Возвращение Безумного Бога 7 (СИ) - "Архимаг" - Страница 44

Его голос упал до заговорщицкого полушепота:

— И уничтожить. Раз и навсегда покончить с этой дрянью. Спасти мир, Фома! Избавить грядущие поколения от ужасной участи!

В голове у Лисовского зашумело. Князь был чертовски убедителен, дьявол его раздери! Как он все складно излагает, подлец! И ведь, похоже, не врет ни единым словом!

Неужели и впрямь удастся провернуть задуманное? Втихую спереть Черное Солнце из-под носа у Императора и государственных псов? Пустить адскую цацку в расход, пока она не накрыла Синегорье и всю Империю погребальным саваном?

Сердце в груди бухало, разгоняя по венам чистейший адреналин. Мысли заметались, будто перепуганные зайцы.

А что, если Князь прав? Что если это и есть шанс все исправить? Смыть позор прошлого, обрести искупление? Доказать, что Фома Лисовский по-прежнему на страже этого мира?

Черт, ну почему все так сложно…

И вдруг реальность вокруг дрогнула, пошла рябью. В висках застучало, во рту вновь появился мерзкий привкус желчи. Фома пошатнулся, схватился за голову. Только не снова!

Знакомое ощущение, уже не раз испытанное. Опять накатывает приступ, опять мозги плавятся! Будь проклята эта скверна, будь проклято Черное Солнце!

Откуда-то из глубины сознания встала знакомая тьма — плотная, удушливая. Поползла по рукам, по груди, подбираясь к лицу. Фома с хрипом пытался отбиться, но без толку. Мрак окутывал его, засасывал, как зыбучие пески…

Только в этот раз что-то было не так. Новый приступ отличался от первого. И вообще от всех, что были до этого. Первый больше напоминал дурной сон или горячечное видение… А теперь Фоме казалось, что он погружается с головой в болото… Липкое ощущение разъедало мозг изнутри.

— Что такое, Фома? — раздался рядом голос, — Что-то ты сбледнул… Помочь?

Краем глаза, сквозь пелену безумия, Фома увидел торжествующую ухмылку на лице Князя. И жуткий хищный блеск в его глазах.

И понял — он в западне! Кривотолков с самого начала это и планировал! Заговаривал зубы, внушал доверие своей показной искренностью. А сам меж тем тихой сапой плел ловчие сети, чтобы поймать Фому, подчинить, обратить в послушную марионетку! Ах ты ж сволочь!!!

Только сейчас Фома ощутил вокруг себя тонкую сеть колдовских печатей, наложенных незаметно и очень мастерски. Кривотолков, заговоривший ему зубы, все это время готовил удар исподтишка!

Лисовский взревел раненым зверем и рванулся что было сил. Темная аура вокруг него вскипела, забурлила, желая прожечь насквозь удерживающие путы. Те затрещали, но выдержали.

Дмитрий Александрович отпрянул, вскинул руки в защитном жесте. Ухмылка слетела с его лица, сменившись удивлением:

— Ну ты даешь, Лисовский! Силен, черт! Только вот сопротивляться теперь бесполезно. Мы прекрасно осведомлены о твоих слабостях благодаря образцу твоей духовной силы. Ты растерял немного после битвы с мальчишкой Безумовым. А мы подобрали… и изучили. Спасибо тебе, Илона, любимая…

Кривотолков на мгновение приложил пальцы к губам, словно посылал воздушный поцелуй кому-то невидимому.

Фома снова дернулся. Из горла рвался утробный рык, тело звенело от напряжения. Кровь стучала в висках, грозя пробить череп насквозь.

Больше никаких игр! Никаких масок и увещеваний! Пришло время действовать, пришло время драться!

— Ты сейчас борешься не столько со мной, сколько с собой, — Кривотолков неторопливо зашел Фоме за спину, постукивая тросточкой по дорожке, — Я долго разрабатывал это заклинание, специально против тебя. Мой маленький личный шедевр. Лучше сдавайся добровольно. Так будет проще не только для меня, но и для тебя самого…

Упершись ладонями в колени, Лисовский набрал полную грудь воздуха. И заорал, вкладывая в крик всю мощь, на какую был способен.

Черные всполохи ударили из его разверстых ладоней, слились в плотный смоляной вихрь. А из газона, из деревьев вокруг полезли черные извивающиеся щупальца…

Черные щупальца вырвались из земли, опутывая ноги Кривотолкова. Тот вскрикнул от удивления, но быстро пришел в себя. Вокруг него вспыхнул покров. Дмитрий взмахнул тростью, и щупальца с треском разлетелись, будто хрупкие ветки.

Фома взревел, призывая новые потоки тьмы. Они врезались в защитный покров князя, окутавший его непроницаемой сферой. На миг показалось, что тьма прорвется — но нет. Барьер Кривотолкова выстоял, поглотив атаку без видимых последствий.

— Неплохая попытка, — хмыкнул князь, небрежно отряхивая сюртук, — Но, право слово, Фома — ты мог бы и получше стараться. Или это все, на что способен бывший Истребитель?

Лисовский заскрипел зубами, кипя от ярости. Ну конечно! Чего еще ожидать от хитрого лиса вроде Кривотолкова? У-у-у… гнида!

Фоме удалось превозмочь давление магических сетей. Он вновь ринулся в атаку, на ходу сплетая сложнейшую вязь заклинаний. Искры так и брызнули с кончиков пальцев, заплясали в воздухе смертоносным хороводом.

Увы, все тщетно. Князь, ухмыляясь, без особых усилий отбивал атаку за атакой. Играючи, будто и не напрягаясь вовсе.

От досады и злости щеки Фомы пошли красными пятнами. Нет, ну что за невезение, а? Раньше-то его считали лучшим из лучших, непревзойденным мастером! Любого противника одной левой укладывал!

А сейчас — поди ж ты, руки-крюки, как девка неумелая! Ни одно заклинание не идет как надо! То искра не туда отлетит, то кисть не так повернешь — и все печати коту под хвост! Да что ж такое-то⁈

Похоже, талант все же можно пропить. Фортуна повернулась к нему не самым приятным местом. Он ругался сквозь зубы, продолжая тщетно наседать на врага.

— Т-твою ж, Кривотолков! Сволочь! Чтоб тебе пусто было, ирод!

Но Князь лишь посмеивался, лениво отмахивался от чернущих залпов. И вдруг резко вскинул руку:

— Лови!

В грудь Фомы врезалось что-то тяжелое, раскаленное. Впилось, прожигая до костей, вышибая дух. Он захрипел, покачнулся…

…и кубарем полетел в ближайшие кусты! Запутался в ветвях, ввалился в заросли, сминая их, продавливая, как медведь сквозь малинник!

Да что за непруха?

Наконец Фоме удалось вырваться из зарослей. Отдуваясь, он кое-как принял стойку. Сплюнул под ноги песок вперемежку с листвой. Мрачно уставился на триумфально ухмыляющегося Кривотолкова.

Безумно хотелось хлебнуть вискаря из давешней бутылки. Но где там! Пузырь благополучно остался под кустом, куда Фому зашвырнуло атакой. И что-то подсказывало бывшему Истребителю — обратно туда нырять себе дороже. Следующий финт ушами не факт, что переживет…

Кривотолков, заложив руки за спину, неспешно приближался. Глумливо цокая языком, качал головой:

— Фома-Фома… И что только с тобой сталось, а? Совсем, бедолага, мхом порос, умения растерял. И это о тебе слагали легенды? Тот самый Лисовский, который монстров десятками крошил, от чьего имени Дикоземье содрогалось?

Князь смерил противника снисходительным взглядом. И в этот миг его глаза недобро сверкнули:

— Плоховато тебе, приятель. Право слово — смотреть больно! Вот сдался бы по-хорошему, глядишь, полегчало бы… Мы бы тебя подлатали… У Кривотолковых лучшие лекари-алхимики в Синегорье, знаешь ли.

Но Фома лишь сплюнул под ноги:

— Слышь, Кривотолков, можешь свой сладкий язык в жопу себе засунуть! Я скорее сдохну, чем под тобой ходить буду!

Он сделал короткий пасс рукой — и черная аура вокруг него вновь вспыхнула. Вскипела грязной, бурлящей пеной, поползла по траве. Толстые щупальца тьмы потянулись к Князю, заструились по земле и тропинкам. Огромную область вокруг Фомы словно накрыла живая шевелящаяся тень из миллиона отростков…

Редкие прохожие, наблюдавшие за битвой издалека, завопили не своим голосом. Шарахнулись прочь со всех ног. Детишки плакали, женщины истошно голосили… Какой-то пожилой господин попятился, запутался в собственной трости и, нелепо взмахнув руками, бухнулся навзничь. А метнувшаяся на помощь барышня тут же напоролась ногой на торчащий из земли коварный сучок и полегла рядышком, крича от боли.