Долг самурая - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 40

• Предыдущая
• 40/46
• Следующая

Едва войдя в офис «Глории», Александр Борисович тут же бухнулся в вертящееся кресло и крутанулся вокруг оси.

– Свобода, – выдохнул он.

И только потом воззрился на Плетнева и Милу сидящих по другую сторону стола.

– Ну, голубки, – насмешливо сказал он. – Заигрались тут без старого, ворчливого ворона? Все преступления одни решили раскрыть? Не выйдет! Старый ворон на свободе, и он еще себя покажет.

– Уж в чем-в чем, а в этом я не сомневаюсь, – сказала Мила, с улыбкой глядя на Турецкого.

Это был совсем не тот Турецкий, который еще несколько часов назад стоял, угрюмо опустив голову, в кабинете следователя Павлова. Александр Борисович помылся, побрился, подстригся, переоделся в чистое – и теперь был свеж и блестящ, как английский джентльмен, пришедший в клуб.

– Ну, давай, – скомандовал Миле Александр Борисович, закуривая. – Покажи, на что способен твой волшебный лэптоп!

– Айн момент. – Мила снова опустила пальцы на клавиатуру ноутбука, и пальцы эти резво забегали по черным шелестящим клавишам. Через несколько секунд лицо ее стало хмурым и сосредоточенным.

Турецкий и Плетнев с интересом следили за ее работой. Наконец Мила стукнула пальцем по клавише запуска и с победным видом отъехала от стола на мобильном офисном кресле.

– Вуа ля! – победно воскликнула она. – Кто говорил, что Мила это не взломает? Мила взломает все... что надо взломать «Глории»!

– А ну-ка, ну-ка, – пробормотал Плетнев, приникая к экрану монитора.

– Да уж, покажи нам, неразумным, – в тон ему сказал Турецкий и тоже переместился поближе к ноутбуку.

Мужчины уставились на монитор и с полминуты молчали, разглядывая список писем в почтовом ящике Икэды. Русские и английские строчки чередовались с лохматыми, как насекомые, японскими иероглифами.

– Ну, как? – нетерпеливо спросила Мила. Александр Борисович оторвался от экрана и восхищенно произнес:

– Мила, тебе и правда в разведке надо работать.

Мила кокетливо вздохнула.

– Да чепуха это все. Жаль, не достать того исчезнувшего письма от отца Икэды, которое Дрюля прочитал вместе с Рю.

– Дрюля, говоришь? – Турецкий улыбнулся. – Красивое имя. Он что-нибудь запомнил, этот твой Дрюля?

– Только общий смысл. Он плохо знает японский, но кое-что уловил.

– И что же он уловил?

– Ну... Усвоенная суть вкратце такова: Икэда вызвал кого-то к себе в Москву. Акира, его отец, был очень этим недоволен.

– Все?

Мила кивнула:

– Все.

– Не густо, но уже что-то. Подобьем бабки. Значит, перед смертью Томоаки Икэда вызвал из Японии в Москву какого-то человека. Надо полагать – своего земляка. Что это за земляк – никто не знает. Прибыл он в Москву или нет – также тайна, покрытая мраком. – Александр Борисович крутанулся в кресле и продолжил: – Отец Икэды возражал против приезда этого человека в Москву. Предположим, что этот Икс все-таки приехал. Ну, или прилетел. Случилось это около месяца назад, а может, и того меньше. Прилетев в Москву, мистер Икс обосновался... кто мне скажет где?

– В частном домике на окраине Москвы, – сказал Плетнев.

– Верно, – кивнул Турецкий. – Человек этот очень неприятный. Во-первых, он убил Икэду и сжег его тело в лесу. Затем он разделался с Рю. Причем сделал это весьма оригинальным способом, используя в качестве отвлекающего фактора игрушечную собаку. Бедняге Рю он сломал шею и скинул его с моста. Рю был предупрежден и вооружен кинжалом, однако ему это не помогло. Вывод: мы имеем дело с очень опасным мерзавцем – сильным, ловким, умным и владеющим какой-то боевой техникой.

– Александр Борисович, – заговорила, пряча улыбку, Мила, – у вас в камере случайно не было видеомагнитофона?

– Нет. А что?

– Такое ощущение, что вы насмотрелись китайских и японских боевиков.

Турецкий засмеялся.

– Да, звучит все это диковато. И тем не менее это так. Наш японский гость весьма опасен. Недаром отец Икэды протестовал против его приезда в Москву. Если учесть, что Икэда сам его пригласил, делаем вывод: джин вырвался из бутылки.

– Пес сорвался с цепи, – добавила Мила.

– И загрыз своего хозяина, – докончил Плетнев.

Александр Борисович подмигнул Миле и весело сказал:

– Молодцы, уловили. Непонятно одно: для какой цели Икэда выписал в Москву этого японского монстра?

Мила пожала плечами, Плетнев просто промолчал.

– Ладно, – сказал Александр Борисович. – Мила, копируй все это. А я вызываю переводчика. Думаю, за день все проверим. И всех обзвоним.

Мила сложила бровки домиком и жалобно произнесла:

– И некоторых накормим, да? Турецкий посмотрел на нее насмешливо.

– Да, прожорливый юный программист, да! Мы-то, старые люди, можем долго обходиться без пищи, а вот вы... – Он повернулся к Плетневу. – Антон, представляешь, я сегодня домой зашел – так свои хлопья кукурузные минут пятнадцать искал. Я тут подсел на них по холостяцкому-то быту.

– Что, кончились? – осведомился Плетнев.

– Ну да. А без Ирки... сам понимаешь... про еду не помню вообще. Хорошо, запас нашел на верхней полке. Есть там у меня жестянка зеленая. Чтоб с голоду не сдохнуть, если котлеты лень греть.

Александр Борисович снова крутанулся в кресле.

– Да, – сказал Плетнев, – без женщины мужчина не человек.

Он встал с кресла, потянулся и двинулся к двери.

– Ты куда? – поинтересовался Турецкий.

– Пойду физиономию холодной водой сполосну – вторую ночь бессонница мучает.

– Давай-давай.

Когда Плетнев вышел из кабинета, Александр Борисович тоже потянулся, покрутил руками, разминая затекшие мышцы и одеревенелые суставы, и сказал:

– Мила, распечатай мне, пожалуйста, координаты всех московских адресатов Икэды. Я их лично навещу. И расспрошу – со всем пристрастием! И еще... – Внезапно во взгляде Турецкого забрезжила новая идея. – Слушай, Мил, я вот что подумал: было бы неплохо попрыгать по японским сайтам. Они какой только дряни не выкладывают в Интернет! Я слышал, у них там даже есть что-то вроде шоу неудачников. Икэда не последний человек, да и родители его – люди знатные. О такой респектабельной семье наверняка что-нибудь писали в прессе. А, черт, – вспомнил Александр Борисович, – ты ведь не знаешь японского.

– С этим я справлюсь, – неожиданно сказала Мила.

Турецкий посмотрел на нее удивленно и недоверчиво одновременно.

– Уверена? – спросил он. Мила кивнула:

– На все сто! Только... почему вы уверены, что след ведет в Японию?

– Белый цвет, – загадочно произнес Турецкий.

– Белый цвет? Александр Борисович кивнул:

– Да. – И не менее загадочно добавил: – Цвет траура.

Работа в офисе «Глории» кипела, хотя снаружи это было не слишком-то заметно.

Мила и Плетнев сидели за компьютерами, Антон – за офисным, Мила за своим дорогущим лэптопом. Каждый из них сосредоточенно смотрел в монитор. Мила прищурила голубые глаза и время от времени кивала сама себе головой, а Плетнев глядел, обхватив ладонями щеки, со страдальческим выражением в глазах.

Мила оттолкнулась от стола и отъехала на вертящемся стуле на колесиках. С любопытством заглянула в монитор Плетнева.

– Не подглядывай, – буркнул Антон.

– Ничего, мне можно... Ага. Биография Икэды, экономические статьи... В общем, банальщина.

Плетнев хмыкнул.

– А у тебя что? Ты сказала, что без хакерских штучек, через поисковики будешь смотреть. Неужели нашла больше?

Мила улыбнулась.

– Посмотри сам.

Теперь уже Плетнев подъехал на стуле к ее компьютеру. Мила принялась открывать окна – одно за другим, демонстрируя Плетневу результаты своей работы.

– Вот, смотри... Воспользовалась советом Турецкого. Это по словам «Япония. Электроника. Промышленный шпионаж». Как видишь, помимо полной чепуха, есть и кое-что интересное.

Плетнев присвистнул.

– Ничего себе! «Успехи английской разведывательной техники последних полутора лет многие эксперты связывают с возможной утечкой информации и технологий...»

• Предыдущая
• 40/46
• Следующая