Странные люди (СИ) - Старолесская Маша - Страница 14

— Могу что? — недоумённо уставился на неё Дориан.

— Быть таким чёрствым. Изображал сочувствие, а сам…

Напарник только пожал плечами:

— Ты и сама скоро этому научишься. Если рыдать и бегать по потолку вместе с клиентом, ему ничем не поможешь. И сам пропадёшь. И вообще, давай собираться, меня эта уборка, — он пнул в угол швабру, которой обметал потолок, — задолбала. Хочется уже нормально поработать.

***

По дороге на остановку маршрутки они зашли в аптеку. Дориан купил пачку сушёной полыни и какие-то капли. Когда Ирка убирала их в сумочку, прочитала надпись на коробочке: от паразитов.

— Ты его глистогонить, что ли, собираешься? — спросила она у напарника.

— Там уж как пойдёт! — Дориан широко улыбнулся. — Но вообще здесь тоже полынь. От колдовства помогает. Ты не дочитала до этого ещё?

Ирка помотала головой.

— Садись, два. На переэкзаменовку! — Напарник несильно хлопнул её широкой ладонью по спине.

В маршрутке Ирка хотела провалиться сквозь землю. Дориан, воспользовавшись тем, что пассажиров считай что и не было, уселся к окну и принялся громко читать все названия улиц, какие видел. Если искомой таблички нигде не находилось, он начинал спрашивать, где они едут.

— Слушай, я сама половины не знаю. У меня для этого телефон есть, — не выдержала Ирка. После этого Дориан начал просить её посмотреть, как называется улица, на карте в смартфоне.

Ближе к центру города маршрутка плотно набилась пассажирами. Большая часть, заслышав голос престарелого почемучки, начинала смотреть на Ирку с сожалением, а один гражданин, источающий перегар, потребовал выкинуть этого дефективного на улицу, чтобы не мешал нормальным людям. Ему тут же ответила сердобольная старушка с тросточкой, и дело чуть не кончилось дракой, но тут гражданину пришла пора выходить. Заступница проводила его парой крепких ругательств в спину, вытащила из сумки пакет с карамельками и, ласково глядя на Дориана, вручила ему одну.

— На, угостись, горемычный.

Ирка почувствовала, как краска заливает её до самого лба.

— Вот зачем ты себя так? — принялась отчитывать напарника, когда они вышли на своей остановке возле дома Славика. — Люди чёрт знает что про нас подумали.

— Во-первых, я изучал город. Псу, знаешь ли, плевать на таблички. А тут такой случай удобный. — Дориан развернул карамельку и закинул её в рот. — А во-вторых, пусть лучше люди считают тебя безопасным придурком. До поры до времени. Так будет проще их спасать, если что.

***

Дверь открылась, и в подъезде запахло бедой, отчаянием и сердечной болью. Валокордином. На пороге стояла женщина с высохшим опрокинутым лицом, в которой Ирка не сразу узнала мать Славика. Тот же домашний костюм без единой складки, та же модная причёска, а человек внутри чужой, незнакомый, с запавшими глазами.

Не замечая Ирку, женщина бросилась к Дориану:

— Вы — последняя надежда. Я скорую вызывала, я что только не делала… Пишет отказ — и всё. Совершеннолетний же. Не хочет ничего делать.

Напарник спокойно слушал её, расстёгивал молнии на берцах, вешал на крючок плащ. Ирка стояла в подъезде: места в прихожей ей не было.

— Не кипишуйте, — наконец проговорил Дориан. — Сейчас посмотрим, со всем разберёмся.

Сказано это было впроброс, почти пренебрежительно, но с такой уверенностью, что женщина замолкла, закивала и продвинулась ближе к двери в комнату сына. Постучала, не дождалась ответа, всхлипывая, открыла. Дориан откашлялся, обтряхнул джинсы руками и скрылся в комнате.

Ирка замешкалась, пока раздевалась. Её переполняли страх, обида, что напарник так оттеснил её, и гордость, что она тоже причастна к серьёзным вещам и настоящим тайнам. Сейчас она войдёт к Славику и, может быть…

Едва увидев парня из-за плеча Дориана, Ирка закричала. Перед ней лежал натуральный мертвец. Белый, с синеватыми пятнами вокруг глаз. С заострившимся носом и тонкими, почти чёрными губами. Когда Ирка вошла, он вздрогнул всем телом, руки взметнулись вверх, выхватили из пустоты невидимую гитару, взяли несколько аккордов и бессильно упали на одеяло.

Дориан сидел рядом с мертвецом на полу. Когда приступ кончился, он осторожно, насколько позволяли габариты, взял Славика за запястье, посчитал пульс, раздвинул веки. Он действовал спокойно и решительно, и это настроение передалось Ирке. Она стала смотреть на Славика как на клиента. На того, кого надо спасти от беды. Пусть даже сам он этого не хочет. Страх отступил.

— Чем помочь? — спросила она у напарника.

— Давай сюда полынь. И воды принеси. Где-то четверть стакана.

Выходить из комнаты Ирке не пришлось. Мать Славика, дежурившая в коридоре, услышала всё и спустя минуту молча протянула ей кружку, на дне которой плескалось немного воды.

За это время Дориан успел распотрошить упаковку с сушёной травой и принялся обсыпать постель Славика полынью. В комнате запахло степью и жарким солнцем.

Ирка в это время накапала и хорошенько взболтала в чашке несколько капель лекарства. Всё как просил напарник.

Полынь начала действовать почти мгновенно. Славик громко чихнул и открыл глаза. Блуждающий взор мазнул по Дориану и остановился на Ирке.

— Опять ты? Я же просил… — проговорил он тихо, одними губами.

Вместо ответа Дориан приподнял парня и ткнул ему в лицо кружку.

— Пей. Прочисти мозги.

Славик вздохнул, но первый глоток сделал. Тут же скривился от горечи.

— Терпи, чувак. Оно противное, но тебе поможет.

Парень отпил ещё немного, с трудом проглотил и откинулся назад. Дориан поставил кружку на пол рядом с кроватью.

— Неплохо. Для первого раза хватит.

Когда Славик поворачивался на бок, пружины матраса почти не скрипели под ним. Ирка только диву давалась, как быстро крепкий и здоровый человек превратился почти что в мумию. Упорствующую в своём нежелании спасаться мумию.

— Послушайте, я уже говорил, — начал Славик. Голос у него понемногу окреп, но был совсем не похож на тот бархатный баритон, который при первой встрече услышала Ирка. — Меня всё устраивает. Всё хорошо…

— Чувак, — начал Дориан. — Ты умираешь. Если мы ничего не сделаем сейчас, ещё день-два, и тебя не будет. Подумай про мать. Ей каково? Зачем ей такой подарок под ёлочку?

— А мне зачем жизнь… — Славик прислушался к внутренним ощущениям. Глаза у него вдруг распахнулись: — Что вы сделали с моей музыкой?

— Ничего. Твоя музыка осталась при тебе. Я только немного прикрутил радио в твоей голове.

Ирка слушала этот разговор и не понимала, что происходит. Какое радио? Как прикрутил?

— Полынь блокирует магию и защищает от вмешательств извне. Сейчас ты закрыт от неё снаружи и изнутри.

Славик перевернулся на живот и попытался сунуть в рот два пальца, чтобы вызвать рвоту, но Дориан его опередил, скрутил руки за спиной и снова уложил на бок.

— А вот этого не надо, чувак.

Хватка была такой сильной, что парень обмяк, не в силах больше сопротивляться. У Ирки всё внутри перевернулось от жалости и омерзения.

— Попробуй теперь ты с ним поговорить, — предложил Дориан.

— О чём?

— Расскажи, как мы с тобой познакомились. Про предков. А я пока… — Напарник встал и снял со стены гитару. Славик проводил его страдальческим взглядом и прикрыл глаза, мол, делайте, что хотите, мне уже всё едино.

Ирка устроилась на полу рядом с изголовьем кровати и начала свой рассказ. Обстоятельства падения под яблоней она опустила, но дальше уж не жалела красок и описывала сморщенные головы со всем рвением хорошего опытного копирайтера. Славик, который уже практически задремал, повернувшись на спину, вдруг оживился. Сонный взгляд его стал осмысленным, он начал задавать вопросы, привстал на локте, и Ирке под шумок удалось напоить парня остатками лекарства.

Дориан в это время исследовал старую гитару. Вертел в руках так и эдак, прижимал ухо к резонатору, кажется, даже лизнул гриф.

— Ты ничего в ней не менял? Всё как было? — спросил он у Славика, и тот на удивление не стал упираться, а ответил: