Трофей некроманта - "Каин" - Страница 23

— Личное оно было, когда живой был. А сейчас… — призрак покачал головой. — Сейчас оглядываюсь и понимаю, что жизнь я прожил бестолково. Никому толком не помог, ничего доброго не оставил. Мотался, прятался, скрывался. Мстил люто. Пил да буянил… Однажды встретил хорошую девицу, а потом сам же все испортил, и она сбежала куда-то. И правильно, что сбежала, иначе бы худое приключилось. Уж я-то себя знаю.

— Как я понимаю, приключений в жизни у тебя хватало.

— Пустое это все, мастер некромант, — ответил он. — Родился я еще до Смуты на окраине Петрограда. В полной семье, где отец работал путейцем, а мать держала небольшую продуктовую лавку. Жилось мне в общем-то неплохо, но всегда хотелось чего-то большего. И потому я рано встал на скользкую дорожку криминала. Драки, потом воровство денег по карманам заезжих дурачков. Дальше — больше. Взломали с дружками бытовку, за что получил на улицах авторитет. Потом подрался с жандармом — за это первый раз на каторгу и угодил. Дали четыре годка, отбыл полностью, от звонка до звонка. На каторге прибился к «октябристам». Когда вышел, начали потрошить первых мастеровых. Мануфактурщиков-то охраняли, а вот мастеровые были вроде как сами по себе. Выгодное было дело… Потом снова поймали, дали пять. Вышел. И почти сразу с друзьями на Александровском вокзале убили гадалку.

— Зачем? — не понял я.

— Так вышло, — просто ответил Митрич, и взгляд его затуманился. — Тогда особо и не переживал, что жизнь чужую сгубил. Как-то не понял всей тяжести содеянного. Подумаешь — тюкнули по голове бабу говорливую, да сняли с нее золотишко… Все ж понимали, что она не просто так полные карманы денег имела. Сама дурила честной народ, предрекала им большую удачу, забалтывала и обирала до нитки.

— И сейчас считаешь, что поступил правильно? — осведомился я.

— Дураком я был, мастер некромант! За гадалку эту попал на Самарскую. Там подняли бунт, за что нам всем срока добавили. А дальше началась Смута, «октябристов» быстро прижали, и банда раскололась. Мы с Лешим и еще десятком человек начали заниматься решением разных там вопросов… Типа как вы, мастер некромант, только больше опираясь не на закон, а на угрозы и паяльник.

— За это тоже поймали? — полюбопытствовал я.

— Поймали, — кивнул Митрич. — Дали срок на «строгой». В лютых местах — на северах. Пятнадцать тогда максимум был, спасибо императору Василию и гуманному своду уголовных законов. Полностью срок не досидел, соскочили мы с Лешим и еще одним штрихом. Дорога была долгая. Шли мы недели две по тайге. Но вышли двое, потому как попутчика того мы… — мужчина бросил на меня косой взгляд и, казалось, смутился.

— Пришибли? — с надеждой спросил я, хотя уже понял, о чем он говорит.

Фома же с водительского сиденья угрюмо пояснил:

— Схарчевали по дороге.

Я гулко сглотнул. Митрич потупился и пробормотал:

— Сложно оставаться человеком в таких условиях. Я не горжусь тем, кем был в те времена. Но всегда старался не вспоминать именно этот эпизод своей жизни. Нет в нем ничего человеческого.

— Но вы все же были людьми, — напомнил Питерский со строгостью.

— Верно говоришь, — вздохнул мужчина. — И порой люди делают такое, о чем звери даже не помышляют. Из глуши мы выбрались и дальше на попутках вернулись в столицу.

— И вас не нашли?

Митрич мрачно усмехнулся:

— А кого в те времена искали, мастер? Кому мы были нужны? Охотники потом обнаружили кости того, с кем мы бежали, да и списали на то, что нас всех дикое зверье порвало. И оформили как пропавших… А мы снова за старое взялись. Остановиться бы — денег в схронах хватало. Да и статус в криминальном мире какой-никакой был. Можно было деньги легализовать через игорные дома да конторки всякие, как сейчас. Но остановиться я уже не мог. Что-то внутри меня сломалось, перегорело и хотелось творить дичь, не оглядываясь ни на что. Не думать… Страшно было осознавать в кого я превратился. В отчий дом я так и не посмел сунуться. Узнал только через знакомцев, что матери уже не стало. А отец после травмы на работе уехал в деревню и там снова женился. Брат вроде с ним укатил, а сестрица замуж вышла, в Московию перебралась. Никто из семьи обо мне не горевал. Быть может мать только… Однако ж, что теперь об этом говорить, Павел Филиппович! Жизнь я прожил, как сам выбрал. Некого в этом винить. И незачем. Ну, а итог вы знаете…

— Вас свои же убили?

— Нет, в самом конце Смуты на нас силовики вышли. Эта банда была в основном из бывших и действующих жандармов, да вояк. Про них тогда в городе легенды ходили: мол они бандитов отстреливают. Может слышали про них?

Я кивнул. Про странную банду, которая своими методами борется с бандитизмом, и правда ходили легенды. А потом, когда я уже учился в лицее, банда эта вдруг пропала. В новостях говорили, что их ликвидировали во время особо удачной операции жандармов. И вот уже несколько лет про банду эту не было ни слуху.

— Они всех и хлопнули, — продолжил Митрич. — А у нас с Лешим все хотели узнать, где бандитский общак.

— Зачем? — удивился Фома.

— Любая банда, или просто движуха, не может существовать без денег, — просто ответил призрак. — Работа на нелегальном положении — удовольствие недешевое. Вот и потрошили эти люди бандитов. Мы им своих денег не отдали. Вот они нас и завалили. А от тел избавились. Страшные это были люди, скажу я вам, Павел Филиппович. Много они злого люда истребили. Кабы не они, кто знает, как бы сейчас дела обстояли. Может даже Империи не было. А так — только три банды и выжило.

— Их же вроде ликвидировали? Слаженными действиями отделов жандармерии, насколько я помню…

Митрич покачал головой:

— Сказки все это, мастер Чехов! Говорю же, они люди тертые. Систему знали и все на несколько ходов вперед просчитывали. Скорее всего залегли на дно на время, а сейчас вышли.

— Вышли? — удивленно переспросил я. — Что-то я не слышал про громкие убийства в последнее время.

— Так сейчас громкие и не нужны, — ответил призрак. — К чему лишний шум? Наоборот, тихо надо. Не привлекая внимания. Вот приказчики крупных государевых контор и банков из окон выпадать и начали. Или стреляются, например.

Я замер, вспомнив новостные сводки. А затем протянул понимающе:

— Во-от оно что…

— Методы подстраивают под реалии, — философски заметил Митрич.

Я откинулся на спинку сиденья и задумался. Призрак скорее всего был прав. И как я не понял это сразу?

— Если это все, мастер некромант, то пора мне, — подал голос с заднего сиденья Митрич. — Здесь становится… Неуютно.

Я кивнул и отменил тотем, отправляя призрака в межмирье.

— Ну и история, — покачал головой Фома. — Точно из книжки про бандитов.

— Редко когда такие истории бывают со счастливым концом, — рассеянно ответил я. И Фома это подметил.

— О чем задумались, вашество? — уточнил он.

— Да о банде этой, которая Лешего с Митричем убрала, — ответил я. — Прав скорее всего призрак.

— В том, что эти люди выжили?

— Именно. И теперь они снова начали работать. Только теперь более аккуратно.

Слуга пожал плечами:

— Если и так, вам то переживать не о чем.

— Не о чем, — согласился я. — Просто вдруг интересно стало. Надо иметь в виду, что в городе могут промышлять подобные люди.

Питерский не ответил. Просто уставился на дорогу. Я же закрыл глаза и задремал.

* * *

— Прибыли, вашество!

Голос слуги вырвал меня из полудремы, когда машина уже стояла у крыльца.

— Мы еще по делам поедем? — поинтересовался Питерский. — Или машину парковать можно?

— Можно, — ответил я, выходя из авто.

Под окном кабинета Яблокова срезала крупные цветы, и складывала их в корзину.

— Вы решили экономить на садовнике? — уточнил я с улыбкой.

— Брось, Павел Филиппович! Природник приходит к нам раз в неделю. И я думаю, что стоит дать ему задание вырастить пару деревьев во дворе, как считаешь?

— Согласен.