Странные люди (СИ) - Старолесская Маша - Страница 24

Баюн громко взвыл и, похоже, тоже пошёл в атаку, потому что громила в брезентовых рукавицах заорал от боли. Ирка вышла из ступора, готовая в любой момент объявить Без, кто она теперь, когда вампир одним молниеносным прыжком оказался на крыльце. Начавшаяся драка больше не волновала его. Громила в брезентовых рукавицах застыл на лестнице, зажимая рану на лице. В зеленоватом свете кошачьих глаз не было видно, много ли там крови натекло, но вампиру и этого было достаточно, чтобы потерять голову и броситься на жертву.

— Только этого не хватало, — мрачно заметила Ирка. Избавляться от обескровленного трупа не входило в её планы.

Второй мужчина в это время катался по снегу, пытаясь сбросить с себя Дориана, сильно, но бережно вжимавшего противника в дорожку. Одной рукой он тянулся к горлу пса, другой шарил по карману, по снегу под боком. Похоже, что искал нож.

На крыльце вампир прижал жертву к двери и собирался приступить к трапезе. Без, не меняя облика, безучастно наблюдала за ними.

Ирка ломанулась к ним, на ходу выкрикивая:

— Я знаю, кто ты…

Тут Без навострила свои кошачьи уши.

— Ты Дориан.

Зеленоватый свет померк, и это, конечно, смазало эффект от трансформации, но когда доски затрещали под весом доминиканиса в человеческом обличье, громила в брезентовых рукавицах громко охнул, а вампир не удержал равновесие и поехал по лестнице, размахивая руками и пытаясь уцепиться за балясины перил. Внизу его уже встречала Ирка с атомайзером, готовым к бою. Несколько резких пшиков, и кровопийца заорал высоким и громким голосом. Он пытался закрыть лицо ладонями, но Ирка продолжала распылять святую воду так, чтобы она попадала на открытые участки кожи. Вопли вампира, в чём-то даже мелодичные, не прекращались ни на секунду, когда Дориан подошёл к нему сзади, подхватил за шиворот и дёрнул …

Кровопийца вскрикнул, булькнул — и на снег к Иркиным ногам упала верхняя часть тела в дублёнке. Нижняя осталась лежать на снегу перед лестницей. Громила, всё это время проторчавший у самой двери дома, громко выматерился и упал животом на перила. Ирка подумала, что он так пытается сбежать, проскочить за спиной у её напарника, то есть у замаскированной Без, но по характерным звукам догадалась, что мужчину рвёт.

Настоящий Дориан всё это время удерживал второго громилу и момент с появлением двойника пропустил. Только когда противник вдруг обмяк, сдавленно ругаясь и показывая в сторону крыльца, он ослабил хватку и отступил.

Без, всё ещё не меняя обличья, подхватила своего громилу под мышки. Ирка испугалась, что и его постигнет участь вампира, замахала руками, закричала, но Безымянка не стала больше никого рвать на части, ограничившись тем, что швырнула мужчину прямо на снег. Присовокупив для верности пожелание освежиться.

Наступал черёд дипломатии. По крайней мере, так решила Ирка, глядя на двух мужиков, стоявших перед ней на четвереньках. У одного половина лица почернела от крови, другой внешне был цел, только всхлипывал без остановки.

— Жить хотите? — спросила Ирка с напускным цинизмом. У самой сердце заходилось от страха, а к горлу подкатил кислый комок.

— Хотим, — затряслись громилы.

— Тогда забирайте то, что осталось от вашего главаря, и проваливайте, пока я добрая. И дорогу сюда забудьте! Второй раз на пощаду и не надейтесь. — Она грозно махнула рукой, и из-за её спины к двум незадачливым хозяевам Баюна выдвинулась Без. Она уже успела сменить пару обликов и остановилась на своём, природном. От вида Безымянки раненый громила схватился за горло, борясь с новым приступом тошноты.

— И кое-что от меня, — начала Без. — Если я узнаю, что вы втягиваете в свои дела честную нечисть, — тут она склонилась над мужчинами и добавила доверительным тоном: — Из-под земли достану и лично шкуру спущу.

***

— Без, мы же договорились… — Ирка притащила с кухни ведро холодной воды, чуть разбавленной кипятком для тепла. Надо было замыть следы вечернего столкновения.

— Людей я не трогала, — откликнулась Безымянка. — А этот не в счёт. Его искать не будут. По крайней мере, честные вампиры.

Ирка молча вытянула из воды тряпку, отжала слегка и швырнула вниз, чтобы нечисть смогла собрать ошмётки со ступенек. Без покорно взялась за работу, одной рукой придерживая телефон со включённым фонариком. Выходило так себе, но помогать ей Ирка не собиралась. Спросила только:

— Что ты всё заладила: честные то, честные сё?

— Честные, — вздохнула Без, — это которые сами живут и другим не мешают. В людские дела не лезут. Правила знают. А такие, как этот, — она плюнула на тряпку, — только наших под удар подставляют. Ну вот ты дурак, тебе денег захотелось, ну так ты сам, один и лазай по квартирам. А других не подставляй!

— Он же не мог. — Ирка смилостивилась, спустилась по лестнице вместе с ведром и взяла у нечисти фонарик. — Он же вампир, кто его сам пустит?

— А это не мои проблемы. Я честная. Все, кого… — тут Без осеклась. — Я их не сильно! Не до смерти. И всё сама, сама, Дориан подтвердит. — Она махнула рукой куда-то за спину, будто доминиканис всё ещё сидел возле калитки, а не ушёл в очередной дозор.

— Значит, мне можно не бояться, что сюда снова ввалятся дружки покойного, чтобы спросить за твои художества?

— Дружки — не ввалятся. Ты сама видела, как они зассали. Если только со стороны подгадить захотят… — Без плюхнула тряпку в ведро так, что во все стороны разлетелись брызги. — Но тут не переживай, я тебя в обиду не дам.

***

Три дня Дориан делал вид, что Ирки не существует. Не откликался, когда она его звала или что-то говорила, скалил зубы на попытку потрепать по голове и демонстративно порвал на мелкие клочки резиновую курицу, купленную в надежде на примирение. Он, конечно, исправно ел положенную еду, оповещал, когда надо было идти в дозор, и громко лаял под окнами, когда возвращался. В остальное время напарницы для него не было.

Она сначала думала, что дело в коте. С Баюном Дориан тоже держался подчёркнуто холодно и вежливо, и только когда кот попытался пустить в ход своё главное оружие и усыпить доминиканиса, молча кинулся на него, сверкая глазами. Ирке сделалось дурно, она уже представила, как везёт напарника в ветеринарку зашивать искромсанную морду, но всё обошлось. Баюн подобрался, напружинился, отскочил в сторону и спрятался за Иркиной спиной. Дориан тяжело вздохнул и устроился на лежанке в сенях.

В тот же день Ирка позвонила Без и попросила забрать кота. Но даже когда Баюн удобно устроился на переднем сиденье «каблучка», освещая улицу зелёным сиянием зрачков не хуже, чем противотуманные фары, и покинул их гостеприимный дом, пёс продолжил обижаться.

На четвёртый день Ирка не выдержала. Игнорируя ворчание и клацание зубами, она устроилась на полу рядом с напарником прямо в сенях.

— Слушай, я бы хотела извиниться перед тобой, — начала она. — Не знаю, за что. А ты всё равно пока не скажешь… — Она потянулась к холке пса. Тот перестал ворчать и замер. — Но я готова признать, что была не права. Я не знала, чем обернётся вся эта история с Баюном.

Сидеть на полу было жёстко и неудобно, ноги затекли, а из щели под входной дверью сквозило холодом. Ирка попыталась устроиться поудобнее и взвыла: по икрам разлилась колючая боль. Дориан резко дёрнулся на своей лежанке: обида обидой, а когда с напарницей беда, пусть и такая мелкая, он не мог остаться равнодушным.

Ирка тихонько ругалась под нос и растирала ноги, в которых, судя по ощущениям, плескались доведённые до кипения Ессентуки. Пёс ткнулся в коленку носом, от чего на секунду стало ещё больнее.

Онемение начало проходить, и у Ирки появились силы подумать, в каком странном положении она оказалась. Пафосный момент — и так бездарно испорчен! Она негромко рассмеялась и, прежде чем Дориан успел опомниться и отскочить, чмокнула его в широкий мохнатый лоб.

Нельзя сказать, что после того разговора пёс забыл все обиды, но и делать вид, что напарницы не существует, перестал и даже с благодарностью принял в дар новую игрушку. Ирку это в целом устраивало, хотя полнолуния она ждала с некоторой тревогой. Всё, что раньше было скрыто милосердным покровом молчания, должно было одномоментно вывалиться на неё сразу же, как только Дориан примет человеческий облик.