Спасибо за обман (СИ) - "NeTa" - Страница 10

— Странно, — нахмурившись, произнёс Арай. — Можно было и в отдел труда обратиться, у них тоже есть вся документация. Хотя они уж точно всё равно отправили бы к нам. Семь лет, говоришь?

Он вспомнил, что тогда руководителем дирекции стал Ссажин, который открыто заявлял о собственном наплевательском отношении ко всем, кто ниже его рангом. Сам Арай в то время работал на производственных объектах простым инженером.

— Да, около того, — ответила Тамара. — Вот такие дела, господин директор. Одно слово — бардак. И извиняться за такое выражение я не собираюсь.

— За что извиняться? Ты всё правильно сказала. Напиши мне данные дяди Вани. Разберёмся.

— Ну-ну, посмотрим. Только ведь вряд ли всего один такой случай чьей-то халатности. Копнёшь поглубже, а там…

Она не стала договаривать, ей и так было понятно, глядя на изменившийся прищур тёмных глаз, что Арай выполнит обещание, разберётся.

Они пили чай, прислушиваясь к тишине за окном и в квартире. Не было больше музыки, да и маленький мальчик спал, не требуя к себе внимания.

— Когда тебе на работу? Хотя бы примерно? — убирая вымытые чашки, спросил Арай.

— А я работаю удалённо, даже больничный не оформляла. Зачем он мне?

— Кем же ты работаешь?

— Я… бухгалтер, — ответила Тамара, чуть помедлив, словно подбирала слова. — Веду несколько фирм, проверяю отчётность, налоги, оформление документов. В общем, рутина.

Она отвернулась к тёмному окну, в котором отражался мужчина яркой кавказской наружности, пристально изучавший её. Тамара не поворачивала головы, всем видом стараясь показать, что разговор о работе завершён. Ей было видно, как Арай повесил полотенце на гвоздик, не отрывая взгляда от неё. Несколько раз наклонил голову то к одному плечу, то к другому, будто пытался привлечь внимание, а потом понял, что его видно в отражении, и негромко рассмеялся. Подошёл ближе, встал напротив, опёрся на столешницу и улыбнулся широко, как когда-то умел. Увидев такое на тёмном фоне окна, она не поверила своим глазам и повернулась к нему.

— Боже… Ты совсем другой, когда не нахмурен или растерян. Даже моложе выглядишь. Ой! Я не то хотела сказать. Как-то само вырвалось.

Теперь Тамара выглядела растерянной.

«Передо мной мужчина, который… Да… Мне не забыть его взгляд, а теперь ещё и улыбка».

— Время позднее, — произнесла она, решительно вставая и стараясь при этом не показать, что смущена, — пора объявлять отбой, как говорит папа. Я приготовлю в ванной полотенце и всё прочее, вот только мужской одежды у меня почти нет: вещи брата, хоть и чистые, но будут тебе маловаты. Он уехал сразу после школы, ещё мальчишкой, теперь лишь изредка навещает, да и то бывает у родителей в деревне. Служба у него такая.

— Спасибо за заботу. Ты не беспокойся, завтра с Шуркой сходим в гостиницу на разведку. Если всё плачевно, заберу свои немногочисленные вещи. Пойду я, посмотрю, как он спит.

Арай вышел из кухни. Тамара, закусив губу, вцепилась руками в стол и осторожно сделала первый шаг. Нога болела, распухла в районе щиколотки, отекла и чесалась из-за частичек присохшего гипса.

«Ничего-ничего, всё это с непривычки. Надо учиться ходить заново, а то так закостенеет совсем, и буду я — Баба-яга, костяная нога. Нет уж! Так… Полотенце, зубная щётка, бритвенный станок. Но у меня нет нового. А он ему нужен? Кто знает, что надо делать с этой модной щетиной?»

Едва выйдя из ванной, сразу услышала тихое завывание, прерываемое всхлипыванием. Тамара заторопилась в детскую комнату, но получилось у неё плохо. К тому моменту, когда преодолела зал, звуки почти стихли. Она заглянула и застыла на пороге. Арай стоял на коленях перед сыном, прижимая его к себе, гладил по голове и нашёптывал:

— Всё хорошо. Мы вместе, я никуда не денусь. Не плачь, Шур-шур. — Мальчик обнимал его за шею, уткнувшись в неё носом, прерывисто и быстро вздыхал, изредка вздрагивал. Тусклый свет, лившийся из окна, обрисовывал две фигуры, прильнувшие друг к другу. — Мы в новом месте. Ты проснулся и не понял, где находишься. Но я здесь, с тобой. Спи, малыш. Папа рядом.

Тамара вытирала слёзы, катившиеся из глаз. Она отступила назад, чтобы не помешать своим присутствием; хотела дать возможность отцу стать опорой для маленького сына.

«У них так мало времени! И так много надо успеть. Нельзя терять ни минуты. Чем же я могу помочь? А нужна ли им моя помощь? Вдруг я влезаю не в свое дело? Да уж точно, это дело не моё. Но нельзя, чтобы всё так и осталось!»

В ванной комнате посмотрела на своё отражение в зеркале и совсем разревелась. Зажав полотенцем рот, продолжала захлёбываться слезами, позволяя душе вылить собственные обиды. Но недолго длилась жалость к самой себе. Умывшись ледяной водой, привела в порядок чуть опухшие глаза и тихо выскользнула в коридор. Уже у входа в свою комнату заметила, что Арай находился не в спальне, а в зале: он полусидел в кресле, пристроив сына на руках. Оба спали. Тамара грустно улыбнулась уголками губ и прошла к себе. Переоделась в старенькую футболку, джинсовые шорты заменила домашними и села на кровать. Оперев подушку на подголовник кровати, смотрела на неё в темноте, словно на киноэкран, где вот-вот появятся картинки, которые не хотелось видеть, и послышатся слова, обидные, злые, издевательские.

Не давая себе шанса провалиться в воспоминания, она через силу улыбнулась, подняла голову и повернулась спиной к подушке. Аккуратно пристроив болевшую ногу, чуть прилегла, надеясь быстро отключиться от усталости. Но сон не шёл. Дремотное состояние, вздрагивание из-за любого шороха, напряжённое ожидание чего-то…

За окном начало светать, когда послышались неуверенные шаги в коридоре. Тамара открыла глаза и обомлела: в дверном проёме стоял мальчик, прижав кулачки к груди. Он выглядел растерянным, словно не знал, двинуться ему дальше или вернуться назад.

— Иди ко мне, Сандро, — тихо позвала она. — Пусть папа поспит немного. Забирайся на кровать. Вот тебе большая подушка и мягкое одеяло.

В сером полумраке зарождающегося утра чёрные глаза ребёнка казались серьёзными, даже взрослыми. Он внимательно приглядывался к женщине, звавшей его к себе. Её добрая улыбка, склонённая к плечу голова, рассыпавшиеся по плечам светлые волосы — всё это было для него неизвестностью.

«Решится или нет? Больше не буду звать, это его решение, — думала Тамара, боясь спугнуть маленького гостя настойчивостью. — Почему ушёл от отца? Жарко стало на мужской груди? Или всё же искал маму?»

Шура сделал первый крохотный шажок в её сторону, затем второй, а потом бегом помчался, топая босыми ножками по голому полу, запрыгнул на кровать, прополз мимо Тамары и улёгся лицом к ней на вторую подушку. Повозился немного, натянул на себя лёгкое одеяло и затих, снова сложив ладошки лодочкой под щекой. Лишь изредка утренняя тишина комнаты нарушалась прерывистыми короткими вздохами.

«Как ты похож на своего папу, малыш. Вырастешь, станешь таким же красавцем. И обязательно будешь любить, ценить, уважать его, просто потому что он любит тебя, наверное, больше всех на свете. Сандро, ты всенепременно должен стать счастливым человеком, научиться улыбаться, смеяться, общаться, доверять. Не всем, конечно, можно верить. Но ты поймёшь со временем… А может, твоё невинное сердце будет вести тебя по жизни, не даст забыть, что такое доброта»…

Арай вскочил, с ужасом осознав, что рядом нет сына, бросился искать его по квартире и нашёл. Мальчик спокойно спал в комнате Тамары, на её кровати, вложив свою ладошку в женскую руку. Ощущение от увиденного было такое обжигающе-стремительное, словно сам дотронулся до неё.

Глава 3

На часах было семь утра. Понимая, что уже не может сдерживать себя, Арай набрал номер телефона друга.

— Роман, привет. Знаю точно, что не разбудил, но всё же вы молодожёны… Нет-нет, я не рвусь на работу. Не веришь? — он усмехнулся, удивившись в очередной раз, что прошедшие два дня так много изменили в нём. — Слушай, Роман, проверь для меня информацию. Опасаюсь, что вылезет много грязи, но необходимо всё выяснить. Значит, так…