Грета и потерянная армия (ЛП) - Джейкобс Хлоя - Страница 15

— Как ты можешь быть в этом уверена? — спросил Рэй, повысив голос.

Качели легко покачивались на ветру, цепи звенели и скрипели.

— Я не знаю точно; я просто знаю, — ответила она, пожимая плечами, хотя это было не совсем так. Она прекрасно понимала, откуда взялась эта уверенность. Это пришло с тех пор, как Аграмон был внутри нее, разделяя свои темные потребности и желания, заставляя ее принять их за свои собственные. — Когда произойдут небесные явления, я думаю, где бы мы ни были, портал тоже будет там… с Аграмоном, нетерпеливо ждущим нас.

И как мы собираемся остановить его, когда это произойдёт? Хватит ли им времени и магии, чтобы противостоять ему и собрать армию?

Грета также знала другие вещи о демоне, которые она никому не рассказывала. Ужасные вещи, которые не хотела знать, но никак не могла выкинуть из своей головы. Например, как это ощущается носить кожу королевы фейри, как дешевый костюм для Хэллоуина, и то сексуальное удовольствие, которое он испытывал, используя магию Минетты, чтобы сжечь Милену. Ее затошнило, стоило только подумать об этом.

— Разве этот парень не будет слишком занят уничтожением Милены, чтобы беспокоиться о портале на Землю?

— Такого рода события не случаются каждый день, иначе Аграмон не провел бы века взаперти в том замке до тех пор, пока у него не будет достаточно детей, чтобы разжечь его заклинание. Он не упустит ни одной возможности, чтобы попасть в этот мир, — уверенно ответила Грета.

— Кто сказал, что ему не наплевать на этот мир? Теперь, когда он получил свободный контроль на Милене и силу королевы фэйри, ты не думаешь, что он будет наслаждаться своим уничтожением, по крайней мере, одно затмение или два, прежде чем пытаться идти дальше?

Айзек зарычал в ответ на слова Рэя. Черт возьми, все сегодня вечером были на грани.

Она не знала, в чем проблема Рэя, но не думала, что дело в самом Аграмоне. Грета сделала мысленную пометку поговорить с ним позже, когда Айзека не будет рядом, чтобы не разжигать огонь.

— Поверь мне, — сказала она. — Я абсолютно не сомневаюсь, что на Милене ему ничего не будет достаточно. Недостаточно разрушений, недостаточно мощи, недостаточно… ничего, чтобы удержать этого демона под контролем.

— Как ты вообще можешь знать что-то подобное?

Внезапно, это чёрное маслянистое облако оказалось внутри неё, наполняя уверенностью и жадностью, и голодом. Поглощая ее душу, до тех пор она не смогла дышать из-за густого дыма, не могла увидеть ничего, кроме огня или чувствовать что-либо кроме обжигающего жара.

Грета ахнула, когда ладонь Айзека накрыла ее, и поняла, что ее ногти впились в его кожу. Образы исчезли, но запах горелой плоти, дыма и крови обжег ее ноздри.

Вайат ударил Рэя по затылку.

— Ты идиот, — прошипел он. — Она знает, потому что застревала с его больным, безумным умом внутри, пытающимся взять вверх над ее телом.

Грета вздрогнула и отступила назад от группы, прислонившись к перилам, которые окружали заднюю террасу ее родителей. Она обхватила себя руками и глубоко вздохнула. Чаще всего у неё получалось подавить эти чувства и воспоминания в последние несколько дней, по крайней мере, пока она бодрствовала. Девушка хотела верить, что то, что она только что видела, было только воспоминанием о пожарах, которые она устроила в лесу, пытаясь убежать от кровавых призраков, но это не то, что она чувствовала. Эти огни казались больше, горячее. Бесконечные. Уничтожающие мир.

Было ли это видение того, что сейчас происходит во всей Милене? Она не хотела признавать этого, но все ужасные вещи, которые она знала об Аграмоне, должны были прийти откуда-то. Часть ее задавилась вопросом, что если демон был все ещё внутри неё, показывая ей, что она уже опоздала.

Айзек наклонился к Рэю с выражением, которое было пугающим для короля гоблинов, и сказал:

— Радуйся, что завтра на рассвете ты возвращаешься в свою человеческую семью.

Рэй не отступил. Во всяком случае, он ощетинился и начал подниматься, как если бы жаждал борьбы.

— Слушайте, все вы, — прервала она, качая головой. Ее голос звучал тоньше. Она откашлялась и вернула в него немного силы. — Это не важно, что планирует Аграмон. Мы знаем, что от этого никому не будет ничего хорошего. — Она перевела взгляд с Рэя на Вайата. — Но вы, ребята, не должны больше беспокоиться об этом. С завтрашнего дня вы можете вернуться в свои семьи и начать новую жизнь. Вы заслуживаете новой жизни. Айзек, Сиона и я составим план, чтобы остановить демона. Я обещаю, что мы не позволим ему уничтожить Милену или этот мир.

Это было достаточно убедительно. Жаль, что никто из них не поверил.

Той ночью было ещё труднее оставить Айзека в подвале и подниматься по лестнице с Сионой, чтобы уснуть в одиночестве. Она чувствовала, как будто каждая минута, которую они проводили здесь, уже закладывала камни в стену между ними.

Четыре недели может быть большее, что их отношения смогут выдержать.

Она бы отдала все, чтобы он был в ее снах вновь. Может быть, тогда они могли бы поговорить наедине… и она могла бы отдохнуть от ночных кошмаров.

Как только свет погас, и в доме стало тихо, она выскользнула из кровати и натянула одежду.

— Что ты задумала, данем? — прошептала Сиона с противоположной стороны кровати.

— Тебе лучше перестать называть меня так, — мягко напомнила ей Грета, наклоняясь, чтобы поднять белые кеды, которые дала мама. Это было странно обнаружить, что они носили одинаковый размер, хотя, может быть, больше для неё, чем для Греты, которая постепенно догнала в росте мать за последние четыре года, вместо того, чтобы столкнуться со всем этим сразу.

— Я буду звать тебя Грета, если ты скажешь мне, что не собираешься улизнуть, чтобы быть с королем гоблинов.

— Хорошо, тогда, я полагаю, тебе придётся называть меня данем, — она скорчила гримасу, которую ни один человек не увидел бы в темноте, кроме Сионы.

— Думаешь, это правильно? Твои мать и отец наверняка не…

— Мои мама и папа уже спят, — храбро прервала она, — кроме того, уверена, они уже поняли, что я могу позаботиться о себе сама, и если бы я собиралась делать что-то с Айзеком, что они не одобрят… это было бы сделано сейчас.

Сиона села на кровать и подтянула свои колени к груди.

— Ты говоришь, что это ещё не сделано? — спросила она с любопытством.

— О, итак это время для девчачьих разговоров, не так ли? — возразила Грета, присаживаясь на край кровати и хлопая руками. — Хорошо, тогда почему бы нам не начать с того, что происходит между тобой и Вайатом, а?

Сиона ахнула.

— Я думаю, что это означает, что ты еще не готова к этой конкурентной дискуссии?

Не было ответа долгое время.

— Думаю так, — пробормотала она.

Но когда Грета хотела встать с кровати, Сиона схватила ее за руку.

— Как можно выключить это чувство? — прошептала гоблинша так тихо, что Грета едва услышала. Это было почти то же самое, что Вайат спросил ее ранее. — Он уезжает завтра ради жизни, частью которой я никогда не буду. Я, вероятно, его больше не увижу, и я не хотела бы вступать в бой за моего короля, с этой болью в моей груди, которая тянет меня вниз.

Грета откинулась назад и покачала головой.

— Я не знаю. Если бы знала, ты не думаешь, что я бы сама не сделала это, когда поняла к кому начала испытывать чувства?

— Но твои чувства, по крайней мере, взаимны.

Грета нахмурилась.

— Почему ты думаешь, что Вайат не думает о тебе?

Опять нет ответа. Что означало, что Сиона, должно быть, думала, а когда это осенило ее, щеки снова залило жаром.

— Ты думаешь, что он что-то чувствует ко мне?

— Я не слепая и не глухая, — ответила Сиона. — Я вижу, как он смотрит на тебя.

— Это не так. Ты заблуждаешься, — уверенно настаивала Грета. — Вайат и я друзья. И конечно он мог бы подумать об этом раз или два, потому что мы оба люди, и оба застряли на Милене. Но я не сомневаюсь, что этот момент прошёл. Кроме того, он знает — каждый знает — что я… что я уже…