Непотопляемый - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/52
• Следующая

Сомнения Яковлев-старший все-таки высказал.

– Не стану спорить насчет упомянутого тобой противоречия, Александр Борисович, – произнес он. – Тем не менее, и связь убийства Познеева с таможенными делишками лично для меня тоже, хоть убей, не просматривается... Как ты вообще видишь ситуацию?

Александр Борисович помолчал, задумчиво глядя на Владимира Михайловича, потом слегка пожал плечами:

– Честно скажу: ответить на твой вопрос, Володя, пока не могу – не готов... Вариантов много, а информации мало. – И, повернувшись к Лайнеру, добавил: – Знаете, Аркадий Ильич, я передумал: Шахмина мы с вами будем допрашивать здесь, у меня. Со временем сейчас определимся... Судя по всему, адвокат и его, с позволения сказать, подзащитный в настоящий момент успели успокоиться – пора сунуть в их муравьиную кучу палку...

Полковник госбезопасности Михаил Анисимов умел слушать – это Александр Борисович отметил еще во время их первой встречи. Одна беда: совершенно непонятно было, как именно он к услышанному относится – настолько доброжелательной и при этом не выражающей никаких других эмоций была его физиономия... Ничего не поделаешь, специфика – она же выучка.

– Что ж, – произнес он, едва Турецкий завершил свой монолог, – я вас прекрасно понял.

У меня вопрос: покушение с последующим убийством на Колю Познеева, убийство этой девушки и, с натяжкой, наше таможенное дело связывает исключительно личность Шахмина, причем в разных качествах... Он – любовник Юрковой, он – адвокат вашего Башкира и адвокат нашего уже фигуранта Марусина... Не помню, говорил ли вам в прошлый раз, но у Арциховского адвокат другой.

Согласитесь, Александр Борисович, если всерьез рассматривать все три варианта, единственная версия, в которой имеется зацепка по гибели Коли, – угрозы во время следствия, идущие со стороны Башкира и все того же Шахмина... Да, конечно, Николай пригрозил Марусину, как я вам уже рассказывал, пообещав посадить не только его, но и тех, кто за ним стоит. Тем не менее не думаю, что для весьма осторожных, судя по развитию событий, бандитов это достаточное основание, чтобы убить представителя правоохранительных органов... Вы, похоже, думаете иначе?..

Прежде чем ответить, Турецкий выдержал паузу, понимая, что дальнейшее развитие следствия зависит от того, что именно и как он сейчас скажет.

– С вашего позволения, – заговорил он, наконец, – я не буду напоминать вам о том эпизоде, который вы квалифицируете как срыв Познеева во время допроса... Замечу в этой связи лишь одно обстоятельство, не вошедшее в протокол: Николай Петрович фактически дал понять подследственному, по вашим же словам, что знает, кто именно стоит за спиной Марусина – вплоть до «министерского шефа»...

На этом месте Анисимов едва заметно нахмурился, но промолчал, а Саша едва сдержал усмешку, поняв, что Михаил – то ли с точки зрения начальства, то ли со своей собственной, рассказав об этом эпизоде, дал ему, Турецкому, «лишнюю информацию».

– Продолжим, – удовлетворенно проговорил Александр Борисович. – Не знаю, насколько подробно вы изучали личность и деятельность Шахмина...

– До этого дело пока не дошло, – признал Анисимов. – Как вы понимаете, у нас были несколько иные ближайшие цели.

– Я так и подумал, – согласился Турецкий. – Ну а мои оперативники в упомянутом направлении поработали вполне неплохо на мой взгляд...

– Простите... Могу я узнать, кто именно занимался разработкой?

– Если вы опасаетесь того, что ребята могли привлечь к себе внимание фигуранта, – напрасно. Речь идет, без преувеличения, о лучших операх Первого департамента МВД – подполковнике Владимире Владимировиче Яковлеве и капитане Романовой... Это, поверьте на слово, высококлассные профессионалы.

Анисимов кивнул, и Саша продолжил:

– Итак, Борис Шахмин, в просторечии – Боба... Еще в конце девяносто первого года о молодом адвокате, выпускнике юридического факультета МГУ, никто и слыхом не слыхивал: Борис Николаевич родом из отнюдь не богатой семьи, а главное, из семьи, не имевшей до него никакого отношения к институту адвокатуры... Родители – врачи-терапевты средней руки.

– Вы сказали «главное»...

– Да, – подтвердил Саша. – Вы, должно быть, и сами в курсе того, что адвокат – это не просто профессия, это – клан... Так сложилось в незапамятные времена, и сегодня вполне можно сказать, что так было всегда... Чтобы освоить эту профессию, достаточно ее избрать. Но чтобы стать в ее рамках человеком с именем, а следовательно, богатым, нужно принадлежать к клану по рождению, унаследовав профессию от отца, желательно, и деда тоже...

– Забавно, – пробормотал Анисимов, – но лично я об этом как-то никогда не задумывался...

Турецкий улыбнулся:

– Вероятно, не столь часто сталкивались, какие ваши годы... Да, так вот, вернусь к Шахмину.

При описанных условиях, как вы понимаете, шансов сделать себе имя у Бориса Николаевича – почти ни одного. Тем не менее в середине 1992 года он внезапно всплывает в качестве владельца собственной адвокатской конторы... А после первого же процесса, в котором Боб принимает участие, определяется и его специализация... Сейчас поясню... Вы молоды и, вероятно, не застали период, когда наркотики сделались в России одной из основных проблем, вставших перед правоохранительными органами. Процесс, о котором я упомянул, был одним из первых в этой сфере, на скамье подсудимых тогда оказался некто Катальников Евгений Адамович, обвиняемый по статье «распространение наркотиков»...

Суть его деятельности заключалась в том, что он, имея в своем распоряжении несколько мелких дилеров, в основном подростков, снабжал их «травкой» и, насколько известно, не только травкой...

– Героин? – уточнил Анисимов.

– К сожалению, доказать удалось, да и то не слишком убедительно, только первое... И будь у Катальникова менее ловкий адвокат, сел бы он наверняка и надолго, однако Шахмин, несмотря на относительную молодость, сумел-таки развалить в суде дело своего подзащитного, во всяком случае, настолько, что тот отделался условным сроком, а двое парней-наркоманов, тех самых мелких дилеров, «заложивших» его, сели... Можно сказать, по полной программе...

– Катальников... Катальников... – Михаил нахмурился, силясь что-то припомнить.

– Я вам помогу, – сказал Саша. – Катальников или чаще Каток, один из наших нынешних отечественных наркобаронов... Та судимость так и осталась у него единственной... На редкость жесток и скор на расправу с неугодными или провинившимися, чем славится даже между своими... Личный, на данный момент неуловимый киллер – Башкир, адвокат, консультирующий, а по мере необходимости и защищающий его приближенных, то есть тоже личный – Борис Шахмин, с которым, как выяснила капитан Романова, этот тип учился в одной школе и даже в одном классе... Есть все основания, но, увы, ни единого доказательства считать, что в свое время контору Бобу помогли открыть он и его тогдашний шеф, позднее отправленный на тот свет Башкиром...

Оба следователя немного помолчали.

– Вы же не хотите сказать, – осторожно поинтересовался Анисимов, – что в нашем таможенном деле вполне может быть замешана наркота?..

– Это совсем не обязательно, – покачал головой Турецкий, – хотя и не исключено... Нет, думаю, нет. Просто Борис Николаевич Шахмин работает, видимо, с благословения Катка, не только на него. Но его, с позволения сказать, «специализация» – уголовный мир, бандиты... За пострадавших старушек, можете поверить, не брался никогда... – Турецкий вздохнул и поморщился. – Знаете, я тут как-то случайно включил телевизор с полгода назад и наткнулся на интервью с самым богатым российским адвокатом... Правда, у него, кажется, насколько я понял, двойное гражданство, живет вроде бы в Израиле. Дело не в этом. Услышал я тогда много интересного, а в душу запала всего одна фраза, произнесенная этим господином: «Мой самый главный принцип – быть принципиально беспринципным»... Думаю, Шахмин взял это на вооружение куда раньше, чем столь циничное заявление было озвучено на всю Россию.

• Предыдущая
• 31/52
• Следующая