Семейное дело - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/115
• Следующая

— Мальчики, — мягко, почти заискивающе, обратилась к близнецам Нинель Петровна, — будете сегодня дома ужинать?

Жизнь в доме Скворцовых понемногу возвращалась в будничную колею: исчезли черные платки, завешивавшие зеркала в день похорон, убраны с глаз долой траурные одежды, сменившиеся на полной фигуре Нинель Петровны чем-то по обыкновению пышным и разноцветным. Вещи Николая вдова большей частью, по совету Ильи, отдала бедным, а то, что осталось, дорогое, как воспоминание, спрятала в самом дальнем углу шкафа — Нинель Петровна извлечет этот печальный неприкосновенный запас спустя некоторое время, когда утихнет боль, а пока займется домашними делами. Родион снова смеется, Таня снова капризничает — гибель отца их не изменила. И старшие сыновья точно так же, как раньше, ведут свою особую, отдельную от семьи жизнь, на которую не спрашивают ничьей санкции. Пока был жив Николай, Нинель Петровна могла к нему обратиться: «Близнецы совсем от рук отбились, повлияй на них хоть как-нибудь, ты же отец!» Сейчас, лишившись мужа, она поняла, что слегка побаивается этих рослых парней, которые незаметно подменили очаровательных послушных мальчиков, чья розовощекая одинаковость служила предметом умиления для сентиментальных женщин старше сорока лет. Как давно она не разговаривала с Кириллом и Ростиславом по душам, не пыталась выяснить, что у них на уме? Но сейчас, когда после смерти Николая Скворцова не минул еще и месяц, разговоры по душам были бы некстати, и Нинель Петровна довольствовалась тем, что соблюдала вежливый нейтралитет.

— Нет, мам, — с такой же равнодушной вежливостью ответил один из близнецов, — вряд ли. Ты не волнуйся: мы в студенческой кафешке поедим.

Кто это сказал: Кирилл или Ростислав? Когда мальчики были совсем крошечными, Нинель Петровна их часто путала и различала только по родинке, прятавшейся в подколенной складочке пухлой ножонки Кирюши. Когда подросли, опознавательного знака не требовалось: это только для посторонних Кирюша и Ростик были на одно лицо, а мать улавливала, что на самом деле они совсем не одинаковые… А теперь вот опять начала путать. Стареет? Или дело в том, что дети отдалились от нее?

— Ну что с вами поделаешь? — вздохнула Нинель Петровна, пряча свое беспокойство. — Ладно уж, ешьте где хотите и что хотите. Только не пейте всякие «колы» и «пепси»: от них бывает гастрит, они стенку желудка разъедают начисто. Возьмите лучше чаю.

Близнецы переглянулись. Чтобы выразить свое отношение к словам матери, им необязательно было громко смеяться: достаточно чуть-чуть прищурить левый глаз.

Возможно, Нинель Петровне стало бы легче, узнай она, что ее взрослые дети никогда не пьют ни «колу», ни «пепси», ни другие напитки, рекламируемые новым мировым порядком. Но вряд ли ее обрадовало бы, узнай она, что воздержание от таких напитков обусловлено не заботой о целостности стенки желудка, а идеологическими причинами. Хотя в не такой уж далекой молодости Нинель и Николай Скворцовы были настоящими неформалами — что ж, таков, видно, закон жизни, что одно поколение не понимает следующее за ним, и неформальные увлечения каждого из поколений разъединяют сильнее, чем сближают.

А молодость — молодость постоянно одна и та же, являясь неизменно в новых образах! У каждого поколения — свой язык, свои шутки, своя обособленность и своя мода. Причем мода касается не только одежды, но и поступков, убеждений, образа мыслей. Родители выступали за единый мир — их детям глобализм, подминающий под себя индивидуальность отдельных стран и народов, представляется безусловным злом. По крайней мере, так считали единомышленники Кирилла и Ростислава, с которыми братья давно не виделись. Все мешал траур по отцу… Но молодость нетерпелива, и близнецам представлялось, что времени прошло достаточно. Их тянуло в дружескую среду. И что в этом плохого?

Экшен был назначен на сегодня, поэтому ужин отменялся. Не совсем полноценный экшен — обойдется без применения графферских способностей. Зато будет море общения и эмоций.

Погода радовала: пока близнецы сидели на занятиях, в окно настырно лился солнечный свет, отвлекая от постижения иностранного языка, а когда они вышли, то обнаружили, что впору сбрасывать куртки. Асфальт как-то сразу высох, точно уже минимум неделю длилось лето, и только ветви деревьев, никак не желающие зеленеть, по непонятной причине запаздывали. Сразу стала заметна зимняя бледность кожи братьев, зимняя серость их свитеров, виднеющихся в просвете расстегнутых «молний» курток. Солнце пробиралось сквозь полуприжмуренные веки, окрашивая действительность в рубиновый цвет, а если закрыть глаза совсем, можно вообразить, что плывешь по морю, полному огня, рассекая красные волны.

— Калейдоскоп, — дожидаясь автобуса на остановке, шепнул брату Ростислав. Объяснений, как всегда, не потребовалось: Ростик не забыл их детскую игру. В возрасте от трех до семи лет близнецы любили после того, как их уложат в постельки и поцелуют на ночь, нажимать пальцами на глазные яблоки сквозь закрытые веки. Тогда перед глазами начинали вращаться цветные мозаичные пятна в прихотливых сочетаниях — точь-в-точь как в трубочке калейдоскопа, которая входила в число их самых любимых игрушек!

Они еще тогда любили необычность, яркость, остроту впечатлений. Они мечтали о дальних странах, приключениях… Кто бы им сказал тогда, что экзотику дальних стран и приключения можно найти и в Москве? И что со временем им это будет дано, и даже больше? Они бы не поверили!

Душная теснота автобуса сменилась каменной прохладой метро. Пять остановок — и вы у цели! В переулке, ответвляющемся от многолюдной в любое время дня и ночи площади, следовало свернуть во двор — и возле подъезда одного из кирпичных домов, каких тысячи, прочесть вывеску, представлявшую собой простую дощечку. Желтые буквы на голубом фоне извещали, что в подъезде находится

Техника объемных букв — знаменитое «3D» — указывала на то, что над вывеской клуба «Канопус» поработали профессиональные райтеры. О том же свидетельствовала выпуклая золотистая звезда, распространявшая пухлые, как сосиски, лучи на верхний квадрант неправдоподобно-голубого фанерного неба.

• Предыдущая
• 32/115
• Следующая