Развод. Не бывшие (СИ) - Черно Адалин - Страница 1

— Год, Ясмин. Нашей дочери скоро год, а я понятия не имею, как она выглядит, — зло чеканит муж.

— Ты сам в этом виноват.

Он резко поднимается с кресла, сжимает челюсти и нависает надо мной несокрушимой скалой. Я вскидываю взгляд. Учусь в его присутствии быть равнодушной хотя бы внешне. Внутренне во мне все еще бушует ураган.

— Ты думал, я прощу тебе другую женщину?

— Я хочу увидеть дочь.

— Это невозможно. Она осталась в другой стране, — вру, почти без фальши.

Если Динар узнает, что я привезла дочку с собой, он может передумать на счет развода, а я хочу его получить, потому что знаю, что он по-прежнему спит со своей секретаршей.

— Добро пожаловать в аэропорт…

Не дослушав, отвлекаюсь на резко заплакавшую дочь. Пассажир спереди резко оборачивается и бросает на нас свой презрительный взгляд. За весь продолжительный полет он миновал черту в пару десятков таких вот разворотов. Ему не нравился ребенок в бизнес-классе, хотя я не могу сказать, что Надя была слишком капризной. Она разнервничалась уже под утро, когда почти все пассажиры проснулись, вдруг поняв, что находится не в своей привычной комнатке, а в гигантском незнакомом летающем аппарате.

— Балаган, — недовольно бросает мужчина и с радостью встает со своего места, как только на табло меняется цвет.

Мы с детьми не спешим. Давид и Матвей собираются самостоятельно. Натягивают рюкзачки на плечи, ждут, пока выйдут все пассажиры, и первыми идут следом. Взрослые. Им через месяц в школу. Я как-то даже не заметила, как быстро пролетело время. Вроде бы совсем недавно я еще меняла им памперсы, а вот они уже почти школьники.

Я не была дома почти год.

После измены мужа, о которой я узнала в первый же день после сложного кесарева, мне пришлось уехать. Уехать, чтобы прийти в себя, измениться и вернуться получать у Динара развод.

На выходе вдыхаю полной грудью, осматриваюсь, вглядываюсь в лица. Все-таки время — почти год — среди другого менталитета вынудило меня соскучиться по родине. В аэропорту первым делом смотрю на буквы. Они привычные, знакомые. И разговор, конечно же! Я все понимаю! Моей подруге, которая, к слову, тоже сбегала от предателя мужа, выучить тайский оказалось легко, а мне… я так ничего и не запомнила, сколько ни пыталась! Везде ходила с нашей няней и до последнего чувствовала себя не на своем месте.

Паспортный контроль мы проходим быстро. Но женщина, что ставит штамп в паспорте, смотрит на нас как-то раздраженно, словно только одним своим возвращением я уже успела сделать что-то не так.

Дальше — проще. Весь наш багаж был заранее отправлен, так что мне остается только выйти на улицу с Надей на руках и тут же увидеть человека с табличкой, на которой написано мое имя.

— Здравствуйте, — мило улыбается мужчина в летах. — Вы Ясмин, верно?

— Верно.

— Прошу следовать за мной. Ваш отец вас уже ждет.

Водитель останавливается у массивного внедорожника, снимает сигнализацию и открывает для нас дверь. Я жду, когда внутрь заберутся мальчики, и только потом укладываю в автокресло Надю. Водителю любезно открывает мне переднюю дверь, но я зачем-то оборачиваюсь. Смотрю туда, где в нескольких десятках метров стоит мой муж. Высокий, статный, холеный. Он ни капли не изменился. Я поспешно отворачиваюсь и сажусь в салон, тут же прирастая к зеркалу заднего вида.

Одна-единственная встреча, он даже меня не заметил, а у меня внутри все переворачивается. Сердце стучит, как ненормальное, в ушах стоит шум. Водитель что-то говорит, но я не могу оторвать взгляда от Динара, который смотрит сейчас, как отъезжает наш автомобиль, и делает шаг в нашу сторону, словно что-то почувствовав.

Дома я не была с момента замужества. Моему отцу Динар не просто сильно не нравится, он его буквально терпеть не мог. Бедный, не имеющий за душой ничего парень. Отец его презирал и в наши чувства никогда не верил. Мне пришлось уйти из дома, оставив свою одежду, телефон, все, что у меня когда-либо было, и пообещав, что больше никогда не вернусь.

Семь лет назад я правда считала, что наша с Динаром любовь навсегда. Что мы вместе преодолеем любые трудности, а отец одумается и примет нас.

Реальность оказалась куда прозаичней. Динар изменил мне с секретаршей и обвинил меня в том, что я себя запустила, в то время как он сколотил состояние и перестал был нищим пареньком, коим его считал отец.

Какая-то доля правды в его словах действительно была. И понимаю я это только сейчас, когда смотрю на свое отражение в зеркале и вижу там до невозможности красивую женщину. Стройную, ухоженную, стильно одетую.

Мне пришлось потрудиться, подобрать правильный уход для лица, нанять стилиста, сменить прическу и пойти в тренажерный зал, а еще нанять няню для детей и психолога для себя, потому что мне никак не удавалось расслабиться вне дома. Я все время хотела вернуться и быть с детьми едва ли не двадцать четыре на семь.

Я по-прежнему хочу, но успешно с этим желанием справляюсь, отводя себе приличное количество личного времени.

— Тебя не узнать! — восторженно говорит отец, как только мы заходим в дом. — Такая красотка стала. Так и не скажешь, что троих детей родила.

— И тебе здравствуй, папа.

Он, к моему удивлению, спешит к нам. По очереди жмет руки внукам, которых видит впервые в жизни, и даже обнимает меня. В прошлый раз, когда мы виделись, он ко мне даже не приблизился. Да и с внуками общаться как-то желанием не загорелся. Сказал: в другой раз. Судя по тому, как он протягивает к Наде руки, этот самый другой раз наступил. Только вот малышка отворачивается и прячет лицо в изгибе моей шеи.

— Она не любит незнакомцев.

— Ну ничего! — отмахивается отец, отходя в сторону. — Еще будет время для знакомства. А вы, парни? — переводит взгляд на ребят. — Готовы увидеть комнату, в которой будете жить?

Несмотря на самостоятельность и осознанность, ребята тоже жмутся ко мне, отходят от настойчивого дедушки, не зная, как себя вести.

— Вы же мужики, эх… — не скрывает разочарования отец.

Наша няня осталась в Таиланде, так что мне приходится уговаривать ребят пойти с Еленой, которую нанял отец. Наша прежняя няня, работающая у нас до моих родов, давно нашла новую работу и увольняться наотрез отказалась.

— Воспитание у тебя, конечно, — как только мальчики уходят, папа не теряет возможности уколоть.

— Обычное.

— Бабское. Ну ничего… я возьмусь за них, мужиками вырасти никогда не поздно.

От длительной перепалки с отцом спасает хнычущая Надя. С ней папа желанием возиться не горит, так что подзывает все ту же Елену и просит проводить меня в детскую.

— Зайдешь ко мне, когда освободишься, — звучит напоследок.

В доме практически ничего не изменилось. Та же мебель, тот же дорогущий ремонт, даже кое-кто из прислуги остался. Иванна Львовна — управляющая — так и вообще при виде меня, казалось, не поверила. А потом отвернулась, едва сдерживая слезы.

Я плакать себе не разрешаю. Следую за Еленой на до боли знакомый второй этаж, минуя комнату, которая некогда была моей, и захожу в просторную детскую. Ее раньше здесь не было, значит, отец оборудовал специально для внуков. Даже жаль будет его расстраивать решением жить отдельно. Даже представить себе не могу, что выдержу нахождение с отцом дольше, чем на несколько дней. Я под его угнетающим взглядом слова лишнего сказать не смогу, не говоря уже о том, чтобы оставить с ним детей. Их воспитанием я как-нибудь займусь сама.

— Мальчишкам здесь понравилось, — говорит Елена.

Я это и сама вижу. Матвей и Давид, словно у себя дома, носятся по детской, радостно швыряя друг в друга мягкие квадратики.

— Детская Нади по соседству, — поясняет Елена. — Это чтобы мальчишки ее не будили.