Хрустальная гробница Богини - Володарская Ольга Геннадьевна - Страница 48
- Предыдущая
- 48/70
- Следующая
– Да, да, да! – закричала Ларифан. – Его Антон нашел полчаса назад! Я послала его на поиски Ганди. Уж очень долго он отсутствовал… – Она опять упала на кровать и, уткнувшись лицом в скомканное атласное одеяло, забормотала: – Его не было два часа. Я начала беспокоиться. Тем более снег все не прекращался… А он плохо водит. Мы вчера с ним пару раз в повороты не вписались. А вчера видимость лучше была, не то что сегодня… Да и Антон предупреждал, что опасно. Вот я и пошла за ним. Другим все равно, что с Ганди случится, а мне нет. Я с ним столько лет… Мы одна команда… – Ларифан перевернулась на спину, вытерла ладонями влажное от слез лицо. – Антон долго отнекивался. Не хотел ехать, потому что не на чем. Говорил, подождем… Но я рассказала ему, как плохо Ганди справлялся со скутером. И Антон засобирался…
– На чем же он поехал за ним? – поинтересовалась Дуда.
– На лыжах. Тут не очень далеко… Его не было час или чуть больше. Я вся извелась. Уж и снег стал утихать, и сумерки сгустились… – Услышав о сумерках, Эва глянула на часы, оказалось – уже шесть. Значит, она проспала в джакузи не пять и не десять минут. – А тут смотрю – едет. Антон! Медленно-медленно. И за собой что-то тащит… Это Ганди был! Парень волок его за собой. Отломал полозья у разбитого снегохода, положил на него труп, привязал веревкой к поясу и…
Она закусила зубами кулак, чтобы не завыть, и затряслась всем своим худым, подростковым телом. Дуда, глянув на ее беззвучные рыдания, покачала головой, затем поднялась с кровати, подошла к старинному бюро из красного дерева, открыла одну из дверок (оказалось, что за ней прячется мини-бар), взяла с полочки бутылку самой обычной русской водки и стопку. Налила сорокаградусной до самых краев, понюхала. Буркнув: «Нормально», протянула стопку Ларифан.
– Выпей, – скомандовала Дуда. – Чтобы успокоиться…
Та отрицательно мотнула, но от Эдуарды не так легко отделаться.
– Давай, давай, пей. – Она с силой вложила стопку Ларе в руку и подтолкнула ее ко рту. – Залпом!
Ларифан опрокинула водку в рот. Проглотила, не поморщившись, словно не почувствовала ни крепости, ни вкуса.
– Еще? – спросила Дуда.
Ларифан безучастно кивнула.
Дуда еще раз наполнила стопку. На сей раз Ларифан пила водку медленно, мелкими глотками, но и теперь не морщилась. Пила, как воду. Когда хрустальная емкость опустела, она пробормотала:
– Что-то я спать хочу…
– Правильно, поспи, – закивала головой Дуда. – Это лучшее средство, чтобы забыться. Пару рюмочек – и на боковую. Сама так делаю…
Но Ларифан ее, похоже, не слушала. Обхватив себя тоненькими ручками за узкие плечи, она легла на бочок, всунув голову между двух подушек, и тихонько засопела. Дуда накрыла ее одеялом, потрепала по коротко стриженному затылку и начала одеваться. Пока она натягивала на себя шмотки, Эва тупо следила за ней – новость о смерти Ганди ввела ее в ступор.
Дуда быстро оделась, обулась и, схватив с кресла Эвин халат, швырнула его хозяйке в руки.
– Одевайся! – скомандовала она. – Пошли все разузнаем!
Эва послушно облачилась в шелковое кимоно и засеменила за Дудой.
Вместе они прошли по пустынному коридору, спустились по лестнице на первый этаж. В фойе никого не было, тогда девушки прошли в гостиную. Там-то они всех и застали! Тома, Катя, Натуся, Ника, Ладочка и Мотя кругом стояли над телом Ганди, а Антон безуспешно пытался их отогнать. Когда же он понял, насколько бестолковое это дело, просто накрыл труп клипмейкера роскошным черно-белым покрывалом с дивана. Так что Эва с Дудой не смогли толком его рассмотреть, единственное, что заметили, так это глубокую рану на голове – очевидно, Ганди при падении стукнулся о торчащий из снега камень или о скалу ударился. Увидев ее, Эва вскрикнула, и вскрик ее заставил всех обернуться. Несколько секунд насмерть напуганные женщины молчали, а потом заговорили хором. Поскольку самым громким оказался Томин голос, то слышно было только ее:
– Ганди разбился! Представляете, какой ужас? Свалился со снегохода, не вписавшись в поворот! И прямо в скалу врубился. Умер на месте. Антон его тело чуть ли не на себе волок…
– Мы в курсе, – перебила ее Дуда и тут же обратилась к Антону: – Может, лучше труп перенести туда, куда мы Клюва вчера оттащили?
Антон повел плечом и весьма вежливо (совместная поездка на снегоходе пошла на пользу – мальчик проникся к Дуде симпатией) ответил:
– Нет смысла. Все равно с минуты на минуту менты явятся. – Тут в его голосе явно послышалось беспокойство. – Уже вечереет, а Ольга обещала вернуться до наступления темноты…
– Темнота почти наступила, – заметила Ника, выглянув в окно. – Еще минут пятнадцать-двадцать, и будет как ночью. А машины на горизонте, – она указала в направлении плавно уходящей вниз дороги, – пока не видно.
Эва заметила, как дернулось лицо Антона, и поспешно выпалила:
– Наверное, Ольга просто не торопится. Дорога плохая, вот и едет медленно.
– Да, – поддакнула Дуда. – Спешить некуда. И мы, и покойники подождем… – Она вздохнула. – Как жаль, что нет связи. Только в таких ситуациях понимаешь, какое это счастье – иметь под рукой работающий мобильник.
Все, кроме Антона, согласно закивали и тяжело завздыхали. Он, казалось, не слушал ничьих речей, а думал о своем, явно переживая за мать и то и дело устремляясь к окну, чтобы посмотреть, не появилась ли машина, не мелькает ли в сумерках свет фар.
– Слушайте, – обратилась ко всем Ника, – давайте уйдем из этой комнаты. Мне жутко тут. Рядом с ним, – она опасливо покосилась на бело-черную гору мягкого меха, под которой покоилось тело Ганди, и вновь начала икать. – Лучше подождать приезда… ик… милиции в другом помещении… ик… Библиотеке, например.
– Правильно, там нам будет лучше, – согласилась с ней Натуся. – И время пройдет быстрее – ведь там есть книги, журналы. Будет чем заняться…
– Ты сможешь сейчас читать? – удивленно приподняла свои золотистые бровки Ладочка. У нее была очень красноречивая мимика.
– Читать не смогу, так хоть картинки посмотрю, – ответила Натуся. У нее оказалась очень крепкая нервная организация – из всех присутствующих только она сохраняла хладнокровие.
– Только давайте прихватим что-нибудь выпить, – сказала Мотя, стрельнув глазами на трехлитровую бутыль мартини. – Чтобы успокоить нервы…
Все ее предложение одобрили и, схватив каждый кто по стакану, кто по бутылке, засеменили в библиотеку. Антон с ними не пошел – остался у окна.
Прошел ровно час. За это время все успели изрядно нагрузиться. Пьянее всех оказалась Матильда, выдувшая чуть ли не половину бутыли, трезвее всех Эва – она так и не научилась снимать стресс алкоголем, поэтому приняла свою привычную дозу: двести пятьдесят граммов сухого вина. А остальные пребывали примерно в одинаковом бодро-хмельном состоянии. Даже трезвенница Ладочка, отказавшись от своих принципов, опорожнила два фужера портвейна, с непривычки опьянела, начала глупо улыбаться и много болтать. Чтобы не слушать ее журчащий голосок, от которого клонило в сон, Дуда ушла в самый дальний угол библиотеки (где за крайним стеллажом стоял диванчик и журнальный столик), утащив за собой Эву. Там, укрывшись от нескольких пар глаз, они уселись и начали перешептываться.
– Тебе не кажется подозрительной еще одна смерть? – спросила Дуда, предварительно промочив горло неразбавленной водкой. То, что она выбрала именно этот напиток, говорило о крайней степени волнения. Обычно Эдуарда пила более слабый алкоголь, прибегая к сорокаградусной лишь в экстренных случаях. Во время полета на самолете, например. – За сутки уже второй человек!
– Прошло больше суток, – уточнила Эва, сверившись с золотыми часиками «Картье». – Но это, естественно, дела не меняет… Двое умерли, один пропал. Это очень подозрительно!
– И, заметь, все мужики!
– Действительно, – пробормотала Эва – она как-то на этом свое внимание не заострила. – Думаешь, это не совпадение?
– Не знаю, не знаю…
- Предыдущая
- 48/70
- Следующая
