Рыцари Гайи (ЛП) - Саммерс Элла - Страница 23

Мелани Мейер помахала нам на прощание, затем ушла с Гекса. Мисс Фезердейл, одна из двух наших Менеджеров Программы, заняла место Губернатора возле Рыцарей. Она была одета в точности как вчера, с головы до пят в белое. В руке она держала крохотный пульт.

Я нигде не видела мисс Пирану. Вот и хорошо. Я надеялась, что она сегодня взяла больничный. Эта женщина была откровенно злобной.

— Доброе утро, Ученики, — руки мисс Фезердейл дрожали так сильно, что она едва не выронила пульт. — Сейчас я обновлю Табло, чтобы отразить результаты вашей вчерашней Оценки в Саду.

Она показала на большое уродливое Табло в центре Гекса — кошмарное творение, которое я очень усиленно старалась игнорировать. Оно возвышалось над нами как демон, отбрасывая длинную и зловещую тень на наше будущее.

— А пока у меня печальные новости, — она шмыгнула носом. — Как некоторые из вас могли слышать, наша дорогая мисс Пирана… поначалу все думали, что она просто была ранена в ходе вчерашнего нападения на Сад, но… — она икнула. — …но один из Проклятых укусил её. Теперь она одна из Проклятых.

По толпе пронеслось тихое бормотание. Я могла лишь потрясённо таращиться. Мисс Пирана была проклята.

И теперь я почувствовала себя очень виноватой из-за того, что пожелала ей больничного. Конечно, она была злобной, но она не заслуживала Проклятья. Никто такого не заслуживал.

— Теперь уже ничего не сделаешь для бедной мисс Пираны, — произнесла она сиплым голосом. — Но она бы хотела, чтобы вы двигались дальше и стали Рыцарями, боролись и спасали других людей от её судьбы.

Мисс Фезердейл кликнула пультом, и на экране Табло появилось тридцать одно имя. Я ахнула.

Я была абсолютно последней на Табло. Конечно, у меня было предчувствие, что так случится, но видеть это оказалось намного хуже.

Восемьдесят четыре. Вот сколько баллов Благодетели я получила. А значит, за следующие четыре дня мне надо зарабатывать минимум сто четыре очка за день, иначе меня исключат из Программы.

— Помните, Ученики, — сказала нам мисс Фезердейл. — Тут нет проигравших. Вы все победители.

— Кроме Саванны Винтерс.

Я не поворачивалась. Не было смысла. Я знала этот гнусавый голос. Он принадлежал Зои, задире, которая вчера нарочно раздражала меня в Саду.

— Игнорируй её, — прошептала мне Бронте.

Легко ей говорить. Она находилась на самом верху списка. Буквально, на первом месте. А Данте и Невада не сильно от неё отставали. Более того, я была единственным Учеником, который набрал менее сотни очков Благодетели.

— Ты слышала, что я сказала, коротышка? — потребовала Зои, разворачивая меня лицом к ней.

Моим ответом был лишь молчаливый сердитый взгляд.

Зои небрежно выпятила одно бедро в сторону.

— Я же сказала, что ты не справишься.

Я уже чувствовала ответную реплику, шипящую на языке, но подавила её. Если начну ссориться с Зои, наверняка потеряю ещё больше баллов.

— Как бы ты ни старалась, этого никогда не будет достаточно, — Зои сделала шаг ближе, так близко, что я различала отдельные капельки пота, скатывающиеся по её коже. — Сколько бы ты ни зубрила, сколько бы ты ни тренировалась, ты никогда не выберешься из низа Табло, — презрительно сообщила мне Зои. — И знаешь почему?

Слова слетели с моего языка прежде, чем я успела их остановить.

— Видимо, ты мне скажешь, — ответила я, закатив глаза.

— Ну если ты настаиваешь, — она сверкнула улыбкой своей приятельнице, очень высокой и крепко сложенной девочке. Затем снова посмотрела на меня. — Всё весьма просто, на самом деле. Ты неудачница.

Я рассмеялась.

— Если это лучшее, на что ты способна…

Зои схватила меня за руку, когда я попыталась от неё отвернуться.

— Я не закончила.

Я стояла молча и неподвижно, ждала, когда ей надоест, и она уйдёт. К сожалению, она не поняла намёка.

— Ты неудачница, — повторила Зои. — И твоя мама неудачница. Что там с ней случилось?

Я непонимающе моргнула.

— Ты не знаешь, да? Ну, позволь просветить тебя, — Зои усмехнулась. — Я вчера поискала инфу по всей твоей жалкой семье. И быть неудачником, видимо, генетическое. Твоя мама Алара Винтерс когда-то была известным профессором биохимии, ещё до Проклятья. Но потом она потеряла всё.

— Все потеряли всё, когда ударило Проклятье, — рявкнула я.

— О, но твоя мама потеряла всё не из-за Проклятья. Она потеряла всё до Проклятья, увязла в центре ужасного скандала. А потом она уже не была профессором Винтерс. После этого с ней не желал иметь дела ни один университет. Её нанимали только второсортные актёры. И они нанимали её только для того, чтобы хвастаться своим друзьям-второсортным-актёрам, что их тренер имеет докторскую степень.

Зои глянула на свою подружку, и они обе разразились истерическим хохотом.

— Ты неудачница. Твоя мать неудачница, — в ядовито-зелёных глазах Зои плясал восторг. — А твой папа самый большой неудачник из всех, потому что он мёртв.

Мои кулаки сжались. Примерно через две секунды я слечу с катушек и врежу Зои по роже.

— Не надо.

Я развернулась на голос. Он принадлежал мальчику с тёмными глазами и безупречно уложенными волосами. Я не уверена, как ему удалось уложить волосы так и заставить их сохранять такую форму, но, должно быть, на это требовалась целая вечность. Бейджик на его чёрной футболке гласил «Ансель».

— Не слушай их, — сказал мне Ансель. — Не позволяй им победить.

— О, что у нас тут? — рассмеялся знакомый, насмешливый голос.

Это был Ретт, мальчик, которого Данте прозвал Траляля. И он встал прямо перед инвалидным креслом Анселя.

— Как ты сюда вообще попал? — процедил Ретт.

Ансель закатил глаза.

— Меня избрали, гений. Ты сам-то как тут очутился?

Я хрюкнула.

Ретт резко повернулся ко мне.

— Считаешь это смешным, Саванна Винтерс? Ну, всем известно, как ты сюда попала, обманщица. Зои нам всё о тебе рассказала, обманщица, — его взгляд метнулся обратно к Анселю. — А ты! Думаешь, ты можешь быть Рыцарем? — он посмотрел на Зои, и они оба рассмеялись. — Ты даже ходить не можешь! Так как ты должен драться? Правительству не стоило выбирать такого слабака. Это, наверное, ошибка.

— Да, Правительство действительно совершило большую ошибку. Так почему бы тебе не позвонить им и не попросить отправить тебя домой? — парировал Ансель.

— Я должен тут быть! — взревел Ретт.

Ансель выгнул брови.

— Если ты так в этом уверен, то чего сразу так бурно оправдываешься?

Данте усмехнулся.

— Он дело говорит, — сказал он Ретту.

— Не лезь в это, Винтерс, — предостерёг он.

— О, слишком поздно. Я сказал тебе не лезть к моей сестре, — когда Данте скрестил руки на груди, костяшки его пальцев хрустнули. — Ты не послушал.

Датч и приспешница Зои (видимо, последний ребёнок из Виктори) устремились к Ретту и Зои как чайки к кускам хлеба. Они все выглядели готовыми к драке.

— Сдайте назад, — сказала им Невада. Её обычно мягкий и бархатный голос ожесточился до рычания.

— Оставьте наших друзей в покое, — сказала Бронте со сталью в голосе. Её глаза словно метали кинжалы.

— Кажется, вы уступаете по численности, — небрежно заметил Ансель.

Взгляд Ретта прошёлся по свите, которая собралась вокруг меня, и его губы подёргивались.

— Идёмте, ребята. Давайте, — он повернулся и махнул своим друзьям следовать за ним.

Некоторые напоследок наградили меня угрожающими взглядами, уходя. Мне надо быть настороже, а не то они вонзят мне нож в спину… надеюсь, не в буквальном смысле.

Зои уходила последней.

— Увидимся, колёсики, — она саркастично послала Анселю воздушный поцелуй, затем двинулась следом за своими друзьями.

Когда они ушли, я повернулась к Анселю.

— Спасибо.

Он пожал плечами.

— Да ерунда.

— Не ерунда, — сказала я ему. — Ты повёл себя круто, давая отпор задирам. И спасибо, что был голосом здравого смысла в моей ярости и напомнил, что бить Зои — это очень плохая идея.