Вспомнить себя - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 22
- Предыдущая
- 22/55
- Следующая
Словом, повеселились. Обратили внимание, как к мэрии подкатили «важные» автомобили и выскочил неизвестный, – говорили, он какой-то серьезный в правительстве, там, в Москве, а не здесь, в Новороссийске, представитель и обязательно разберется в энергокризисе. Будто бы он даже специально для этой цели и прибыл сюда, сам Путин якобы его прислал. Но мало кто верил и в эти сказки. Да и правительств этих развелось, – что ни город, то свое правительство. Скоро уже в станицах начнут расширять власти. И пойдут министры «золотарных» дел! Вот тогда уж натурально, как в поговорке, придется гасить свет. Батьки-атамана на них на всех не хватает!..
Покричали и разошлись. А нынче с утра отправилась Валентина Денисовна в свою «Усладу», да еще больше расстроилась. Убытки, несмотря на все ухищрения – продажу по резко сниженным ценам, при которых все же успели избавиться от размороженных птицы и мяса и ничего выбрасывать не пришлось, – были велики. И вот теперь она возвращалась домой в скверном настроении. И зла сорвать не на ком, не на своих же!
Невесело размышляя о том, что в связи с намечающимися переменами в жизни, может, уже приспело время переложить ей свою ношу на плечи мужика, она увидела любопытную картину.
Из большого магазина женской одежды, который теперь именовался, как и вся эта распроклятая жизнь, чужеземным словом «бутик», неизвестно что обозначавшим, вышли две девушки. Обеих Валентина хорошо знала. Одна была Олеся, соседская девчонка, за последнее время быстро как-то вытянувшаяся и похорошевшая, модная такая блондиночка, дочка Анны Александровны, по-соседски – Нюры. А вторая – ее давняя подружка Наташа, милая, худенькая девчонка с рыжими кудрями. Ну конечно, из двух подружек одна должна разительно отличаться в лучшую сторону. Закон жизни, вздохнула Валентина, вспомнившая, что и сама когда-то, будучи уже замужем, бегала в неказистых подружках у той же Нюрки... Это Сашка с Сережей уверяют, что она была красавицей, сама Валентина так не считала – обычная девушка, каких миллионы...
Она машинально догнала девушек, услышала обрывок разговора. Олеська говорила довольно громко, будто желала привлечь внимание посторонних, знакомая манера...
Между прочим, Олеська тащила в обеих руках три здоровенных пакета, а у Наташеньки был всего один, да и тот больше похожий на выходную женскую сумочку, куда вмещались разве что пудра, маленький пузырек духов, носовой платочек да еще тушь для ресниц, как вспоминала себя в этом возрасте Валентина.
А разговор-то был любопытный.
– О чем ты говоришь, это же для меня копейки теперь! – небрежно бросила Олеся.
– Алиска, да ты чего? Я ж и за полгода столько не заработаю! Даже если папа в загранку пойдет, ему два месяца придется откладывать, чтоб столько поднять...
– А вот мой Славка – поднял, – с превосходством заявила Олеся. – И никакой загранки. Просто мозгами, сказал он, надо шурупить!
– Так он же в отпуске, сама сказала...
– Никакой не отпуск, ты не поняла. Просто очередные важные дела у него. И отъехал, сказал, ненадолго. И потом, я – женщина! Не мое это дело, своего мужчину о его заработке расспрашивать!..
«Во-во, – подумала Валентина, – вся Олеська в этих словах!.. А в самом деле, что это за бизнес такой, чтоб столько грошей осилить?» Видела Валентина разок того Славика – паренек как паренек. Лет двадцати с небольшим, может, на несколько лет постарше той же Олеськи. И ничего в нем не было заметно значительного, «предпринимательского», как сказала бы она.
– Так он в Москве?! – прямо-таки изумилась Наташенька, для которой Москва, очевидно, еще была вершиной человеческих достижений. – И не вернется?! И ты – к нему?
– Да какая разница, где он, – несколько ревниво и недовольно ответила Олеся. – Важно, что устроиться ему – раз плюнуть... А ты так спрашиваешь, Натка, будто завидуешь мне...
– Да не завидую я... – как-то грустно ответила Наташенька и понурилась.
– Завидуешь, я же вижу! А еще лучшая подруга...
«А теперь они поссорятся, – подумала Валентина Денисовна. – И Олеська будет сама виновата...»
Было жалко Наташу, хорошая ведь девочка, умненькая... Эх, где вы, мужики! Кто б оценил?..
Наблюдать, как девушки поссорятся, ей не хотелось, и Валентина обогнала их. Полуобернувшись, на ходу кинула:
– Здравствуй, Наташенька! И ты, Олеся, здравствуй. Смотрю, с обновками? Ну, поздравляю.
– Здравствуйте, тетя Валя, – почти хором ответили девушки.
– Нюру я видела, а твоя мама, Наташенька, как? Не болеет?
– Нет, спасибо, теть Валя, – ответила Наташа. А Олеся сморщила носик и отвернулась.
Валентина Денисовна прибавила шагу, но услышала за своей спиной, как Олеся недовольно пробурчала:
– Олеся... Тьфу! Никак не отучить этих куриц!.. И мать тоже: «Олесенька!» Алиса я!
– Ну, ладно тебе злиться, они же старые совсем, – попыталась успокоить подружку Наташа. – Их не переучишь...
И так гадко почему-то стало на душе у Валентины Денисовны, будто она нечаянно вступила во что-то постыдное, – в коровью «лепешку» на свежевымытом тротуаре, не меньше...
Ирина Генриховна, вышедшая из такси возле аэропорта Домодедово, огляделась, вспоминая, где тут что расположено. После многочисленных переделок, расширений, реставраций, реконструкций и прочего, что придало старому «Домодедову» вполне европейский вид, она несколько терялась, – давно не улетала отсюда в другие города и страны, все больше из Шереметьева. А теперь ей надо было найти кассы аэропорта и там – старшего администратора. Тому обещал позвонить тот, с кем разговаривал Меркулов. Несколько, конечно, испорченный телефон, но, с другой стороны, в летнюю пору вылететь на курортный юг было всегда, в любые годы, делом весьма непростым. Но Костя, сам и предложивший следом за тетей Валей полететь к Шурке, обещал в этом вопросе всяческую поддержку. Зам генерального прокурора страны – как выражается Шурик, – не фиг собачий! Ах, Шурка, до последней минуты останется босяком и хулиганом...
И любила его Ирина, и сердилась постоянно, особенно в последнее время, когда муж словно с цепи сорвался. Но тут, понимала она отстраненно, и значительная доля ее вины имелась. Нечаянной – другое дело, но была же. И чем скорее произойдет объяснение, решила она, тем быстрее восстановятся прежние нормальные отношения – доброжелательства и откровенности. Что, собственно, она больше всего и ценила в муже, зная при этом, что у того случались всякие срывы, но с этим ничего уж не поделаешь, да и Слава Грязнов активно ему помогал. Еще как помогал – дружок закадычный!..
– Простите, где здесь кассы, не подскажете? – спросила она у первой же девушки, шедшей ей навстречу, и та, не отвечая, рукой показала направление.
Без всякой цели скользя взглядом по лицам людей, сидящих на скамейках, она вдруг остановилась в недоумении. Не поняла! Или показалось? Но когда Ирина сосредоточила свой взгляд на предмете, услышала знакомый голос, звонко позвавший ее:
– Тетя Ира, я здесь. Вы не меня ищете?
Это показалось ей невероятным. На скамейке, со знакомым рюкзачком за спиной сидел не кто иной, как Вася. То самый, которого она около часа назад, нет, наверное, больше, машина не раз застревала в пробках – еще на МКАД, потом на Каширке, – оставила в квартире у Кати, рассчитывая, что та побудет с мальчиком несколько дней, пока ей удастся встретиться и помириться наконец с Шуриком. И вот мальчишка здесь! Но что случилось?! Господи, неужели беда?!
– Вася! Что ты?.. Как ты тут?! Почему?!
– А я запросто тетю Катю надул! – похвастался тот, поднимаясь со скамейки и чувствуя себя по меньшей мере героем дня.
– То есть как обманул?! – уже закричала на него Ирина, чувствуя, как в ней, вопреки разуму, закипает, чтобы немедленно выплеснуться наружу, волна гнева.
– Она думает, что я играю на компьютере, – спокойно ответил Вася, безразлично пожав плечами и тем самым как бы «разоружая» тетю Иру. – А я вышел вслед за вами, но поехал не на такси, а на метро. Я вчера еще посмотрел правильную дорогу. И уже около получаса жду вас. Боялся даже пропустить. Но не прозевал, – удовлетворенно закончил он, улыбаясь и подходя совсем близко.
- Предыдущая
- 22/55
- Следующая
