Бастион (СИ) - Букреев Марс - Страница 37

Правда ненадолго. Один за одним лоталли пробовали достать нас. Каждый раз один из бывших рабов, либо падал сраженный насмерть, либо уползал в дальние ряды зажимая рану. Я лично рассек голову одному голодранцу, решившему, что он тут самый быстрый.

— Лучников! — раздался крик из рядов лоталли. — Лучников сюда!

Вот только их не хватало. Если сейчас оставалась надежда лишь на чудо, то с лучниками, и она умрет. Почему-то подумалось, будь еще жив Пелерин, он нашел бы способ выкрутиться. По нашему недолгому знакомству я мог сказать — не таков командир эльфийской конницы, чтобы отсиживаться в глухой обороне.

Словно в ответ на мои мысли издали донеслись выкрики: «Гайя! Гайя». По рядам лоталли прошло волнение, что-то происходило в их тылу, но вот, что именно мне видно не было. Но моментом надо пользоваться. Двум смертям не бывать! А единственная уже сжала нас ледяной хваткой.

— Вперед! — выкрикнул я. — Убьем их вождя!

Я же первым врубился в ряды противников. Мощным ударом снес одного из лоталли, ткнул острием в лицо другого, и не давая остальным воспользоваться копьями заставил их принять ближний бой.

— На смерть! — выкрикнул кто-то рядом со мной.

Остальные эльфы поддержали мою атаку. Как и первый натиск, этот застал лоталли врасплох. Не думали они, что кучка загнанных эльфов способна броситься вперед. Неожиданно мы оказались лицом к лицу с несколькими воинами. Один из них сжимал древко, с трепещущим синим флагом, другой щеголял в серьезных доспехах, похожих на эльфийские и шлемом с синим плюмажем.

Он точно был Реем Аннекой, предводителем восставших рабов. Я устремился к нему, но путь мне преградили телохранители мятежного вождя. Тут я осознал, что остался в одиночестве, остальные отбивались от лоталли наседавших сзади.

Пронзительный звук трубы раздался совсем рядом. До моего слуха, сквозь шум битвы, долетел топот сотен копыт, над задними рядами лоталли затрепыхалось двухвостое красное знамя.

Еще секунда и всадники врубились в ряды противника кромсая их, рубя и топча конями. Все смешалось. Конные эльфы проносились, сметая лоталли со своего пути, валя их с ног. Там, где недавно стояли плотные ряды восставших рабов, не осталось ничего, кроме павших тел и корчащихся от боли раненых.

Чтобы в суматохе нас не убили свои же, мы громко кричали:

— Гайя! Гайя!

К нам выскочил на рвущимся жеребце один из всадников.

— Клянусь, эти надоедливые рабы уже утомили вас! — хохотнул он.

Его голос показался мне знакомым, но это явно был не Пелерин.

— Точнее и не скажешь, Данорхен! — откликнулся Дуэндал.

И тут я узнал незадачливого предводителя эльфов, тяжело раненного в битве с орками.

— Нам удалось сдержать их натиск возле конюшен, а сейчас мы очистим весь Бастион от этой падали!

Атака кавалерии кардинально изменила расклад. Аннека и его телохранители отступили, за ними потянулись и остальные лоталли. Эльфы же перешли в наступление.

— Где твой трубач? — услышал я вопрос Дуэндала. — Пусть трубит сбор, нам еще надо отбиться от орков.

Через пару минут над Бастионом заиграла труба. Дуэндал повелел всадникам, под командованием Данорхена, преследовать лоталли и не дать им возможности перестроится и атаковать, а остальным — подниматься на стену.

Я не знаток военного дела, но штурм показался мне вялым. Суета в нашем лагере застала Тьму врасплох. Понесшие тяжелые потери в предыдущих боях, орки и гоблины не слишком охотно лезли на стену. Их удавалось сдерживать теми силами, что были на стене в момент нападения лоталли, а когда эльфы получили преимущество, то вся разношерстная рать короля Гурвара откатилась. Видимо, о планах своего подданного, моего товарища по заключению Кемраса, он не знал.

Наконец, все утихло. Лоталли рассыпались по ближайшим лесам, стараясь уйти от преследования конницы Данорхена, а Тьма уползла в свой лагерь. Пришло время считать потери и убирать тела мертвых. Вот тут и появился Маленкорх.

Он приблизился окруженный телохранителями, рядом с ним стояла Эфелита. По их виду можно было догадаться, о чем-то эти двое договорились, пока вокруг кипела битва. Хотя, что может быть лучшим доказательством вины мага, как не его отсутствие на поле брани. Он ведь мог одним заклятьем обратить лоталли в бегство, но предпочел прятаться. Не одного меня посетила такая мысль.

— Где ты был? — зло спросил Глендрик.

Дуэндал так же обратил к Маленкорху недружелюбный взгляд.

— Меня тяжело ранили в самом начале, но Эфелита исцелила меня.

— Да, стрела вонзилась Хальвину прямо в грудь, — подтвердила целительница. — Мне пришлось приложить все умения, чтобы спасти нашего мага.

Тут и детектор лжи не требовался, оба врут, даже не стесняясь. Просто Маленкорх понадеялся, что войско Дуэндала потерпят поражение, а он, как давно собирался, выступить в роли спасителя. Но не сложилось. Да уж, дни эльфийского народа сочтены, с такими руководителями.

— Ладно, — процедил Дуэндал. — Эфелита, сейчас понадобиться все твое умение, чтобы спасти жизни сотен эльфов, а не только одного. А тебе Маленкорх предстоит…

— Я вижу, — бесцеремонно перебил Маленкорх, — рядом с тобой стоит предатель, осужденный на смерть, вооруженный и никем не охраняемый.

Его взгляд буравил меня так, словно пытался просверлить мне дырку во лбу. Кровь закипела во мне. Как же меня достал этот щеголь с седой прядью в волосах. Так хотелось разрубить его холеное лицо с маской надменности.

— Ты назвал меня предателем? Но я бился здесь, все это видели! Ты же трусливо спрятался, едва тебя кольнула стрела!

Так разговаривать с высокоранговыми эльфами не позволял себе никто. Вокруг зашумели.

— Чувство ранга, Гун! — прошептала мне Олета.

— Высокий ранг, видимо, ударил в голову Маленкорху! — я начал выходить из себя. — Он начал считать, что здесь он выше всех и решает, отдать Бастион Тьме или нет! Я не отказываюсь ни от единого слова своих обвинений, ты предатель, Маленкорх, и каждый эльф должен знать об этом!

Ссора не осталась не замеченной. Со всех сторон к нам начали стягиваться эльфы. Их ропот нарастал, становился громче.

— Заткните этого выскочку! Как он смеет обвинять Маленкорха!

— Я видел, как сражался Гун, а где был твой Маленкорх!

— Он же сказал, что был ранен.

— В жопу он был ранен.

— Заткнись!

— Я бился без руки, а он сбежал, получив царапину.

Ну вот, все заново. Словно и не было боя с лоталли и не отразили новый штурм орков. Разлад, мелкие интересы и личная выгода — вот бич эльфов.

— Приговор! — выкрикнул Маленкорх. — Я требую привести приговор в исполнение!

Его поддержали выкрики из толпы. В ответ зашумели те, кто был не согласен с таким решением. Дуэндал обвел взглядом собравшихся.

— Тихо! — голос Дуэндала заглушил выкрики. — Будь по-твоему, Маленкорх. Я не могу допустить разлад в Гарнизоне. Но не забудь, твоя же родственница выступила против тебя.

При этих словах Олета сникла.

— Пусть всеми делами займутся эльфы, назначенные мною, а мы все — завершим суд и исполним приговор, если это понадобиться.

Обернувшись к своим сопровождающим Дуэндал повелел им привести в порядок его дом.

— Зайдем, только мы вчетвером, Гун и Олета, — повелел Дуэндал. — Там же и завершим суд и, если понадобиться, я сам снесу голову обвиняемому.

Раздражение Воителя было понятным. Я не сомневался, он в собственных глазах выглядел не очень хорошо, продав меня Эфелите. Да еще и прозевал нападение лоталли и был в шаге от того, чтобы Бастион пал. А тут еще Маленкорх, со своими закидонами. Но игнорировать мнение мага десятого ранга Дуэндал не мог.

— Кто-нибудь, отберите у него меч! — воскликнул Маленкорх.

Несколько его телохранителей бросились выполнять приказ, но я повернулся к ним сжав рукоять меча. Их пыл немного угас, а ропот толпы и вовсе охладил его. Я вынул меч и передал его Глендрику.

Дом Дуэндала не пострадал во время боя. Почти не пострадал. Выбита дверь, залитые кровью ступени. Вот и все. Мы снова прошли в ту же комнату, где проходил суд надо мной. Все расселись куда попало, уже не соблюдая рангов и церемоний.