Злата. Жизнь на "Отлично!" 4 (СИ) - Александр Коробочка - Страница 9

— Лады. — ответил я. — Не пойду.

— И это, слушай… — произнесла она, поправив волосы, а затем замолкла.

— Мила?

— Твоя подруга, по ходу, влипла в огромные неприятности! — заявила она.

— Это Стефания то? — уточнил я.

Мила кивнула.

— И кто источник этих ее неприятностей?

— Галка Скворцова. Это она что-то мутит против Москвиной. — произнесла Мила, а затем добавила. — Она из одиннадцатого «А».

Из-за чего две школьницы могут поссориться? Или зависть какая-нибудь, или же…

— Слушай, это из-за того парня, что ли? — поинтересовался я.

Мне вспомнился типчик, коему Стёшка в любви признавалась. Как раз из 11 «А»…

Мила, не глядя на меня, кивнула вновь.

— Ну, для «А-шных» девчонок, пусть даже и из одиннадцатого класса, поколотить Стёшку — практически неразрешимая задача, если честно, даже если они вдруг на нее всем скопом навалятся. Чего, конечно же, не случится.

— Злат, поверь мне, Галка — сука та еще. Ты просто ее не знаешь. Очень умная, подлая и на всю голову «отбитая». И Стефания, говорят, выбесила ее по полной программе…

Мила замолчала вновь.

— Что-то конкретное знаешь? — поинтересовался я.

Мила отрицательно помотала головой.

— Не, пока не знаю. Но обязательно узнаю и скажу тебе! — пообещала одноклассница. — Ну все! Я пошла! Пока!

Она взяла свой рюкзак и направилась на выход, но внезапно остановилась и обернулась ко мне.

— В прошлом году какие-то уроды избили до полусмерти девчонку из соседней школы, а затем еще и подожгли ей волосы. — произнесла она.

— Дай угадаю, она поссорилась с этой Галкой? — поинтересовался я.

— Да. Уродов поймали, а Скворцова в той истории даже не засветилась. Типа, не при делах оказалась. Только я точно знаю, что это она все устроила. Умная и пизданутая… Короче, если она что-то и учудит, то это точно будет не какой-нибудь дурацкий телефон в сумке у Стефании.

Блин, школьная жизнь моя, походу, будет бить гейзером, и вряд ли водяным…

— А ты точно сможешь узнать…? — начал было я, но был перебит Милой.

— Точно, Злат! — обернувшись на меня через плечо, сказала она, а затем торопливо вышла из класса.

А ведь Мила, похоже, заранее знала, что ту девчонку ожидает расправа. — подумал я, глядя на закрытую дверь. — Ни хрена себе школьница! Если эта Скворцова, и правда, организовала то нападение, значит, несмотря на юный возраст, она уже просто патентованная мразь. Впрочем, подростки нередко бывают по-звериному жестоки. И совсем не зря существуют колонии для девушек-подростков.

Позже. На выходе из школы.

Выйдя из здания школы, увидел «химичку», неспешно спускающуюся по ступеням крыльца.

— Раиса Ивановна! — окликнул ее.

— А, Златка… — обернувшись ко мне, произнесла та.

— Прошу меня извинить, я не хотела вам грубить, честное слово. — сказал я, спустившись с крыльца.

— Да это ты меня прости, пожалуйста. Голова уже совсем дурная стала, забыла старуха, что летом ты тяжело болела. — сказала она и посмотрела на небо. — Дождь, слава богу, кончился… Ты на остановку идешь, Златка?

Это явно было приглашением на «поговорить», так что я, хотя и собирался прогуляться, благо что распогодилось, ответил, что да, иду на остановку.

— Это последний мой год в школе… — через некоторое время произнесла она, — пора уже, а то башка уже что-то совсем работать отказывается, старость не радость… Но вот что я тебе скажу!

Мы остановились, пропуская кавалькаду велосипедистов.

— Если на Стефанию, и правда, так здорово повлияла именно ты, то… Ты — «башка», Злат, как говорили в моей юности! — она вдруг постучала своим указательным пальцем по моей макушке. — Я и в прошлом году замечала, что ты совсем не тупая девица, хотя и ленивая просто до жути! И это плохо! От лени все твои проблемы с успеваемостью! Борись со своей ленью, Злат, она загубит любой твой талант быстрее и вернее спиртного! Талант без тяжкого труда не стоит ни гроша!

Старушка явно выдохлась от своего монолога и отчего-то разозлилась, так что до остановки мы дошли молча.

— Златка, кое-что я хочу тебе сказать… — начала она, вглядываясь вдаль и явно высматривая свой «номер». — Школа — это вообще не самое радужное место на свете. И учиться сложно, а уж находить общий язык как с одноклассниками, так и с учителями — это еще сложнее. Тяжко все это, в общем, но для тебя оставшаяся школьная жизнь будет тяжела вдвойне! Это я тебе точно говорю! Я в школе, слава богу, с шестьдесят девятого работаю, и всякого навидалась! В нашей богадельне все устроено таким образом, что главное качество и для учителя, и для школяра — умение терпеть! А у тебя, как я погляжу, с этим умением плоховато…

И, прежде чем я что-либо сказал, она, пару раз махнув рукой, продолжила.

— … и это хорошо, Златка, это прекрасно! Но будет тяжело, так что морально готовься к этому! Или уходи сразу после девятого! В школе не любят таких, как ты! Только вот обижаться на них совершенно бессмысленно. На учителей, я имею в виду. Они всю жизнь терпят и их жуть как раздражает, когда кто-то это делать отказывается! И неважно, ученик или же коллега. И еще…

Она оглянулась.

— … но только я тебе этого не говорила, ясно⁈

Я сделал жест рукой, мол, закрываю рот на замок, а ключ выбрасываю.

— Уж не знаю, кому ты там умудрилась так сильно «наступить на хвост», ну или кто-то из твоей семьи это сделал, но «опека»…

Учительница перешла на шепот.

— … ищет сейчас любой предлог, чтобы отправить тебя в центр временного содержания для несовершеннолетних! Это очень серьезно, Злат, и просто так они не отстанут! Я боюсь, что кто-то хочет поставить в твоем «деле» здоровенную такую «черную метку». Не давай им, сволочам, таких предлогов! Ни в школе, ни за ее пределами, поняла⁈ Будь для всех паинькой, чтобы придраться не к чему было!

Я кивнул.

— А вот, наконец-то, и мой! — сказала учительница, глядя на подъезжающий автобус. — Ну все, прощай, злой гений! Прощай до завтра!

— До свидания, Раиса Ивановна. И…спасибо вам.

Квартира Златы, 18:15. Кухня.

– Ма-ама го-овори-ила, что-о е-если К-а-апитан Фли-инт у-улетит на у-улицу, то-о зи-имой обя-язательно по-огибнет!

Загорелая юная хозяйка попугая повышенного интеллекта, который, собственно, его и погубил, убедившись лично в том, что с питомцем приключилась беда, рыдает теперь навзрыд посреди моей кухни.

— Ну, так Капитан Флинт был…в смысле, он и до сих пор очень умный птиц. И тоже знает, что зимовать ему на наших улицах никак нельзя, а значит, уже наверняка где-то на полпути домой, в Африку. — произнес я, погладив по голове рыдающую соседку.