Виновник торжества - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 2
- Предыдущая
- 2/69
- Следующая
– Представьте себе, все иностранцы в Финляндии сталкиваются с проявлением расизма и дискриминации! – Ее звонкий голос не оставил равнодушным никого в аудитории, где почти все были иностранцами. – И каждому по крайней мере один раз отказывали в приеме на работу именно по причине происхождения, – заключила Оля.
Гул разочарованных голосов пронесся над студентами. Среди них было немало русских, эстонцев, арабов, немцев – и многие мечтали остаться здесь работать после окончания университета.
У Оли был свой план, который она давно вынашивала и держала в тайне даже от родителей. Получить диплом Вебстерского университета – это полдела. Она знала, что даже с таким дипломом достойную работу получить на Западе будет нелегко. А вот муж-финн в придачу сразу удваивал ее ставки.
Машина притормозила у подъезда старинного каменного дома, и девушки, весело переговариваясь, дружно начали выгружать Олины вещи.
– Ну, Оля, ты даешь! – не уставала удивляться Ася. – На неделю приехала, а вещей набрала, как на зимовку.
Оля, снисходительно улыбаясь, вытолкнула из багажника огромный чемодан на колесиках. Ася достала второй, поменьше, тоже на колесиках. А Лена вытащила изящный женский дипломат из дорогой кожи и с некоторой завистью стала разглядывать какую-то непонятную металлическую монограмму.
«Оути Эрвасти» – прочитала она про себя и подумала, что это, наверное, название торговой марки фирмы, выпускающей такие элегантные портфели.
– Завидуете! – укоризненно заметила Оля, видя, с каким любопытством ее подруга изучает монограмму.
Ася нисколько не обиделась:
– А зачем он тебе?
– Да так, – уклонилась от ответа Оля. – Документы всякие. Не сдавать же их в багаж.
На самом деле ей очень хотелось выглядеть по-настоящему деловой дамой, чтобы произвести на подруг впечатление, поэтому она и захватила с собой этот дипломат. «Ну что поделаешь, – думала она, – люблю пустить пыль в глаза... Как бы поизящнее выразиться? Люблю приукрасить свои достижения. Тем более что они действительно имеются». Так прощала она себе маленькую слабость – повыпендриваться перед подружками.
Пробираясь по неубранному снегу к подъезду, Оля со свойственной ей иронией объявила:
– Узнаю родной пейзаж! Дворники что, все на каникулах?
Подруги в недоумении переглянулись.
– Снега давно не видала, что ли?
– Можно сказать, и не видала. В Хельсинки его убирают. А может, и не убирают. Его на улицах просто не наблюдается. Я там и обувь могу неделю не чистить. Нет надобности.
– Забудь об этом, душа моя. Здесь ты ее будешь чистить после каждого выхода на улицу. Я обувную щетку постоянно с собой в сумочке ношу. Люблю, когда обувь блестит! – засмеялась Ася.
Дверь подъезда неожиданно распахнулась, и на пороге появился высокий, крепкого телосложения молодой мужчина. Ася вдруг низко нагнула голову и, чуть ли не приседая, спряталась за Лену.
Та не заметила суетливых движений подруги, вкатывая чемодан в подъезд. Рассеянный взгляд, которым вышедший окинул девушек, мгновенно прояснился, когда он остановил его на Оле. Придержав рукой дверь, мужчина, явно смущаясь, спросил:
– Вам помочь?
– Да хорошо бы! – пропела Оля, обрадовавшись неожиданному предложению. – Багаж у меня нехилый, а чемодан и вовсе явно меня перевешивает.
– Просто вы с ним в разной весовой категории, – украдкой взглянув на изящную фигуру девушки, попытался неуклюже пошутить нечаянный помощник и легко подхватил чемодан.
– Благодарю вас, сударь! – улыбаясь, церемонно поблагодарила его Оля и остановилась у лифта, поджидая подруг.
Ася бочком проскользнула в подъезд, держа перед собой Олин дипломат как щит, словно заслоняясь им неведомо от кого. За ней зашла Лена, вкатывая чемодан и кокетливо поглядывая на незнакомца. Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась.
Оля вызвала лифт. Молодой человек помялся и неловко раскланялся:
– Прошу прощения, вынужден вас покинуть, очень тороплюсь.
Легким движением открыл дверь и, придержав рукой, бесшумно закрыл ее.
– Кто такой? – спросила Лена, когда они втаскивали вещи в лифт.
– Как «кто»? – изумилась Ася. – Это же наш математик. Хорошо, не узнал меня. Он меня никогда в шапке не видел.
– Что-то мне его лицо знакомо. Наверное, во дворе встречала. А что это ты от него пряталась? – Оля лукаво усмехнулась. – От меня ничего не скроешь! Влюбилась, что ли?
– Вот еще! – На лице Аси вспыхнул румянец. – Да я его терпеть не могу. Я ему зачет с третьего раза сдала. И то условно. Сказал, летом выгонит, если не вызубрю все! И зачем я только пошла на экономический факультет... Этот Андрей Борисович мне все нервы истрепал. И если бы я хоть дурой была, то смирилась бы, подумала: ну, дурой уродилась. Так ведь я вступительный по математике на «пять» сдала! А на сессии он меня прямо затерроризировал. И между прочим, не меня одну. У мальчишек все о’кей. Пришли, сдали, ушли! Кое-кто из девчонок тоже как-то быстро освободились. А вот меня, Таньку Ярцеву и Юльку Веденееву он прямо возненавидел. Танька у нас гордая и ответить может, когда нужно. Да и математику знает хорошо. А он какие-то заковыристые задачи дает, и где только их откапывает?! Танька ему как-то сказала, когда он ее в третий раз выгнал: «Уважаемый Андрей Борисович! Я к такому обращению не привыкла. У меня здоровая психика, не травмируйте ее». Так он чуть не лопнул от злости. Танька говорит – покраснел, как помидор, жилы на лбу повылезли, глаза прямо бешеные стали. Она думала, его удар хватит! А он зубы стиснул так, что даже скрежет стал слышен. Промычал что-то и на дверь показал. В общем, выгнал. Ужас какой-то...
Оля удивленно выслушала сбивчивый рассказ Аси и покачала головой:
– Не фига себе! Ну и нравы здесь! Что в школе, что в университете... Каждый учитель может наорать на тебя или запросто выгнать в шею. У нас в университете это было бы просто немыслимо. Там преподаватели и студенты уважают друг друга. Учиться – одно удовольствие. Этика преподавания в корне отличается от нашей – а здесь преподы из кожи вон лезут, чтобы унизить студента, поставить на место... Одним словом, показать, что ты ничто. У меня подруга учится в институте иностранных языков в Москве. Так она мне однажды написала по электронной почте вообще душераздирающую историю. Одна студентка на занятиях в обморок с испугу упала. Вот шуму было, на весь институт. После Катиного обморока этого преподавателя в ректорат приглашали, интересовались, почему его студенты на занятиях сознание теряют. Он, правда, провел беседу с девушками, объяснил, что вовсе не хотел их пугать, просто предмет свой очень любит, поэтому и требования высокие предъявляет. И Катя выздоровела, не померла, слава богу, от разрыва сердца...
Лифт поднялся до третьего этажа, и девочки подошли к двери Олиной квартиры. На отработанный годами звонок – два коротких и один длинный – дверь распахнулась, и мама, Валерия Антоновна, бросилась целовать и обнимать дочку.
– Ну, слава богу, приехала. А я волновалась, как долетишь, как потом на машине доедете... Папа сейчас на совещании, приедет часа через два. Моя машина уже неделю в ремонте. Обещали к Новому году вернуть, да не успели. Вот подружки твои молодцы, сами предложили встретить.
– Ну, мне за рулем сидеть – одно удовольствие, – вежливо ответила Лена. – К сожалению, не часто удается. Университет от дома недалеко, скорее пешком дойдешь, чем доедешь, – в пробках настоишься. А папа говорит, надо ездить побольше, машина не любит долго простаивать. Вредно это для нее. Так что я пользуюсь любым случаем, чтобы ее «выгулять».
– Да, отец у тебя клевый! – с некоторой завистью протянула Ася. – Как поступила в университет, сразу машину подарил. А мой пообещал только после первого курса, если без троек закончу... Да с нашим математиком – хоть убейся, больше трояка не поставит. Говорит: «Не женского ума это дело – математика», – противным гнусавым голосом передразнила она своего преподавателя.
- Предыдущая
- 2/69
- Следующая
