Наследник. Том 3. Проклятая судьба - - Страница 9

– Удачи, – ответил ему Всеволод вполне искренно, но печально.

И призрак удалился. Быстро. Словно он был лишь наваждением каким-то. Игрой воображения… С собеседником было как-то приятнее, что ли. Тем более что тот лопотал без устали и много всего рассказывал.

Странные ощущения.

Всеволод вышел из расщелины и уселся на камень. Перевести дух.

Призрак жреца Аданоса, который активно помогал ему в крепости-тюрьме, отправил парня по одному маршруту. Очень красиво и разумно все описав. И то, как он оторвется от преследователей. И то, как сможет на корабле переправиться на другой континент, начав новую жизнь. И то, почему тот так старается… Однако, когда Всеволод удалился достаточно далеко от крепости, чтобы скрыться с виду, его догнал призрак эльфа. И поведал очень интересные подробности.

Оказывается, жрецы Аданоса посвящены ему и в жизни, и в смерти. И этому призраку некуда идти, кроме как к своему божеству. Даже на перерождение не уйти добровольно, ибо его душа связана клятвой.

А значит, что? Правильно.

Этому жрецу требуется как-то оправдаться перед своим богом. И привести ему в руки того, кто ломал артефакты Аданоса и убивал его жрецов, – прекрасный вариант. Так что эльф не стал бы доверять советам мертвого жреца. Он понятия не имеет, какие могут быть сложности и ловушки на том маршруте, по которому служитель Аданоса парня послал, но…

После чего посоветовал идти в другую сторону – в старые центральные земли павшей Империи. Там намного опаснее и легко можно погибнуть. Но его там вряд ли ждут. А главное, оказавшись там, Всеволод сможет сам решить, куда идти. Ведь оттуда открываются дороги во все три королевства этого материка.

Логика мертвого эльфа Всеволоду показалась очень здравой.

– Почему ты мне помогаешь?

– Во-первых, ты эльф. Не кривись. Не понимаю, почему ты не любишь нас, но для любого эльфа это очень важно. Во-вторых, ты вырвал меня из этого заточения.

– И долго сидел?

– Семь веков без малого. Почти что с той войны.

– И долго еще? Сколько тебе дали?

– Бессрочно.

– За что это? – удивился тогда Всеволод.

– За то, что я эльф… Долгая история.

– И куда ты теперь?

– Провожу тебя. Удостоверюсь, что все нормально. И домой. Хочу посмотреть на жену, детей… Столько лет ведь прошло.

– А потом?

– Не знаю… Честно… Может быть, и на перерождение пойдут. Но не вот так, в тревоге, а с легким сердцем.

В общем, убедил он его…

Лошадей, на которых Всеволод «укатил» из крепости, пришлось оставить у скал. С собой не перетащить. Просто расседлал и отпустил. А сам полез в горы. И теперь оказался тут. Сидел на камне и думал о том, как жить дальше.

Первостепенной задачей он видел попытку вырваться из той западни, в которую он вляпался, то есть уйти от преследователей.

А дальше?

Наверное, осесть где-нибудь в тишине и покое да попытаться разобраться в магии. Чтобы научиться делать порталы. А потом навестить деда. Живого или хотя бы могилу, чтобы проститься. Этот гештальт Всеволод хотел закрыть, ибо глодал он парня нещадно.

Что дальше?

Да леший его знает! Может, отправиться в гости к Даре и поселиться с ней где-нибудь в тихом местечке, вдали от всех этих разборок и войн. Хотя бы на какое-то время. А если нет? То… придумает что-то. В конце концов, он технически бессмертное существо, наверное. И времени у него вагон. Главное – это дед. Никогда бы не подумал, что станет по нему скучать…

Кто он теперь?

Что он теперь?

Он уже не понимал.

Иногда в нем просыпалось желание позвать богиню Ас-с-саф или Ллос. Но он жестко его в себе пресекал. Только их ему тут не хватало. Особенно после того, что он там натворил у башни.

Хотя о Ллос парень думал.

Ее ему было жаль.

Да, первостатейная стерва. Но у нее была такая судьба, что и врагу не пожелаешь. И наверное, из всех божественных сущностей с которыми он сталкивался, Всеволод лишь к ней сейчас испытывал теплые чувства.

Почему?

Он не мог и сам понять. Наверное, было в их отношения что-то неуловимое.

Дара ему нравилась чистотой души и помыслов. Она как открытая книга. Прямая, честная, правильная. Даже после всей той грязи, через которую ему пришлось пройти. И это подкупало. А Ллос… Лас… Ласселинда…

Это было какое-то извращение. По здравому разумению, от таких нужно держаться подальше. Но, вспомнив их беседы, когда она представлялась Виконией, он улыбнулся. А страсть? Никогда ни одна женщина в мире не вызывала в нем ТАКУЮ страсть! Настолько мощную, что он был готов ради нее убивать… И умирать…

– Глупо, как же это все глупо… – констатировал парень.

Мысли в его голове совершенно запутались от этих воспоминаний, поэтому он плюнул и встал.

Что делать потом, он подумает потом. А ближайший порядок целей вполне определен и ясен. Он решительно зашагал вперед, стараясь пройти подальше от городских руин. Призрак эльфа об этом предупреждал. Дескать, в этих руинах особенно опасно. Там и всякая нечисть бродит, и авантюристы… И неизвестно, кто из них опаснее…

Однако после часа пути Всеволод заметил надвигающийся шторм песчаной бури. Быстро надвигающийся. И он, заметавшись, был вынужден нырнуть в какую-то дыру в полуразрушенном здании недалеко от городских руин.

В то же самое время в другом далеком мире.

– Этот мерзавец отказал! – воскликнула Лауриэль, входя в залу.

– Что? Кто?

– Бог, который поставил ловушку в том мире, куда выбросило Всеволода. Ас-с-саф говорит, что как только он услышал, о ком идет речь, то пришел в ярость.

– Ха! – воскликнула Ллос. – Я же говорила! Ас-с-саф, ты ведь меня слышишь? Я знаю, что слышишь. Предложи этому упертому барану сделку. Мы забираем свое родное и любимое чудовище, а он нам платит за это. Иначе оставляем Всеволода шалить в его песочнице, пока он ее всю не разнесет. Ну и про то, что он тут учудил, кратенько намекни. Сколько на его руках убитых богов, в том числе безвозвратно.

– Думаеш-ш-шь? – спросила появившаяся фигура высокой, стройной и красивой женщины, которая выделялась медной кожей и вертикальными зрачками миндалевидных глаз.

– Если этот бог в ярости, значит, наш малыш его уже за жопку разок цапнул. А он, поверь, такая зараза, что даже мне приходилось применять все свое коварство, чтобы удерживать его в повиновении. И то – регулярно давила грубой силой.

– Так-х-х-ой дерс-с-с-ский?

Ласселинда мечтательно улыбнулась:

– Настолько дерзкий, что я чуть сама не вышла за него замуж, плюнув на все и всех. И даже на то, что я была богиней, а он – смертным. Поверь, я пряталась от него, чтобы не сорваться. Я хотела пойти войной на всех и вся, чтобы заполучить его. Если надо – снизойти до состояния смертной. Даже у отца своего покойного я грезила выторговать после того, как все закончится, его душу, чтобы возродить… И жить с ним…

– Он был бы сломан, – заметила Индилаир.

– Знаю, – враз потускнев, произнесла Ласселинда. – Знаю… Но я цеплялась за любую надежду.

– А почему не могла отказать отцу?

– Я дала клятву. Я не могла отказать… Просто не могла… Ненавижу клятвы!

Ас-с-саф едва заметно загадочно улыбнулась.

Остальные как-то потупились, не зная, что сказать.

– Я перета-а-ам Атан-н-н-нос-с-с-су тф-ф-фои слоф-ф-фа.

– И передай вот это! – бросила Ласселинда ей в руки небольшой кристалл непроглядного черного цвета.

– Шт-т-то эт-т-то?

– Момент гибель всех богов, убитых им. Всех. Мне было плохо, но я смотрела и запоминала. Здесь их боль, их ужас, их страдания. Можешь тоже глянуть, если хочешь.

– Спас-с-сип-п-по, – скривилась в отвращении Ас-с-саф, – но я вос-с-стержус-с-сь…

После чего она скосилась на Лауриэль, что смотрела очень сложным взглядом на Ласселинду. Было хорошо видно то, насколько искренне бывшая богиня говорит, и то, насколько сильна, глубока и всеобъемлюща ее любовь. В обычных условиях Лауриэль бы даже и внимания на это не обратила. Подумаешь? Но сейчас…