Страсти по-губернаторски - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 12

• Предыдущая
• 12/74
• Следующая

– Я? Вас?! Да никогда! – с жаром ответил Розанов и нажал на клавишу интеркома, вызывая секретаршу.

«Обманет, – сокрушенно подумал Гордеев и отправился к себе, – уж слишком горячо он пообещал...»

Нехорошие, недобрые предчувствия появились у него с первых же минут пребывания в городе, куда он добрался автобусом «экспресс» из Москвы за четыре часа.

Администратор в гостинице, пожилая и сухая, как вобла, тетка с крашенными хной оранжевыми волосами, не преминула поинтересоваться целью приезда. Ну прямо как в добрые старые времена, когда, если у человека не было определенной цели, его просто не селили в номера – «мест» не было.

Гордеев кратко ответил, будто вопрос был для него не нов:

– Бизнес.

– Не секрет, какой? – с определенной насмешкой глядя на него, спросила эта огненно-рыжая «прелесть».

– Разумеется, это коммерческая тайна.

– Ах вон как? – загадочно улыбнулась она. – Московский адвокат прибыл в Новоград по своим коммерческим делам? Приятно слышать, приятно...

Что конкретно ей было приятно, Юрий не понял, но вдумываться поначалу не стал, а решил, что о нем здесь уже знают. Нет, не по той, давней уже командировке сюда, а теперь. Словно ждали московского адвоката, и вот он, нате вам.

– Приятно, говорите? И чем же я вам доставил такое, извините, удовольствие?

– Ну как же! Известный адвокат, в телевизоре нередко показывают. И – к нам, в нашу гостиницу. Наверное, и номер потребуете себе из дорогих, люксовый, да?

Все оказалось проще, чем он думал. Дорогой номер ему хотят предоставить. Но не выйдет. На аванс в одну тысячу долларов, что уже получил Гордеев, особо шиковать не приходилось, хоть здесь все-таки и провинция. И он поспешил охладить администраторшу:

– Нет, мне бы чего попроще. Одноместный и скромный. Я у вас собираюсь исключительно ночевать. Так что запросы у меня, сами видите, простые.

– Жаль, жаль, а у нас есть свободные апартаменты. С прекрасным видом на город. С отдельным обслуживанием. – Она многозначительно и как-то уж больно недвусмысленно поглядела ему в глаза. Гордеев едва сдержался, чтобы не расхохотаться.

Номер ему выделили на четвертом этаже, единственное окно выходило во двор – гостиница была выстроена в форме каре. Это с верхних этажей, где располагались дорогие номера, можно было наблюдать окрестности. Но наблюдать Юрий ничего пока не собирался, так что для него не имел значения вид из окна.

Горничная, довольно молодая, но упитанная женщина лет тридцати, не глядя в бумажку, которую протянул ей Гордеев, достала из ящика стола ключ от его номера и, развязно виляя бедрами, пошла впереди, чтобы открыть номер и показать, где что лежит. А вот ее оценивающий взгляд, которым она бегло окинула нового постояльца, ему совсем уже не понравился. Он наконец сообразил, что они все тут знали о его приезде и, возможно, ждали. Значит, и провокаций не избежать. Не исключено, что и со стороны обслуги, с которой надо быть вдвойне осторожным.

Странно, что супруги Кураевы посоветовали ему разместиться именно в этой гостинице – тут, мол, спокойно, ресторанчик небольшой и гульбы здесь обычно не наблюдается. Наверняка в городе имеются и другие, пусть менее значительные, гостиницы, но такие, где на тебя не будут пялиться чужие, заинтересованные глаза. Но – что сделано, то сделано.

В прошлый свой приезд Гордеев останавливался в лучшем отеле города, который располагался на центральной городской площади. Но там сейчас, сообщили ему еще в Москве, идет ремонт, и, значит, жизни никакой. А эта, мол, вроде как дублер того отеля и располагается хотя и не в центре, но, самое главное, отсюда до всех основных учреждений, которые понадобятся адвокату, недалеко. Можно подумать, они заранее знали, какие учреждения ему предстоит посетить. Он сам еще этого не знал, а они, видишь ли, уже заранее все обдумали за него. Странно...

Горничная заглянула в туалетную комнату, где был душ, открыла-закрыла краны. Поправила полотенца на вешалке у зеркала. Потом так же непринужденно проверила мягкость матраса на кровати и с ожиданием в глазах обернулась к Гордееву.

«Она что, может, уже на чаевые рассчитывает? А за какие коврижки?»

Юрий кивнул ей этак непринужденно и, подойдя к окну, стал разглядывать квадрат двора и окна соседних номеров. Горничная же постояла, потом, многозначительно хмыкнув, положила на стол ключ и вышла. «Вот так-то», – сказал себе Юрий.

В номере стоял телефонный аппарат – черный, старинный, с диском для набора. Но если номер был готов заранее, то наверняка он уже был и нашпигован всякой подслушивающей, а возможно, и подсматривающей техникой. Или это еще предстоит? Они же тут не могли знать, где он поселится? Или и это предусмотрели?

Во всяком случае, решил он, вести в номере серьезные разговоры или звонить по этому телефону не следует. Есть мобильная связь, в Москве на свой номер он положил пару сотен долларов дополнительно – мало ли какие разговоры придется вести, правда, лучше бы обошлось все-таки без помощи телефона. Но один звонок он должен был сделать сразу по приезде, и, если его слушают, пусть об этом знают.

Гордеев позвонил по номеру, полученному еще в Москве, председателю районного суда Самохвалову и представился.

Тот, вероятно, сделал вид, что удивился. Поинтересовался, какие проблемы завели в Новоград московского адвоката и чем вызван этот его звонок?

Юрий Петрович терпеливо и вежливо объяснил, что держит в руках договор, согласно которому он принимает участие в известном уголовном деле на стороне потерпевшего и желает поскорее встретиться с господином судьей, чтобы получить в канцелярии материалы дела и изучить его, прежде чем подать жалобу от имени Бориса Анатольевича Кураева в областной суд.

– Значит, получается, истец недоволен решением суда первой инстанции? – задал совершенно глупый вопрос Самохвалов.

Гордеев даже удивился такой наивности.

– Представьте себе, дело обстоит именно так, как вы и предположили.

– Ну что ж, подъезжайте. Вы знаете наш адрес?

– Да, конечно.

Гордеев положил трубку и тут же, словно обжегшись, отдернул руку – телефон громко затрезвонил. «Надо убавить звук, – подумал Юрий, – а то, если так будет продолжаться, это ж они мне ту еще жизнь устроят...» Он поднял трубку.

– Слышь, болтун, – голос был грубый и явно блатной – на их языке болтун – это адвокат, – мы тебя предупреждаем: будешь совать свой нос куда не надо, оторвем его тебе, ха-ха!

– А вам какое дело до того, чем я буду заниматься? Вы кто? Уголовники? Вот и занимайтесь своим бизнесом, пока.

– Что значит «пока»? – Голос явно нарывался на скандал.

– А то и значит. У меня свои дела, у вас – свои, и пересекаться с вами, устраивать какие-то базары и «стрелки», я не намерен.

– Смотри, болтун, мы тебя предупредили. – Голос поскучнел. – А лучше всего, чтоб ты отвалил обратно в Москву.

– Это тоже мое дело.

– Заладил... – Абонент не очень разборчиво помянул «мать» и оборвал разговор.

– А вот и первый звонок, – громко сказал Юрий и, перевернув аппарат, уменьшил звук до минимума.

Если бы Гордеев не знал, что думает о нем Иван Данилович, он назвал бы прием, который устроил ему судья, вполне любезным.

Самохвалов предложил сесть, поинтересовался, не желает ли гость минеральной водички, и, не дожидаясь ответа, сам поднялся, подошел к двери и попросил секретаршу принести бутылочку воды похолоднее – на улице было уже жарко. Затем таким же любезным тоном он посетовал, что решениями суда редко кто в наше время бывает удовлетворен полностью, всегда остаются какие-то нерешенные с правовой точки зрения вопросы. В общем, он как бы излучал радушие, но в глазах этого здоровенного мужика, поднаторевшего в словесных баталиях, стояла настороженность.

И снова ощутил Гордеев, что о его приезде здесь если не знали твердо, то, во всяком случае, догадывались. А это, в свою очередь, означало, что за супругами Кураевыми, отправившимися в Москву, было установлено наблюдение. И где они побывали, с кем и о чем договорились, заинтересованной стороне было уже ясно.

• Предыдущая
• 12/74
• Следующая