Знак Истинного Пути - Михалкова Елена Ивановна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/54
• Следующая

Бабкин кивнул в подтверждение своим мыслям и спустился по ступенькам. Надо было возвращаться в особняк.

Мальчик Жора наблюдал из окна, как детектив, похожий на медведя, топает по двору к дверям, и быстро обдумывал ситуацию. Вряд ли сыщик выйдет на то, что его не касается, но исключать такой ситуации нельзя. Пожалуй, для него лучше всего говорить правду – мужик, похоже, не дурак, хотя при необходимости Жора его переиграет в два счета. Если уж Гольциху ему удалось…

На этом месте Жориных размышлений раздался стук в дверь, и ему пришлось отвлечься. Пришел Бабкин.

Убедившись, что алиби у Жоры нет, Сергей поинтересовался:

– Скажите, вы знали об отношениях Бобровых и Илоны Ветровой?

– Вы имеете в виду, знал ли я о том, что Илона и Игорь Сергеевич вступали в половую связь? – поднял брови секретарь. – Знал, конечно. И все знали.

– И его супруга?

– Алла Дмитриевна? Разумеется. По-моему, между господином Бобровым и Илоной все было довольно прозрачно. Но вообще-то говоря, мне не хотелось бы заниматься сплетнями.

«Не хотелось бы, как же! – хмыкнул про себя Сергей, поглядывая на вроде бы невозмутимого парня. – Да тебя хлебом не корми, дай только изложить все гадости, которые ты знаешь, и показать свою осведомленность. С какой бы стороны парнишку ухватить?»

Попытки «ухватить» Мальчика Жору Бабкин предпринимал следующие пятнадцать минут и к концу раунда вынужден был признать полную Жорину победу. Секретарь уворачивался, как намыленный уж. Он признался, что пару раз спал с Илоной, но ничего больше Сергей вытащить из него не смог. Жора всячески подчеркивал, что исполняет лишь функции секретаря и в делах Евгении Генриховны разбирается хорошо, а вот в отношениях семьи Гольц – плохо. Но когда Бабкин, отчаявшись, начал задавать вопросы об Ольге Степановне, поварихе и по совместительству няне, Жора слегка замялся.

– Знаете, мы с ней общаемся постольку поскольку. Ну, вы меня понимаете… Поэтому я о ней ничего сказать не могу.

– А об ее отношениях с Илоной? – спросил Бабкин.

Секретарь немного помолчал, потом очень серьезно произнес:

– Мне не хотелось бы вам о них рассказывать, потому что, во-первых, я хорошо отношусь к Ольге Степановне, а во-вторых, я уверен, что это ерунда, не имеющая никакого отношения к делу.

– Вы все-таки расскажите, – посоветовал Бабкин. – Если действительно ерунда, то никакого вреда она вашей Ольге Степановне не принесет.

– Пару раз я слышал, – поколебавшись, сказал Жора, – как после разговора с Илонкой Ольга Степановна плакала. Сам разговор я, конечно, не подслушивал, но заставал Ольгу Степановну в слезах. Вот, собственно, и все. Конечно, Ольга Степановна Илону недолюбливала, но плакать из-за нее…

Поблагодарив за бесценные сведения, Бабкин попрощался с Мальчиком Жорой и пошел было в столовую, желая побеседовать с очередным кандидатом на роль убийцы, с кухаркой. Но в коридоре увидел маленькую черноволосую женщину – жену Эдуарда Гольца. «Само в руки идет – значит, надо брать», – решил Сергей, останавливая Наташу.

На сыщика, приглашенного Евгенией Генриховной, Наташа смотрела с нескрываемым интересом. Во-первых, она любила детективные романы и фильмы. Во-вторых, он был не просто милиционер-опер, не даже следователь прокуратуры (тот оказался неожиданно молодым и хамоватым парнем), а частный сыщик. В-третьих, у Наташи сложилось мнение: настоящие сыщики и следователи не должны быть похожи на киношных героев. Просто потому, что жизнь – не кино. Но этот сыщик вполне вписался бы в хороший детектив – он был большой, серьезный, с умным лицом и очень внимательными глазами. Этакий мастино неаполитано. В крайнем случае, лабрадор. Подбирая более точное сравнение, Наташа задумалась и пропустила вопрос.

– Наталья Ивановна, что вы знаете об отношениях Илоны и Полесиной? – вежливо повторил его «лабрадор».

– Кто такая Полесина? – удивилась Наташа. – А, Ольга Степановна! Кажется, они не ладили. Во всяком случае Ольга Степановна жаловалась, что Илона плохо работает.

– А она и в самом деле плохо работала?

– По-моему, да, – пожала плечами Наташа. – Видите ли, я свою комнату сама убираю. Мне просто кажется, что такая молодая девушка и еще такая… как бы вам сказать… такая амбициозная по определению не может делать работу уборщицы качественно. У нее голова занята другим.

– Чем же?

– Мужчинами, – искренне ответила Наташа. – Илона хотела, как многие молодые и красивые девушки, поймать богатого жениха. Эдик для нее бы подошел, но у Эдика, видите ли, есть жена, которую он любит. Поэтому Илона переключилась на секретаря госпожи Гольц и на Игоря Сергеевича. Однако я не знаю, что у нее получилось.

– Откуда такая осведомленность, Наталья Ивановна? – прищурился Бабкин. – И, кстати, вы не боялись, что она уведет у вас мужа? Илона Ветрова была девушка молодая, очень броская…

– А я пожилая и страшная? – рассмеялась Наташа, и Сергей неожиданно улыбнулся. Смех у нее был заразительный. – Конечно, по сравнению с Илоной я проигрываю. Но только для тех, кому нужны броские и молодые. А такие, знаете ли, нужны не всем. Вот мой муж, например, любит маленьких и домашних, а подобных Илоне он боится. И правильно делает. Она была зубастенькая девочка, понимаете? До тигрицы недотягивала, но вот щучкой я бы ее назвала.

«Интересно, Наталья Ивановна, а сами-то вы кто? – усмехнулся про себя Бабкин. – Приехали в Питер из глубокой провинции – то ли из Костромы, то ли из Рязани, нашли себе Эдуарда Гольца, который со временем унаследует бизнес маменьки, и благополучно окрутили его. Обеспечили своему сыну неплохое будущее».

– Кстати, если вы думаете, что я ничем не отличаюсь от бедной Илоны, – как бы прочитав его мысли, продолжила Наташа, – то ошибаетесь. Вы мне нравитесь, и поэтому хочется вам сразу объяснить. Разница заключается в том, что я очень люблю своего мужа. Если бы Илона чем-то угрожала его жизни или жизни моего сына, то я бы ее, наверное, убила. Но она не угрожала.

Слова «я бы ее, наверное, убила» она произнесла очень просто, без малейшей рисовки, и Бабкин понял: собеседница говорит искренне. И так же, как он поверил старику Боброву, Сергей сейчас поверил ей. По всему было видно: симпатичная маленькая женщина действительно любила своего мужа. Она действительно могла бы убить Илону и именно поэтому, скорее всего, не убивала.

– Слишком много претендентов на убийство, – проворчал Бабкин вслух.

– Да, – спокойно отозвалась Наташа. – Илону здесь не любили. Для меня загадка, зачем Евгения Генриховна держала ее в доме. Может быть, именно поэтому.

– Именно почему? – не понял Бабкин.

– Именно потому, что ее не любили. Или потому, что Илона была хорошим Знаком для моей свекрови.

Увидев непонимание на лице детектива, Наташа рассказала ему о привычке Евгении Генриховны трактовать различные явления жизни и вещи, на которые наталкивается взгляд, как указующие символы. От жены Эдуарда Гольца Бабкин вышел, ощущая, что голова у него пухнет, но толку от почерпнутой информации не было никакого.

– Я Винни-Пух, – негромко сказал себе Бабкин, спускаясь по лестнице. – Я Винни-Пух, и дома меня ждет много меду.

Он бросил взгляд вниз и увидел последнего кандидата на собеседование – домашнего метрдотеля Полесину. Женщина стояла в холле с кувшином в руке и смотрела на него дикими глазами.

Когда Ольга Степановна увидела спускающегося по лестнице здоровенного мужика, бормочущего про то, что он Винни-Пух, ей показалось, что весь дом сошел с ума. Последнее время она нервничала, чуть не перепутала соль с сахаром, готовя салат, и все валилось у нее из рук. Чтобы успокоиться, она решила полить цветы, взяла кувшин и вышла в гостиную. И тут, как назло, возник сыщик, нанятый Женечкой непонятно зачем. Ведь есть же прокуратура! И следователь ее уже допрашивал! А теперь снова предстоит вспоминать, как она нашла Илону, да еще и рассказывать о том ужасе человеку, который слегка не в своем уме. Господи, за что же такое наказание…

• Предыдущая
• 40/54
• Следующая