Его девочка. Вынужденный брак! - Леманн Анастасия - Страница 3

– Мы едем?

Я киваю, последний раз обвожу взглядом двухспальную кровать на которой мне было так хорошо с мужем и выхожу из спальни. Теперь я вдова, это так страшно, если бы я только знала что тогда обнимаю и целую его последний раз.

Мы садимся в машину, Шакал трогает с места, а я смотрю в окно. За ним пролетает заснеженный лес, а на душе так погано. Гена уже не увидит этот лес, эту красоту. В глазах застыли слезы.

Внезапно он сжал мою руку.

Машину так резко шатнуло, повело вправо, а потом влево. Я в ужасе смотрела на несколько джипов которые жали нас к обочине. Кажется это конец. От ужаса у меня все сжалось внутри. Внезапно на меня посыпались стекла, я закричала, а Шакал выпустил на секунду руль и накрыл меня собой.

– Я не дам тебе погибнуть, девочка, я с тобой! Верь мне!

Визг тормозов, выстрелы посыпались градом и машина резко полетела в кювет. Кажется это был конец.

Я широко распахнула глаза. Такая боль во всем теле. Больно. Повернулась. Боль еще сильнее.

– Мне очень жаль вы потеряли ребенка!

В ушах стоят слова доктора, как страшный приговор. Тяжелый приговор. Лежу на кровати, а в голове такая боль…

– Как это произошло? Вы должны рассказать мне!

Усталый мужик килограмм сто с потным лицом, который раз протирает лоб платочком, а я мрачно смотрю на него.

– Где Даниил?

Он крякнул.

– На вас, как и на вашего бывшего мужа было совершено покушение, только не знаю повезло кому больше ему или вам! Простите!

Я вздрогнула. Что это за фраза такая кому повезло больше…

– Вы потеряли ребенка! – пояснил он мне, а криминальный авторитет в своих кругах, Шакал или для вас Даниил Измайлов пострадал меньше!

Молчу. Вот это поворот. Больше пострадала я? Ребенок… Непроизвольно кладу руку на живот. Больно. Это было последнее что связывало нас с Геной, как я боролась за этого ребенка.

– Может и к лучшему! – устало вздохнул следователь. – Куда вам трое одной?

Я сглотнув отвернулась, говорить больше ни о чем не хотелось. Он что-то расспрашивал, а я отвечала сухо и неоднозначно. Я не хотела говорить, да и что говорить. Я ничего не знала и ничего не понимала. В этих разборках я оказалась случайно.

Когда он вышел, я не знала сколько я пролежала. Жизнь летела вверх тормашками и я это прекрасно понимала.

Дверь палаты открылась и вошел доктор, в возрасте высокий, худой в очках, он напоминал мне моего врача который спас мне жизнь.

– Клара, как вы себя чувствуете? У нас есть очень хороший психолог… Он…

Я резко повернулась. Только психолога мне не хватало, я через столько прошла и сейчас я потеряла ребенка. Гениного ребенка.

Нашего с ним. Малыша которого мы так ждали, а теперь ни Гены ни его.

– Я не нуждаюсь в психологе! – тихо произнесла я. – Когда я могу попасть домой? Меня скоро выпишут?

Голос дрожит, я держусь. Спокойно, Клара, ты должна быть спокойной.

– Об этом пока еще рано говорить, к сожалению при ударе вы получили достаточно серьезную гематому, мы должны наблюдать ее динамику! Это головной мозг, я не пытаюсь пугать, но с учетом что у вас было, вы должны себя беречь!

Я сглотнув вцепилась пальцами в одеяло. Мне казалось я сейчас его порву. На части. Так страшно стало. Головной мозг? Почему это все происходит именно со мной? За что? Кто открыл ящик Пандоры, почему на меня сыпятся несчастья?

– Клара, успокойтесь, мы будем наблюдать, пока вам стоит побыть в больнице!

– Что с ней? Я могу ее увидеть?

Врач перевел взгляд на вбежавшего в палату Шакала, я видела, как его трясло, как дрожали его руки.

– Клара! Девочка моя! Прост меня! Прости меня моя девочка! Если с ней что-то случится, ваша больница разлетится к чертям!

Он бросается ко мне и обнимает, а по моим щекам текут слезы… Плохое предчувствие что это совсем не безобидная гематома не покидает меня. Кажется это конец…

– МРТ И КТ хорошая вещь! Прогресс зашёл далеко, Клара!

Молодой мужчина врач коснулся моей руки.

– Вы пожалуйста не накручивайте себя раньше времени!

В глазах застыли слезы. Господи у меня же дети. Как это могло произойти?

– Рак мозга не лечится! – тихо произнесла я. – Я не хочу умирать, мы столько боролись за рак груди и теперь…

Голос срывается, вспоминаю Гену. Как муж поддерживал меня, сколько сделал для меня, и его нет. Я сглотнула ком подступивший к горлу.

Мне так больно. Я люблю его и всегда буду любить.

– Клара это всего лишь гематома, никто не говорит о раке! – мягко произносит врач. – Всё станет сегодня ясно! Давайте только без паники, я знаю вы многое пережили!

– Сюда нельзя, я…

Молодая медсестра обескураженно смотрит на меня и врача, когда в кабинет МРТ заходит Шакал.

– Клара с тобой всё хорошо?

Я киваю, вижу взгляд врача. Не могу не признать что Шакал красавчик и лицо и тело. Только вот меня что-то отталкивает. Может воспоминания о Гене.

Мне его так не хватает. Я бы многое отдала чтобы он рядом был. Он же помог мне, вернул во мне надежду к жизни после поступка Гунченко, после того, как он предал меня, а сейчас его нет.

Даже некому позвонить и сказать что я люблю. Безумно люблю и очень скучаю. Как он нужен и дорог мне.

– Клара можно тебя на минуту?

Врач понимающе выходит, а мы с ним выходим в коридор. Вижу, как он смотрит на меня, как нервничает. Как его руки трясутся.

– Клара, я с тобой при любом раскладе, я хочу чтобы ты знала, я найду убийцу Гены того кто подстроил это, кто подложил бомбу!

Я молчу. Даже думать об этом не хочу и представлять, как он умирал. Как ему было. Слёзы застывают в глазах. А я из-за какой-то Жанны ссорилась, наша последняя ночь… Сколько бы я сейчас отдала лишь бы всё вернуть назад.

– Я знаю Даниил! – тихо произношу я. – Я очень ценю это!

Он пристально смотрел на меня. В упор. Глаза в глаза.

– Клара, я говорил чтобы ты за меня замуж вышла, я…

Он замолчал, а внутри меня всё перевернулось.

– Прости, Даниил, мне пора!

Разворачиваюсь и забегаю в кабинет МРТ. Я не хочу это слушать, не хочу.

Результаты МРТ должны были быть завтра. Я вышла из кабинета и направилась в сторону палаты. Должны были приехать мама и дети. Дети…Лёша скучал по Гене, он даже про родного отца столько не спрашивал, да и какой Гунченко отец. Так одно название.

– Привет! Клара? Да ты старая!

Я растерянно смотрю на худую длинноволосую брюнетку с красивым, но очень высокомерным выражением лица. Лет двадцать пять не больше, а может и того меньше.

– Ты та самая Клара, да?

Я кивнула. Это то кто? Ещё одна пассия Гунченко? Да Родион всё сильнее стал падать в моих глазах.

Я думала дальше уже некуда.

– Отвали от Шакала, не поймешь у тебя дочка, не забывай, да и очкастому сыночку твоему нарезать можно! Ясно тебе?

У меня темнеет в глазах. Я непроизвольно сжимаю руки в кулаки. Никому не позволю тронуть своих детей. Никогда.

Я смотрю на нее во все глаза. Красивая, высокая… Только лицо перекошено от злости и тычет в меня красным длинным ногтем.

– Ты меня хорошо услышала, сука?

Я молча смотрела на нее. Хотелось взять с тумбочки абажур и врезать ей по голове. Сдержалась. Уже одна в свое время была. Много чего повидала.

– Мне не надо тыкать в лицо это раз, а два угрожать, за своих детей я разорву, и попрошу заметить у Шакала есть имя, Даниил!

Он вздрогнула, прищурилась и сжала кулаки. Неприятная страшная особа.

– Я тебе все сказала!

– Вы простите кто?

Мы обе резко обернулись. У двери стоял молодой симпатичный мужчина. Его нельзя было назвать красивым, не совсем правильные, идеальные черты лица мирового стандарта. Но что то такое было завораживающее и цепляющее.

– Покиньте пожалуйста палату! Кто вас вообще сюда пустил?