Странные люди (СИ) - Старолесская Маша - Страница 34

Славику даже нравилось, что они так разошлись по времени: вроде бы и вместе, а почти не остаются наедине. Терпеть можно, можно пока ничего не решать.

Но в этот раз Юля растолкала его раньше обычного.

— Слушай, я тебе всё-таки девушка. А не секретарь, — начала она непривычно резко. — Там опять твоя мама звонит. Злая, как… — продолжать она не стала.

«Чёрт! — только и подумал Славик. — Забыл!»

С того времени, как раскрылась тайна суккубов из «Зазеркалья», он не звонил родительнице, хотя раньше выходил на связь ежедневно. Про работу в ночном клубе он так и не рассказал, надеялся, что подробности не всплывут на поверхность, да и Юля будет молчать. А тут, значит, вышло что-то экстраординарное, раз даже Юля вышла из себя.

— Хорошо, я ей позвоню попозже. Посплю немного — и позвоню.

Юля уже успела взять себя в руки и проворковала ласково, склонившись над дремлющим Славиком:

— А может, ну его, этот твой клуб? Условия — жуть. Мы почти не видимся. Хочешь, я могу у друзей поспрашивать, найдём тебе работу получше?

— В прошлый раз не получилось.

— Ну ничего! Просто… Просто ты стал совсем на себя не похож! Уходишь в ночь, приходишь под утро, ничего не рассказываешь… — Тут Юля нежно ткнулась ему носом в ухо. — Мне начинает казаться, что рядом — чужой человек. Не ты.

Ему, наверное, надо было притянуть её к себе, поцеловать, сказать: «Ну ты что, это же я, тот же, что и прежде!» Но вместо этого Славик потянулся, прикрыл глаза и пробормотал:

— Не говори глупостей. Мне просто надо отдохнуть.

Оказалось, что мать звонила позвать их с Юлей в гости. Она только-только закончила ремонт в его бывшей комнате и теперь приглашала полюбоваться результатом. Ну и, видимо, собиралась начать второй раунд переговоров о возвращении блудного сына в семью. В крайнем случае, вместе с будущей снохой.

Славику сделалось тошно, ещё когда он нажимал на кнопку отбоя и откладывал телефон в сторону. Идти в единственный свободный вечер исполнять сыновний долг ему не хотелось, впрочем, как и оставаться наедине со своей девушкой. Пожалуй, если бы он мог выбирать, он предпочёл бы выслеживать того парня вместе с Иркой и Дорианом. Но охотиться на вора и насильника его пока не звали.

К назначенному времени он в отглаженной рубашке и в вычищенных от пятен джинсах стоял на пороге квартиры с букетом в руках. Цветы, ради разнообразия, были куплены на его деньги, но выбирала их Юля, напомнив, очень ласково, конечно же, что как женщина лучше понимает, что порадует его мать. Спорить Славик не стал.

Мама с Юлей троекратно расцеловались в прихожей с такой преувеличенной радостью, что у него заныли скулы. Ничего хорошего такая встреча не предвещала, по крайней мере, ему.

Кажется, дома стало ещё чище, чем прежде, если такое, конечно, можно было себе представить. То ли дело было в том, что теперь, в одиночестве, мать могла посвятить всё своё время любимому занятию — уборке, то ли Славик настолько привык к грязи и неустроенности съёмного жилья, что теперь чувствовал порядок острее, чем прежде. Правда, сейчас, когда эта квартира стала ему почти чужой, стерильность недавно отмытой плитки в ванной и идеально расставленные сувениры на полочке в коридоре уже не вызывали желание сбросить всё на пол и растоптать, только чтобы вдохнуть жизнь в эти музейные залы. Жизнь здесь была, только иная, не его.

На кухне мать превзошла саму себя. Несколько салатов, все из модных ингредиентов, не иначе как из той же кулинарной книги, по которой временами готовил Вит, запечённая курица, нежная и пряная одновременно. Бутылка красного вина из ЮАР — Славик быстро опознал этикетку.

Доставая бокалы, мать спросила:

— Юля, ты тоже пьёшь?

Девушка чуть покраснела, заулыбалась и ответила:

— Пока да.

— Ну и правильно, вы молодые, куда торопиться…

Только тут до Славика дошло, на что намекала мать, и задремавший было червячок тревоги вцепился ему в сердце. Кровь застучала в ушах, еда, такая ароматная, вдруг потеряла вкус. Зачем, ну зачем было начинать разговор с этого?

Зазвенели бокалы. Мать принялась рассказывать, сколько сил и денег отдала ремонту, зато как хорошо было обдирать стены, зная, что страшное прошлое вместе со старыми обоями уходит из этого дома навсегда. Юля в ответ принялась расписывать, как уютно они обустроили свою съёмную комнату и какие порядочные люди у них в соседях. Славик мрачно подумал, что от матерных загибов преподавательницы филфака мать хватил бы сердечный приступ.

Наконец дело дошло до экскурсии в новую комнату.

Там всё ещё пахло свежим ремонтом, деревянной стружкой и обойным клеем. На месте старого платяного шкафа появилась хитроумная конструкция для хранения с дверцами на доводчиках, подвесами и кронштейнами. Кровать с продавленным матрасом мать выбросила, а к стене поставила бело-зелёный полосатый диван, небольшой, но если выкатить вперёд, получалось два спальных места. Славик осматривался, понимая, что ему надо будет сейчас что-то сказать про это место, где больше не было ни его компьютерного стола, ни любимого кресла.

— Как вам? — спросила мама, и пока он выбирал слова, Юля дипломатично заметила:

— Очень мило. Уютно.

— В твоём стиле, — наконец нашёлся Славик.

— Так, может, не тратить деньги на съёмные углы? Поживёте здесь, на всём готовом, накопите на первый взнос. А там я бы помогла…

Славик увидел, что Юле, кажется, впервые не хватало слов, чтобы ответить вежливо, но твёрдо, как она всегда умела, и она только стояла, улыбалась и хлопала глазами. Надо было срочно выручать её.

— Мама, тут очень мило, хорошо и всё такое, но, знаешь, мы бы хотели пожить одни, сами, понимаешь?

***

Ирка потёрла глаза и посмотрела на часы. Как так половина двенадцатого? Хотела же встать пораньше, доделать то, что не успела вчера из-за похода в клуб. Расследование — расследованием, но жить-то на что-то надо!

Из большой комнаты тянуло горячим металлом. Уютный такой запах субботней глажки.

Она накинула халат поверх пижамы и выглянула из спальни. Так и есть, Дориан в одних джинсах старательно приводил в порядок свою рубашку.

Ирка, конечно, подозревала, что напарник и в человеческом облике не похож на рекламу салона эпиляции, но чтоб настолько… Густая чёрная шерсть покрывала грудь и спину и растекалась по рукам до самых кистей. Зверь, как есть зверь!

— Для кого стараемся? — спросила Ирка, наблюдая, как Дориан орудует утюгом, проходясь между пуговицами рубашки. Движения сильные, но точные, мышцы так и перекатываются под кожей. Красота! Залюбовалась бы, если бы не яркое напоминание, что перед ней не человек.

— Для Вики, — мрачно ответил Дориан. — Она такая, за складочку на рукаве мозги выест.

Ещё один взмах, и утюг занял своё место на гладильной доске. Напарник поднял рубашку, осмотрел её со всех сторон и, найдя, что всё идеально, повесил на плечики.

— Там, кстати, твои гренки на столе ждут. Я на двоих приготовил.

— Спасибо! — сдавленно проговорила Ирка.

В компании полуголого доминиканиса она чувствовала себя неловко, будто застала друга за чем-то интимным, неподобающим. Тем более, до этого он несколько дней демонстративно обижался на неё, а тут щеголяет открытыми телесами. Да ещё этот поздний завтрак… Нет, Дориан и раньше готовил, когда превращался в человека. Но в сочетании с его теперешним внешним видом…

— Ты не мог бы… не знаю, футболку надеть? — наконец попросила она.

— Тут жарко, — тут же бросился объясняться Дориан. — Когда гладишь, всегда от утюга жар идёт. А ты что? А-а, понял!

Он быстро вышел из комнаты, протопал по старым доскам в коридоре, и через пару минут Ирка услышала его шаги на чердаке.

Фух, значит, напарник не собирался её соблазнять. А она уже решила, пусть всего на несколько секунд, что Дориан приревновал её к Славику и теперь решил доказать, что он-то точно лучше собаки. Ой, то есть не только собака.

Судя по тому, что топот по потолку не прекращался, искать футболку Дориану пришлось долго. Ирка успела умыться, переодеться в спортивный костюм и выпить чаю с теми самыми гренками — масляными, нежными, обсыпанными сахаром.