Иногда Карлсоны возвращаются - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 29

• Предыдущая
• 29/56
• Следующая

Одним словом, оставалось покрыто мраком неизвестности, кто так разыграл его. И, главное, зачем?

Игорь Кулаков был в бешенстве. Он достиг высокого положения, можно сказать, зубами выгрыз из судьбы то, что в радужном сне не могло присниться выходцу из провинциального Волжанска. Он приложил бесконечные усилия, чтобы преодолеть препятствия, одно из которых было самым трудным и жестоким. Он пошел на это всего лишь один раз, в интересах дела! В интересах его бурно развивающейся фирмы, в интересах людей, которые ему доверились. Он надеялся, что эта давняя история вместе с ее главным участником никогда не всплывет. Иногда он даже успокаивал себя тем, что участник этой истории давно умер, не вынеся трудностей новой среды. А если и не умер, то никогда не будет беспокоить... А выходит, побеспокоил! И даже слишком!

«Почему я так глупо себя вел с людьми из частного охранного предприятия? – ругал себя Игорь, беспокойно куря и давя длинные окурки в бронзовой пепельнице, изображающей ракушку. – Надо было им все сказать... Ну, не все, но вроде того, что был у меня когда-то друг... убийца... Надо было выдвинуть свою версию, с ходу заморочить всем головы! Так нет же – растерялся, как дурак. Сам не понимал, что за околесицу несу. Отказал им, потому что подумал: самое лучшее, чтобы прекратили все это, не копали дальше. А теперь поздно отказываться от своих слов...»

Но Игорь знал, что он не растерялся. Он испугался, как испугался бы, если бы из глубины приветливого, маленького, покрытого зеленой ряской пруда в его подмосковных владениях всплыл прямо у его ног раздувшийся труп. Даже не один – два трупа, потому что Андрей в воспоминаниях тянул за собой другое тело, и избавиться от этого было нельзя...

Что-то вдруг подняло Игоря с места, какая-то невиданная сила, которой он раньше в себе не ощущал. Инстинкт, точно у хищного животного, чующего за собой поступь охотников... Интуиция властно велела ему проверить, где сейчас Сусанна и чем она занимается. На цыпочках, скользя по паркету неслышными подошвами любимых разношенных тапок, Игорь подкрался к ее излюбленной, затянутой цветами комнате – и прислушался:

– В... году... окончил институт, – смазанно донеслось до него. – Потом... акции предприятия...

Игорь толкнул дверь ногой, вложив в этот удар всю неприязнь к этой неискренности и шпионству в своей семье. Сусанна легонько вскрикнула, оборачиваясь. И даже если бы перед ней не лежали его документы, извлеченные из верхнего ящика комода, Игорь все равно догадался бы о смысле происходящего – по расширенным, потемневшим даже больше обычного глазам Сусанны, по тому, с какой поспешностью она нажала кнопку разрыва связи на своем телефоне...

– Та-ак, – протянул Игорь, загораживая собою дверь, – значит, выдаем сведения на мужа? И кому? Этим типам из охранного агентства? Договорчик-то, конечно, ты не разорвала. Ну, правильно, я и не сомневался... Предательница!

По традиции семьи Кулаковых, Сусанна обязана была зарыдать или начать нервно отругиваться. Игорь изучил ее лучше некуда и заранее ненавидел эти легко краснеющие от слез веки, эти щеки, на которых от волнения проступает темно-багровый румянец... Все это вызывало в нем раздражение, но, по крайней мере, к этому он притерпелся. Но Сусанна повела себя необычно. Она не заплакала, не повысила голос. Она спросила с обезоружившим его прохладным любопытством:

– Игорь, а тебе есть, что скрывать?

– Чего-чего?

– Почему тебя волнует, что я кому-то выдаю элементарные сведения о тебе? Когда родился, когда окончил институт, где работал... Что в этом секретного?

Игорь опешил настолько, что не сразу ответил. Сусанне удалось поставить его в тупик – точь-в-точь, как этим чудакам из охранного предприятия! Но если от чужих людей это еще более или менее объяснимо, то от собственной жены, которая ему известна, как свои пять пальцев... Кулаков рассвирепел:

– Чего тебе от меня надо?

– Мне всего только и надо, чтобы ты сказал, что ты скрываешь! Ты прячешь какие-то свои тайны, а из-за этого может погибнуть наш сын!

И пока Игорь тяжело обдумывал, что бы сказать, заговорила как раньше, поспешно и горячо – по крайней мере, в этой горячности Игорь снова узнавал свою жену:

– Ты меня называешь предательницей? Кого же я, по-твоему, предаю? Молчишь? А вот ты предаешь собственного сына! Ты не хочешь сказать...

– Да заткнись ты! – Сусанна подпрыгнула от громкости его голоса. – Я бы сказал, но ты же знаешь, какая на мне лежит ответственность. Пятно на репутации – и все. А тут такое дело... негладкое... Понимаешь, трудно объяснить посторонним. Все перетолкуют, перекривят, вывернут не в мою пользу...

– Значит есть, что выворачивать! – Сусанну нельзя было сдвинуть с ее убежденности, и – в который уже раз – Кулаков пожалел, что женился на ней. Соблазнился отцовскими капиталами! От другой женщины у него мог быть другой ребенок. Который был бы больше похож на него, и все восхищались бы: «Вылитый Игорь!» Которого никто не похитил бы. Который не дал бы так глупо себя похитить и тем подставить под удар любимого отца... Эх, да чего уж там представлять то, чего нет и никогда не будет!

– Ну да, есть, есть! Это давняя и тяжелая история. Я в ней, если по правде, ни сном ни духом не замешан. Все произошло без меня...

– Кто такой Андрей?

«Спокойнее, Игорь, – призвал себя Кулаков. – Соберись и расскажи то, что можно рассказать». Собственная жена уж никак не имела права его допрашивать, и он мог бы просто хлопнуть дверью и уйти, но, удивительным образом, он чувствовал себя так, будто отвечать необходимо. Будто это генеральная репетиция, тренировка... А где состоится премьера? В кабинете следователя? Чушь! По делу вынесен приговор, и срок давности наверняка кончился...

Все же он ответил:

– Ну, был у меня такой друг. Мы с ним вместе начинали. «Протон» – отчасти и Андрюхино детище. И все было бы нормально, да Андрюха с колеи съехал – убил свою сожительницу. По пьянке. Неизвестно, что ему с пьяных глаз померещилось, только он ее прикончил. Ну, конечно, в нашем городе это было дело громкое. Андрюху на двадцать лет осудили, и с тех пор мы больше не виделись...

Огромные, сверкающие, дробящиеся, точно у врубелевской Царевны-Лебеди, глаза уставились в лицо Игоря, точно желали проникнуть за него и увидеть: что творится в этой голове? Сусанна не собиралась отставать от мужа, пока не выяснит:

– Допустим, Андрей убил. Ну, а ты здесь при чем?

– Да ни при чем я! Пили мы вместе накануне убийства. Мы с Андрюхой и другие ребята наши из «Протона». Я-то никогда облика не теряю, ты же знаешь. А Андрюха, когда мы с ребятами уходили, был здорово пьяненький... Он на меня озлился, конечно. А чем я виноват? Мне что, надо было его всю ночь караулить? Так ведь дурак – он и есть дурак. Если человек сам за собой не следит, кто за ним следить должен? Значит, не надо было пить!

– Но почему было не рассказать об этом сыщикам из агентства?

– Кто их знает, этих сыщиков... Кому бы они растрепали... – бормотал Игорь, чувствуя, что ему не хватает актерских способностей. – К тому же, сама посуди, Андрюху мне жалко. Какой-никакой, хоть и убийца, а все-таки друг. Это я понимаю, он вышел на волю, денег нет, решил, что я ему должен... Как дурак ведь поступил: нет, чтобы прийти и попросить! Я не такой жмот, я бы дал... Но теперь все наладится: я ему отдам деньги, он мне вернет сына... Сусанна, слово даю, сам разберусь! Понимаешь, такая нелепая ситуация...

– Я понимаю только то, – твердо сказала Сусанна, – что твой сын в руках уголовника, алкоголика и убийцы, а ты его покрываешь. Ну, скажи хотя бы мне: что это за Андрей! Назови хотя бы его фамилию! Как его найти?

Ее голос, сначала такой решительный, под конец скатился к слезной мольбе.

– А вот не скажу! Ты все напортишь и напутаешь! Сказано тебе: сам разберусь!

• Предыдущая
• 29/56
• Следующая