Брошенка из рода Драконов (СИ) - Адаревич Дарья - Страница 11

– Если пойдешь со мной – будет непросто, – сказал Рон.

– Пойду, – поспешила я.

Получилось? Неужели получилось?

– Ты даже не знаешь, куда я иду, кудрявый, – ухмыльнулся Рон. – Эта жизнь не для тебя.

Куда бы ты ни шел, вместе мы пойдем к Замку Белой Змеи.

– Мне плевать, куда ты идешь, – ответила я. – Все равно пойду с тобой.

– Я плохой человек.

– Я тоже.

Рон ухмыльнулся и снова потрепал меня по голове. Да что ж такое! Чего он как прицепился к моим кудрям! Его прикосновения одновременно и раздражали, и будоражили сердце.

Рон перевел уставший взгляд на небо, я же смотрела лишь на него. Все-таки за это время он постарел. Может, дело в сломанном носе и щетине, а может в погрустневших глазах. Теперь глаза Рона стали глазами старика. Видеть его стало невыносимо больно, и я тоже перевела взор на небо. Облака. Свободные и чистые они летели дальше и дальше, изменяясь и образовывая замысловатые фигуры. Я всегда завидовала мужчинам из рода драконов. Несправедливо, что они обращаются в летающих гигантов, а женщины – нет. Мы лишь наездницы.

– Я тоже никогда не вернусь в Долину Драконов, – признался Рон.

– Почему же? Тебя не изгоняли.

– Я сам себя изгнал.

Как и я. Глядя на свободные облака вместе с Роном, мне становилось спокойнее, словно душа таяла. Словно уходило все. Словно мы где-то в далеком, безмятежном прошлом. Друзья из детства.

– Я скучаю по дому, – сказала я, – тогда все было проще.

– Понимаю.

– Тогда я мог, – замялась, чуть не сказала «могла», надо быть внимательнее, чтобы не проговориться.

– Что ты мог? – спросил Рон.

– Я мог делать, что угодно и все казалось веселым. Я жил и этого хватало. И всегда было так спокойно и тепло, рядом мои друзья, рядом…

Ты. И хотела сказать: «Рядом ты!», но сдержалась и просто грустно выдохнула.

– Тогда было просто, – продолжал Рон мечтательно. – Тогда мы были детьми.

– Взрослые тоже могут быть счастливыми.

– Не такие взрослые, как я.

Я грустно усмехнулась. Эх, Рон. Почему же ты тогда ушел? Зачем все разрушил?..

– Помнишь сладкие пирожки тетки Агапы? – продолжала я. – Она добавляла столько яблок.

– Да, и корицу. Обязательно корицу.

– Очень вкусно!

– Зоя любила корицу.

Рон сказал это с нежностью и сожалением. Внутри все перевернулось. Помнит. Он помнит. Но это ничего не меняет. Он все равно тот, кто предал меня, тот, кому нет и не может быть веры.

– Зоя вечно обляпывалась в повидле, – продолжал Рон, – и ходила с липкими губами.

Да, так и было. Я обожала эти пироги, самые вкусные на свете.

– О, ее липкие губы, – Рон расплылся в подобии мечтательной улыбки, – это так заводило.

Я подавилась и еле сдержалась, чтобы не закашляться. Что? Как мы вообще к этому пришли?

– Заво… заводило? – выдавила я.

– Не делай вид, что впервые слышишь это слово.

Я сглотнула и перевела взгляд. Заводили, видите ли, его мои липкие губы. Проклятый муженёк.

– В Долине Драконов самые яркие звезды, – продолжал Рон. – Мы с Ником в свое время обращались в драконов и летали по небу, как идиоты, пытались поймать звезды, думали, это возможно.

Рон с нашим приемным братом Ником играли в эту дурацкую игру. Они выглядели двумя спятившими драконами. Любой бы, кто их увидел, повалился бы со смеху. Но их видели лишь мы с сестрой, и мы всегда хохотали в голос. Порой мне казалось, что парни специально устраивали этот спектакль ради нас-девочек.

– Это было смешно, – согласилась я.

Рон повернул на меня голову, чуть сощурил глаза.

– Почему ты говоришь так, словно у нас с тобой одно детство на двоих? – спросил он.

Неужели прокололась?

– Ну, вы с ребятами тоже были в моем детстве, – сориентировалась я. – Да, я был всего лишь мальчишкой, но все равно.

– И ты столько всего помнишь?

– Конечно, у меня всегда была отменная память!

– А я ведь знал тебя маленьким и вечно сопливым.

Я ухмыльнулась. Пиллив на самом деле постоянно шмыгал носом. И плакал. Но ни один мальчишка не признался бы в этом.

– Не был я сопливым, – сказала я с наигранной уверенностью.

– Был-был, у тебя из носа постоянно текло, и мы с Зоей прозвали тебя шмыгом.

Лжец! Это Рон так прозвал Пиллива, я не причем. Хотя шмыг, звучит забавно. Наверное, я тогда смеялась.

– Мог бы этого не говорить, – пробормотала я.

Рон рассмеялся. Сипло и неловко, так, словно не смеялся давно и разучился это делать. От его смеха пробежали мурашки. Никогда бы не подумала, что можно забыть, как смеяться. На долю секунды я ухмыльнулась в ответ, но потом застыла. Это неправильно. Мы не вправе смеяться, пока сын в опасности.

Наверняка Зак уже проснулся и понял, что похищен. Он напуган, он в панике. А я здесь вспоминаю детство с его отцом вместо того, чтобы действовать.

– Я тоже должен тебе признаться, – заговорил Рон серьезно.

– Слушаю.

– Я больше не настоящий Дракон.

Вот это новость! Я изо всех сил старалась разыграть удивление.

– Что ты такое говоришь? – ахнула я. – Как это возможно?

Рон пожал плечами и вновь поднял голову на голубое небо.

– Ты может не знаешь, – начал он, – но я последний Золотой Дракон. После убийства отца, я остался последним из нашего рода.

– И что?

– На меня объявили охоту, и пришлось перестать быть Драконом.

Наверное, здесь я должна еще раз ахнуть или закидать Рона кучей вопросов, как сделал бы Пиллив, но я лишь внимательно слушала.

– Я заточил свою силу, – продолжал Рон. – Теперь ни одна живая душа не признает во мне представителя драконьей крови.

– То есть никто не сможет убедиться в том, что ты даже был когда-то драконом?

– Нет, для всех я простой человек. Не подкопаешься.

– То есть если тот, кто разыскивает Золотого Дракона, тебя увидит, то он… – попыталась я.

– Ничего не заподозрит, да.

– То есть… – слова исчезли.

Я узнала главное. Если приведу Рона прямо сейчас в Замок Белой Змеи, никто не поверит, что он Золотой Дракон. Рон будет бесполезен для них, и эти негодяи все равно используют моего сына. Проклятье.

Глубокий вдох. Я заморгала чаще, быстро-быстро соображая, что делать дальше. Ладно, планы меняются. Для начала вернуть Рону сущность Дракона и только после этого направляться в Замок Белой Змеи.

Мы ехали на повозке вперед по тропе. В груди безумно колотилось сердце. Я бы сказала, что все, как в старые-добрые времена, да вот только мы слишком изменились. Куда мы едем я не знала, и знать не хотела, ведь мне надо было попасть лишь в одно место. И мы туда попадем! Пренепременно попадем.

– Давай вернем тебе драконью силу, – заговорила я.

– Кудрявый, я же тебе все объяснил.

А я плевала на твои объяснения. Но надо сохранять спокойствие.

– Ты сбежал, – сказала я, – зарылся в нору. Решил просто спрятаться вместо того, чтобы по-настоящему сражаться!

– Ты ничего не понимаешь. В тебе говорит подростковый бунт.

Это отчаяние! Стала бы я в здравом уме притворяться мальчишкой и подмазываться к собственному мужа?

– Нет, серьезно! – продолжала я. – Верни себе драконью силу и рань обидчиков раньше, чем они обидят тебя.

В тот момент я делала ставку, на мужскую гордость. Пожалуйста, пусть сработает! Прошу-прошу-прошу!

– Кудрявый, знаешь, зачем им я? – заговорил Рон.

– Не знаю.

Это правда. Я не знала, но, если честно, и не хотела знать. Неважно, что на кону, главное спасти Зака. Какой бы ни была цена, я заплачу ее за жизнь сына.

– Если коротко, то в магии Золотого Дракона содержится вещество, способное уничтожить наш род, – сказал Рон.

Я сморгнула. Что? Видя мое замешательство, Рон пояснил: