Сыщик ошибается только раз - Макеев Алексей Викторович - Страница 5
- Предыдущая
- 5/45
- Следующая
– А знаешь, – сказал ему Гуров, – я на твоего Степаныча нисколько и не обиделся. Может, он и прав. Каждый должен заниматься своим делом. А мне, наверное, и в самом деле поздновато сплавляться по бурным рекам. Но вот весла я тебе помогу поднести. Давай половину!
– Что вы! – запротестовал Петька. – Я сам. Вы отдыхающий. А я сильный. Вы не смотрите, что я худой. Я жилистый, как батя. А батя у меня…
– Я тоже жилистый, – заявил Гуров. – Только боюсь, что после этого отдыха все мои жилы жирком зарастут. А сейчас я просто надеюсь, что ты мне покажешь, где тут у вас база. Ну а уж раз вместе в одном направлении идем, то и ношу должны разделить поровну, это закон такой неписаный. Давай-давай, не стесняйся!
Гуров все-таки отобрал у Петьки половину весел, и дальше они пошли вдвоем. С территории комплекса уходило в лес множество троп, и почти каждая была снабжена табличкой-указателем, на которой подробным образом расписывалось, куда эта тропа ведет и какие неприятности поджидают на ней отдыхающих. Читая эти предостережения, Гуров от души веселился, вспоминая сказочное: «Налево пойдешь – коня потеряешь», и так далее. Хотя в целом он одобрял такую предупредительность. Она свидетельствовала о том, что хозяева комплекса и в самом деле не хотят неприятностей. Трудно сказать, принимали ли всерьез эти предупреждения отдыхающие, но за пределы благоустроенного мирка пока никто из них особенно не стремился. Возможно, многие, как и Гуров, пока только присматривались.
Поспевая за деловито шагающим по тропе юношей, Гуров немного удивлялся себе, почему до сих пор он как бы сторонился природы, которая здесь была к нему близка как никогда. Даже на речку выбрался впервые за три дня. То ли действительно присматривался, то ли стал до мозга костей городским человеком, который с большей охотой рассуждает о природе, нежели в ней обитает. Недаром Куприянов разговаривал с ним таким натянутым тоном.
Но сейчас свежий смолистый воздух, теплые лучи солнца, проникающие сквозь кроны хвойных деревьев, отзвук бурлящего потока в отдалении – все это так приятно ласкало зрение и слух, что Гуров всерьез подумал, не переселиться ли ему из современного номера с евроремонтом куда-нибудь в лесную чащу, построить шалаш и добывать себе пищу рыбалкой и охотой. В таком виде отдых его был бы куда полноценнее и было бы потом что рассказать Крячко и генералу. Марии, разумеется, о таком легкомысленном поступке не расскажешь, это исключено. Женщинам не дано постичь мужские побуждения.
– Сейчас осторожнее! – сказал вдруг Петька, оборачиваясь. – Камни пойдут. Под ноги смотрите. А то вы в городских ботиночках, я смотрю. Зашибетесь или ногу подвернете…
– Не волнуйся, – ответил Гуров. – Уж не настолько я плох, чтобы ноги на ровном месте ломать.
Вскоре, однако, он убедился – камней под ногами появилось великое множество. Реже стали деревья и слышнее шум потока. А потом они совершенно неожиданно вышли к берегу неширокой, но удивительно вертлявой реки, которая вприпрыжку скакала по каменным порогам, издавая при этом несмолкаемый, но приятный для слуха шум. С противоположной стороны над рекой нависал скалистый кряж, густо поросший соснами и оттого похожий на гребень с частыми зубьями. Из-за тени, отбрасываемой скалами, вода в реке имела мрачноватый свинцовый цвет, оживляемый только клочьями белой пены. На отлогом каменистом берегу, где были Гуров с Петькой, стоял яркий красно-желтый домик без окон.
– Здесь мы инвентарь храним, когда сезон, – солидно сообщил Петька.
– А не боитесь, что сопрут? – спросил Гуров.
Петька посмотрел на Гурова с обидой.
– Не-е! – с укоризной протянул он. – Кому переть? У нас воров нет, а приезжим зачем? Приезжие люди зажиточные – зачем им весла да шлемы? Я думаю, им и лодки резиновые без надобности. Хотя лодки хороши – что говорить! У нас тут, знаете, даже что имеется? – Он увлекся и подсознательно хотел увлечь и Гурова тоже. – У нас тут баллоны со сжиженным газом! Подключаешь – и лодку за десять секунд надуваешь! Здорово, да? Расчет точный – объем такой, какой надо.
– Действительно, здорово, – согласился Гуров. – Покажешь, как надувать?
– Я бы с удовольствием, – смутился Петька. – Только Куприянов будет ругаться. Без него не могу. Вы подождите полчасика. Он прийти должен. Вот и договоритесь.
– Ну уж нет, – покачал головой Гуров. – Мне твой Куприянов велел завтра приходить. Значит, я так и сделаю. А сейчас на рожон лезть не стану. А то осерчает еще. В нашем деле главное – терпение. Значит, держи пять – завтра еще увидимся.
Гуров пожал Петьке руку, приятно удивившись тому, как не по-юношески крепка эта рука, и потихоньку пошел обратно. «А ведь и в самом деле жилистый черт! – весело подумал он. – Вот подрастет, заматереет, так вообще необыкновенной силищи будет человек! Что значит жизнь на свежем воздухе!»
Он неторопливо шагал по лесной тропе, рассеянно поглядывая по сторонам, и вдруг услышал, как навстречу ему кто-то мчится. Отчетливо был слышен топот тяжелых ног и хриплое дыхание.
«Кто бы это мог быть? – с тревогой подумал Гуров. – Уж не Куприянов ли? Даст он мне выговор за неурочное вторжение!»
Однако, подумав, Гуров отмел это предположение – не мог он представить себе надменного, знающего себе цену инструктора мчащимся по лесу наподобие взбесившегося мамонта. Но этот человек мчался именно так, и через секунду Гуров уже знал, кто это – из леса прямо на него выскочил обливающийся потом Тимофей.
Вид у него был ужасный. Создавалось впечатление, что с момента последней их встречи он так и не снимал ни костюма, ни рубашки, ни галстука. Все на нем было жеваное, мятое, несвежее. На дорогом желтом галстуке темнело масляное пятно. Физиономия Тимофея была густо-багрового цвета, глаза выпучены, изо рта жутко разило перегаром. Он шатался.
Наверное, он так бы и налетел на Гурова, потому что тропа была неширокой, а Тимофей находился в достаточно оглушенном состоянии, но сам Гуров вовремя остановился и, вытянув на всякий случай руки, воскликнул:
– Вот так встреча! А вас тоже к реке потянуло?
Тимофей с разгона едва затормозил и несколько мгновений смотрел на Гурова красными бессмысленными глазами. Ноздри его раздувались, по носу стекал пот. Потом он вдруг ухмыльнулся и с удовлетворением сказал:
– Оба-на! Нашел!
Далее он успокаивающе выставил перед Гуровым ладонь и полез за пазуху. Жестом фокусника он извлек оттуда початую бутылку какого-то крепкого напитка – Гуров успел заметить только темную этикетку, усыпанную звездами и медалями, – и радушно протянул ее своему визави.
– Дерни! – ободряюще сказал он. – Для поднятия духа. Не обижай меня – дерни!
– Я бы с удовольствием, – серьезно сказал Гуров. – Но дал слово врачу – ни грамма алкоголя. А я слово привык держать.
– Ну, ты перец! – с уважением пробормотал Тимофей. – В натуре, мужик! А я, извини, должен принять…
Запрокинув голову, он сделал несколько глотков из горлышка, утер рукавом губы, громко отрыгнул и посмотрел Гурову прямо в глаза.
– Я ведь тебя второй день ищу, – сказал он. – Дело у меня к тебе, Лева! Пропадаю я!
– Это заметно, – кивнул Гуров. – Только я при чем? Тебе бы самому себя в руки взять. Ты посмотри, какая тут красота! Разве можно тут пить?
– Да не! Не в том смысле! – с досадой перебил его Тимофей. – Во-первых, я на отдыхе. Бабы моей тут нету. Красота, это точно! И чтобы я при такой красоте не выпил? Это ты не в тему, Лева! Выпивка мне не вредит, а даже наоборот. И вообще речь не о том.
– А о чем?
Не выпуская из рук бутылки, Тимофей испуганно оглянулся по сторонам, наклонился к самому уху Гурова и трагически прошептал:
– Меня пасут, опер!
– Чего?! – Гуров даже не стал маскировать своего раздражения. – Чего ты несешь? Кто тебя пасет? Черти зеленые? Ты с тех пор, как сел в поезд, хотя бы минуту был трезвый?
– А мне это не обязательно, – мрачно заявил Тимофей. – Я отдыхать приехал. Знаешь, какие я бабки заплатил за отдельный коттедж?.. Теперь вот сижу один в этих апартаментах и трясусь, как сукин сын. Вчера не стал у себя ночевать. Сначала на танцах тусовался, а потом телку одну нашел, и к ней покатились… Ну, там я, правда, опрофанился, честно тебе скажу, Лева! Но это от переживаний… А ты мне должен помочь!
- Предыдущая
- 5/45
- Следующая
