Кофе и полынь (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 16

 – Вот пусть тогда и поищут тело, – усмехнулся Эллис. – А что, Виржиния? Что вы теряете в случае неудачи?

 «Не знаю, и это-то меня и пугает», – хотела сказать я, но просто промолчала и неопределённо пожала плечами. Лайзо – единственный из нас, кто разбирается в колдовстве, мистике и прочем тому подобном, и сейчас он далеко. Его совет был бы весьма кстати… Слишком много непонятного! На что способны мёртвые? Как далеко простирается моя власть? А что, если все предпосылки ложны, и граф Ллойд остановился не из-за неких загадочных сил, которые я унаследовала от матери, а лишь потому, что он хорошо воспитан – и устыдился того, что мог испугать леди?

 Но Эллиса не так-то легко было сбить с толку.

 – Ну так что? Попробуете?

 – А если я не смогу выполнить свою часть сделки? – наконец сумела выразить я словами то, что пугало меня больше всего. – Что тогда?

 – А вы заключите эту сделку так, чтобы вам ничего не грозило, – ответил Эллис невозмутимо. – Вы управляете кофейней и фабрикой, вы руководили восстановлением фамильного замка, у вас есть какие-то совершенно непонятные для меня дела с банками, приносящие неплохой доход, а обе тяжбы, которые затеяли с вами соседи, вы выиграли, пусть даже пришлось сменить адвоката. Что ещё я упустил? Аренда? Поставки кофе и специй? И после этого вы ещё утверждаете, что вам-де трудно продумать выгодные условия соглашения с мертвецом, который при жизни только и делал, что трудился на благо Аксонии?

 – Маркиз Рокпорт тоже трудится на благо Аксонии.

 – И он, поверьте, первым предложил бы сделку. Уже на своих условиях, – отмахнулся Эллис. – Впрочем, дело ваше. Но вообще-то шансы докопаться до истины – найти убийцу и предположительно украденные документы – не так уж малы! Хотя свидетельство призрака, признаюсь, больше запутало дело, чем прояснило, – нехотя добавил он.

 Отвлечься от мыслей о сделке с мертвецом, имеющим в своём распоряжении целый сонм мистических союзников – вассалов и предков, было не так уж легко, и я сделала над собой усилие, чтобы сосредоточиться на словах Эллиса.

 – Неужели? И почему же запутало?

 – Я подозревал дворецкого, Гибсона, – признался детектив. И откинулся на спинку стула: – А призрак спутал мне все карты… Девица? Да ещё и алманка? Впрочем, он же не говорил, что девица – именно злодейка. Как там сказал граф? «Снова она», «я виноват», «если бы я заметил» – не очень-то похоже на описание убийцы, скорее, на воспоминание о жертве. Но служанок из клуба я всё-таки проверю, а ещё попробую узнать, не приходила ли в тот день некая особа, которую раньше в клубе не видели. Ведь если б это была одна из жён, которые заглядывают туда каждую неделю, граф вряд ли бы так удивился.

 Я склонила голову к плечу:

 – Думаете, это могла быть гостья? Кто-то, кто воспользовался удобным знакомством, чтобы проникнуть в клуб, как я?

 – Возможно. Хотя алманок и алманцев, даже давно обосновавшихся в Аксонии, сейчас мало куда приглашают. Тем более речь идёт о клубе, где собираются члены парламента, – и Эллис задумчиво постучал пальцем по столешнице. – Давайте-ка подытожим, что мы уже знаем наверняка. Граф покинул загородную резиденцию в спешке. Прибыв в Бромли, он отправился сразу в клуб, не заглядывая в свой столичный особняк, и там был убит – спустя час или около того. Прямо перед роковым выстрелом он попытался связаться с «осами». Весьма вероятно, что его пытались шантажировать или завербовать. Замешана некая женщина, точнее, «девица-алманка», и её он прежде уже встречал при неблагоприятных обстоятельствах. Но голос, который окликнул графа за мгновение до убийства, явно принадлежал мужчине… Ах, да, о сути своей внезапной поездки граф не сообщил даже супруге. Интересно, что за девица. Может, любовница? – и он глянул на меня искоса.

 – Вы сами ведь утверждали, что граф – исключительной честности человек, – немного упрекнула я Эллиса. Не то чтобы из-за старого суеверия, что мёртвых плохо не говорят, просто мне показалось, что детектив меня подначивает, проверяет на прочность… верней, на чопорность. – Не сходится.

 – Как раз сходится! – с уверенностью ответил он. – Это бесчестные люди тотчас же забывают о своих прегрешениях и тотчас же забывают лицо соблазнённой девицы, а праведники подолгу помнят даже о том, кому наступили на ногу в толпе. Но это лишь домыслы, вы правы. Обойдёмся без них. Сейчас уже становится понятно, что произошло, осталось понять кто убийца и что им двигало… И документы. Но насчёт них есть у меня одна мысль, – добавил он многозначительно – и отказался пояснять, что имеет в виду.

 Я, впрочем, и не настаивала.

 Уже уходя, Эллис остановился на пороге и нахмурился:

 – Ах, да. Чуть не забыл. Роджер Шелли – если вы помните такого – узнал о нашей с Мэдди помолвке и направил мне письмо, в котором поинтересовался, получит ли он приглашение на свадьбу.

 Разумеется, я помнила имя человека, претендовавшего на то, чтоб называться Эллису братом… и не забыла трагические обстоятельства, при которых эти двое виделись в последний раз.

 – Неожиданно, – вздохнула я. – И что думаете ответить?

 Эллис взлохматил себе волосы – и нахлобучил кепи так, что оно почти закрыло лицо.

 – Я не пришёл на похороны женщины, которая, возможно, была моей матерью, – глухо ответил он. – И давно решил для себя, что прошлое остаётся в прошлом. Моя семья – это те, кто заботился обо мне в приюте, и те, кто был рядом в трудные времена.

 – Вы не хотите видеть мистера Шелли братом, – кивнула я сочувственно. И осторожно спросила: – А что насчёт друга? Вам не привыкать к друзьям с чудачествами. Мистер Шелли, конечно, престранный, и не всегда можно понять, шутит он или нет, но ему не откажешь в некотором шарме.

 Признаться, я опасалась, что Эллис ответит так же жёстко, как и прежде: «Пусть с собственной головой сначала подружится, а потом уже со мной». Или даже ещё хуже! Однако он просто махнул рукой на прощание – и вышел.

 Похоже, что Эллис сам пока ещё ничего не решил… или, быть может, не желал окончательно рвать с Роджером?

 …с человеком, который, возможно, был его братом.

 Домой я приехала со смешанными чувствами.

 Сейчас, когда силы вернулись ко мне, а яркие впечатления от встречи с Валхом померкли, потускнели, то всё произошедшее казалось уже просто сном, включая внезапную болезнь и целый день, проведённый в постели. Не делать ничего и просто ждать – вестей от Лайзо, результатов расследования и Небеса знают, чего ещё! – было невыносимо. К ужину я едва не опоздала, разбирая почту, которую вообще-то собиралась по обыкновению оставить на утро… Но, несмотря на все усилия, отвлечься и успокоиться не получилось.

 Снова и снова мои мысли возвращались к одному и тому же.

 А что, если и впрямь заключить сделку с графом Ллойдом? Там, за чертой, отделяющей мёртвых от живых, он обладал некой властью – на его зов явились десятки, если не сотни духов тех, кто, как и он сам, клялись служить Аксонии, служить Короне.

 Мог ли он помочь мне?

 Наверное, да.

 С другой стороны, Валх кружил где-то поблизости, как стервятник, ожидая, когда я совершу ошибку, проявлю слабость. Он подстраивал ловушки, наблюдал, выжидал…

 Разумно ли отправляться во сне за пределы особняка, защищённого добрым колдовством? Разумно ли подвергать себя опасности снова, едва избежав её – чудом, по случайности?

 Определённо нет.

 Значит, следует дождаться удобной возможности, проникнуть в клуб наяву и там, избавившись от сопровождающих, поговорить с призраком?

 – Нужно запретить вам встречаться с детективом, если он так скверно влияет на ваше настроение, – проворчал Клэр, когда ужин уже подходил к концу, и нам принесли с кухни горячий шоколад с корицей, сливками и ванилью – скорее десерт, нежели напиток. Дети уже давно справились с шоколадом и поднялись в спальни, чтобы приготовиться ко сну; мы с дядей задержались за столом. Я – потому что всё делала медленно, погружённая в собственные мысли, а он… Право, не знаю. – Это ведь Эллис опять растревожил вас?