с ним на курорт. И так подло. В день свадьбы.

– Какая гадина! – искренне возмутился Най.

Он смотрел на Душечку, прикидывая, какого цвета у нее свои волосы. Жаль, что парик снять нельзя. Наярд всегда любил светловолосых женщин. Видимо, дань природе рода Железных драконов. Их цвета пепел, платина или золото.

– Да, не стоило мне так убиваться. Сейчас уже ничего не исправить, – она вздохнула, хотя призракам дышать не нужно. Скорее всего, это была дань привычке.

– Я уверен, ты умерла не от любви. Ты не вынесла предательства. Любовь не убивает, она прекрасна.

Наю нравилась Душечка. Или просто накатило подходящее настроение, раз он испытывает удовольствие от того, что приходится ее утешать? А ведь он никогда не любил нытиков и сам таким не был.

– И долго вы там будете стоять? – в дверях флигеля появилась Пенелопа. – Может, познакомишь меня со своей невестой? Уже и не чаяла дождаться.

«Как жаль, что Душечка не умеет краснеть. Сейчас бы в самый раз», – с улыбкой подумал Най предлагая руку своей даме.

Он «обкатает» явление невесты сначала на Пен, а потом уже на матери. Интересно, поверит или нет? Правда, леди Хорн более прозорлива, но если удастся ее обмануть, то он будет счастлив. Сразу же переедет в особняк. Невеста надежно отгонит охотниц за его сердцем. А мать поуспокоится и на год другой отстанет с вопросами о внуках.

– Пенелопа, это Душечка, – радостно сообщил он. – Душечка, это Пенелопа, моя… мама.

– Леди Хорн знает, что ты женился? – Пен вперилась взглядом в смеющиеся глаза своего «сыночка».

Душечка опять вздохнула. Ей было от чего вздыхать. Как выяснилось, существовала леди Хорн, которая неизвестно как отнесется к девице в подвенечном платье. Жены обычно так ревнивы!

Торговец тоже хотел оставить Душечку себе, уверяя супругу, что именно эта Душа какая–то невероятно особенная. Но достаточно было одной безобразной драки, когда его благоверная взяла в руки сковороду, и нужда в редком экземпляре сразу отпала. Душечка так и не поняла, в чем ее исключительность. В линзах и парике, от которых теперь не избавиться? Или ему показалось романтичным, что она умерла от любви?

– Нет, леди Хорн еще не знает, – дракон вдруг подхватил Душечку на руки. – Как и полагается по традиции, внесу невесту в дом на руках.

– По беременности поженились? – Пен шла сзади. – Теперь бы живыми остаться. Видела я однажды, как леди Хорн превратилась в дракона. Бр–р–р–р… Все вокруг горело.