Исполняющий обязанности - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 5
- Предыдущая
- 5/70
- Следующая
И когда однажды у Вячеслава Сергеевича возникла мысль коренным образом исправить и свою биографию, отказавшись от долгих и бесперспективных потуг вырваться в высший эшелон наркологической, так сказать, власти, дельный совет и конкретная помощь Додика оказались весьма своевременными и полезными. Может, это они его Давидом теперь кличут? Баранов уже и сам забыл настоящие имя и отчество своего подопечного.
Но если Додик и взялся помочь своему спасителю, то какое отношение имеют к нему эти люди? И самое неприятное, пожалуй, то, что они непохожи на самозванцев. Этот смазливый полковник, эти явные бандиты, которые приехали за ним, за доктором, чтобы привезти его сюда, эти, наконец, странные восточные люди, которые ведут теперь не менее странные разговоры... Это все как понимать?
Если Додик его заложил, передав, скажем, заказ своим подельникам, а сам отошел в сторону, то зачем же он лично приезжал за гонораром? Словом, какая-то здесь туфта. И наверное, без Додика ему вообще вести разговор с этими людьми не пристало. Если опять же в базаре, как заметил тот бандит из «БМВ», появится реальная нужда.
Сказанное им по поводу Давида, похоже, совершенно не смутило преступную троицу, как про себя окрестил их уже Вячеслав Сергеевич.
– Ты не торопись, уважаемый, – в свою очередь недовольно поморщился и Исламбек. – Зачем так сразу? Мы же еще ни о чем не поговорили? Пиалу поднять не успели за дальнейшее, как у вас в Москве говорят, плодотворное сотрудничество. Ничего не успели, а ты уже торопишься. Нехорошо, вот и Вахтанг готов подтвердить. Подтверди, Вахтанг, пожалуйста.
Вахтанг кивнул своей черной, кучерявой головой. Исламбек перевел взгляд на полковника, тот приподнял одну бровь и хмыкнул, движением руки показав, что тоже согласен с общим мнением.
– Вы, как я понимаю, все давно между собой знакомы, так? – спросил Баранов у полковника.
– Можно сказать, что так, – кивнул тот.
– И в курсе всех общих дел?
– В курсе, – улыбнулся полковник.
– Так зачем же нам базар устраивать? – усмехнулся и Баранов. – Давайте, Петр Ильич, я завтра с утречка, скажем, подъеду к вам в отдел, где мы и сможем переговорить на интересующую вас тему. Тем более что я с этими господами незнаком, мы, вижу, не понимаем друг друга. Зачем же зря напрягаться? Портить друг другу послеобеденное настроение, правда?
– А он дело говорит, – сказал полковник Исламбеку. – Может, в самом деле рано еще брать быка за рога? Как вы?
Вахтанг молча пожал плечами. Исламбек испытующе посмотрел на Баранова и обеими ладонями провел по лицу, будто на молитве.
– Но я хочу, чтоб он знал... наше мнение, да?
– Узнает, – спокойно, словно о постороннем, заметил полковник. И повернулся наконец к Баранову: – Ну так извините, что оторвали вас сегодня от важных дел. Вопрос, в сущности, довольно серьезный, и решать его на ходу никто не согласится, это правильно. Значит, я жду вас завтра к десяти, вы знаете, где мы находимся.
– Знаю. – Баранов поднялся. – Разрешите откланяться, господа. Меня обещали доставить?..
Исламбек что-то громко выкрикнул по-своему, в зале показался давешний сосед по машине и мотнул головой, приглашая следовать за собой. Расстались без рукопожатий, спокойно, даже отчасти доброжелательно. Но, выйдя на улицу, к стоящей у входа в кафе черной машине, Вячеслав Сергеевич ощутил наконец, что вся спина у него мокрая и ледяная.
«Пронесло», – сказал он сам себе и зябко поежился. Отвратительное это чувство собственной беспомощности. Но теперь первым делом надо было достать Додика – хотя бы даже и со дна моря...
Пока машина с молчаливым шофером мчалась обратно, ближе к центру города, Вячеслав Сергеевич ощущал, как к нему постепенно возвращалось спокойствие. Вспомнив выражение того уголовника насчет «жопастенькой чувырлы», доктор даже подумал, что вот именно сейчас, после перенесенного стресса, что ни говори, она вполне была бы уместна. Но – увы! – у нее семья, дом. Это он, душа неприкаянная, куда хочет – едет, с кем хочет – спит, а у них, у его женщин, свои постоянные заботы. Вот и оставались разве что мелкие увлечения, а не подлинные страсти. Как в старой байке – кино, вино и домино, вместо набережных Парижа на выходные, вместо ресторанов Ниццы во время летнего отпуска и вместо леди герл из какого-нибудь шикарного стрип-бара. Ну последнее-то можно и в Москве организовать, да денег, честно говоря, жалко. Не так их еще и много было у доктора Баранова, чтобы бездумно тратить на пусть дорогих, но все же шлюх.
Водитель, которого звали Чугун, привез его обратно и высадил возле «семерки». Он молчал всю дорогу и не отвечал ни на один вопрос доктора. А знать, с кем он встречался, очень хотелось. Нет, можно было, разумеется, подождать до завтра, до разговора с полковником, и уже у него выяснить, так сказать, диспозицию. Но лучше все-таки быть в подобных ситуациях заранее подготовленным к серьезному разговору, ну хотя бы информированным, чтобы по нечаянности не совершить потом ошибки.
– Значит, тебе неизвестно, чем занимается Исламбек? – уже без всякой надежды спросил у Чугуна Баранов, открывая дверь машины.
И тот неожиданно открыл рот:
– Не советую тебе, доктор, свой нос к нему совать. Чем занимается, тем и занимается, не твое собачье дело. А будешь бодягу разводить, замочат, и все дела.
Хоть и грубо ответил Чугун, но грамотно: не болтай, мол, лишнего, не накликай на свою голову беду.
– Ладно, и на том спасибо, – отозвался доктор, выходя из машины, которая тут же лихо развернулась, обдав его фонтаном снежной пыли, и укатила.
Показалось странным, что свет в окне рабочего кабинета еще горел. Баранов взглянул на наручные часы – половина двенадцатого. Значит, либо он сам забыл выключить свет, выходя, либо Варька, чертова девка, отправляясь домой, не заглянула в кабинет – проверить. «Надо будет ей завтра сделать втык», – подумал Вячеслав Сергеевич и вдруг засмеялся – неожиданно и совсем неплохо получилось у него насчет втыка. Да, оно очень бы оказалось к месту, но сейчас самое главное – найти Додика. Найти и немедленно выяснить у него, что это еще за номера?..
Баранов открыл дверь диспансера своим ключом, затем запер с другой стороны и поднялся на второй этаж, в свой кабинет. В здании стояла тишина, приемная была также пуста, но свет в кабинете главврача горел. Полоска света пробивалась под закрытой дверью.
Вячеслав Сергеевич резко толкнул дверь, вошел к себе и... замер. В его тяжелом, вращающемся кресле с высоченной спинкой – она могла откидываться назад, и тогда в нем можно было даже накоротке вздремнуть – сидела, поджав под себя ноги, Варвара с тяжелой книгой на коленях. Она спала.
Доктор осторожно вынул из-под ее рук книгу, посмотрел на переплет – учебник анатомии. Ну да, лекции, семинары, а тут еще и работа – устает, бедная. Странно, что она не убежала домой после его ухода. А что он, вообще, о ней знает? Вот Ольга – та знает, она обо всех все знает! «Неревнивая я!» – ишь ты... А сама подсунула вместо себя девчонку и убежала к своему сожителю, так называемому гражданскому мужу. Да, впрочем, какой тот ей муж? Разве от мужа бегают направо и налево? А Олька такая, крутанет своим пышным задом – и за ней сразу целая стая кобелей устремляется.
– У-ух, стерва! – с удовольствием воскликнул Баранов, воочию увидев, как совсем недавно вот на той самой кушетке... Эх!
Но его вскрик разбудил Варвару. Вздрогнув, она открыла глаза, потом потерла их тыльной стороной ладоней и спустила ноги на пол.
– Ты чего домой-то не ушла? – с грубоватой ухмылкой спросил он.
– А вы ж уехали, ничего не сказали... Я вот ждала, позанималась немножко. А сколько времени?
– Ночь глубокая, ехать-то поздно. Тебе далеко?
– Я лучше здесь посплю, если позволите, – просительно сказала она, поднимаясь.
– Оставайся, – снисходительно заметил он, в который уже раз оценивая взглядом ее тоненькую, но весьма крепкую фигурку: девушка, возможно, и не комсомолка, и даже не ах какая красавица, но зато спортсменка очень даже приличная – это точно... – Возьми вон там, в шкафу, одеяло с подушкой и ложись... да вот хоть на ту же кушетку. Или, если не нравится, ступай на диван в Ольгином кабинете. Там помягче.
- Предыдущая
- 5/70
- Следующая
