Дивизия «Газа» захвачена. 7 октября 2023 года - Кфир Илан - Страница 13

Во время поездки в кибуц Нирим, входивший в зону ответственности его бригады, он увидел машины боевиков. Асаф начал поднимать своих бойцов. Первый его приказ — позывному «Манос», небольшому танковому подразделению, которое поспешило захватить позиции против пограничного забора и открыло стрельбу по террористам. «Зашли на нашу территорию. Нужно мчаться полями и предупредить их продвижение дальше». Он продолжал руководить по связи, просил дать минометный огонь, задействовал силы особого назначения, но даже он пока еще не понял масштаба проникновения врагов, и сколько проломов сделано в пограничных заграждениях.

Асаф решил быстрее попасть в кибуц Нирим, куда уже ворвались первые хамасовцы. Камеры наблюдения кибуца запечатлели, как он въезжает в задние ворота и с двумя своими офицерами огнем пытается остановить боевиков. Укладывает нескольких террористов. «Мы в бою», — докладывает он в штаб дивизии, сообщая, что в эти самые минуты боевики едут туда, а там сейчас находятся комдив Ави Розенфельд, а также его сын, Алон.

Эти слова были последними его словами, которые услышали в штабе дивизии. Он получил тяжелое ранение. Два его офицера передали — «Стальной» ранен, его надо срочно спасать, эвакуировать. Но нет никого, кто спасет. Нет никого, кто эвакуирует.

Асаф Хамами, отважный боевой командир, не уцелел после героического боя в кибуце Нирим. Когда наши силы отбили кибуц, около одного из домов они нашли обертку от жгута для перетяжки вен при ранениях, и на ней ручкой написано время — 6.54.

Два офицера его командного пункта тоже были убиты. Они сражались втроем — против нескольких десятков. Тела бойцов затащили в джип и увезли в сектор Газа. Только со временем выяснилось, что они захватили тело комбрига — одной из главных целей боевиков был захват старших офицеров в штабе дивизии. Долгое время подозревали, что Асафа Хамами взяли в плен живым. Из похищенных военных он был офицером самого высокого ранга. Лишь со временем выяснилось, что в сектор он попал уже мертвым.

Подполковник Алон Пелед, замкомдива Южной дивизии, еще дома в кибуце Нир-Ицхак услышал звуки сирен и ракетных взрывов и, не дозвонившись комдиву, срочно выехал на своей машине в Нирим, недалеко от которого находился штаб дивизии. По дороге наткнулся на засаду — террористы перекрыли дорогу рядом с кибуцем. Он увидел несколько десятков боевиков и понял, что нет ни единого шанса прорваться. Его машину подбили, Алону удалось выскочить из нее без оружия, и он побежал под огнем. Получил ранение в колено, упал, поднялся и спрятался за водопроводную трубу под автострадой. Террористы решили, что он убит, и прекратили погоню. По мобильному телефону ему удалось связаться с кибуцем, и он услышал, что боевики атакуют дома, а координатор безопасности убит. Волнение его удвоилось. И за себя, и за семью, сидящую в «мамаде».

Обливаясь кровью и опасаясь, что боевики вернутся, он поискал другое убежище. Стянул мундир со знаками отличия и спрятал его в кустах. Если он попадет в плен, нельзя чтобы узнали, что он старший офицер. Алон сумел выползти на обочину и притворился мертвым. Положение безвыходное. Вся жизнь прошла перед его глазами. Семья, жена, дети. Как они будут без него? Один из террористов решил прочесать местность вторично, убедиться, что живых нет. Он был уже в считанных метрах от Алона, когда его позвали обратно. Алон был спасен. Несколько часов он пролежал, истекая кровью, пока не услышал вдалеке звуки первых взрывов бомб ВВС ЦАХАЛа в секторе. После того, как боевики исчезли, он позвонил генерал-майору Талю Ашуру, прежнему командующему Южной дивизией. Рассказал, что с комдивом нет связи, что сам он тяжело ранен, лежит в поле. Таль Ашур, который проводил отпуск на севере, был уже на пути к дивизионной базе: командир Южного округа попросил его срочно прибыть и принять командование над Южной бригадой. Таль еще сильнее нажал на газ и помчался со скоростью 150 км в час. Он не знал, что на базе первым делом он вступит в бой лицом к лицу с террористами…

Алон Пелед, замкомдива, был спасен через шесть часов.

Первая группа боевиков Нухбы оказалась у штаба дивизии «Газа» на базе Реим в 7.00 утра. Сначала — 70 человек. Потом еще 50. Солдат, охранявший ворота, ушел в убежище сразу же после воздушной сирены и грохота ракет. На базе в то время были десятки военных, большей частью не из боевых частей: административный состав и солдатки, оставшиеся на праздник. Дежурный офицер собрал небольшую группу солдат из вспомогательного состава, тех, кто владел оружием. Там были еще офицер отдела кадров, заместитель дивизионного раввина и несколько бойцов из батальона следопытов. Небольшим этим силам удалось на полчаса задержать боевиков, рвавшихся к воротам, затем боевики проникли внутрь — и не было никого, кто мог бы остановить десятки террористов, сразу разбежавшихся по всей базе. У некоторых из них были фотографии командиров дивизии, которых они должны были найти: комдива генерала Ави Розенфельда и двух комбригов — генералов в запасе Хаима Коэна и Асафа Хамами.

Обоих на базе не было. Асаф Хамами вел смертельный бой в кибуце Нирим, а Хаим Коэн, срочно вызванный из дома, был еще в дороге. Командующий Южным округом Ярон Финкельман, поняв, что остался без комбригов, срочно вызвал генерал-майора в запасе Таля, прежнего командира Южной бригады.

Дежурный офицер беспрерывно звонил на командный пункт и просил подкрепление его маленькому отряду. Вскоре он понял, что подкрепления нет. Весь район в огне. Системы связи отключены, их заменяют мобильные телефоны. Все сообщения получают и передают только по WhatsApp.

Дивизия «Газа» отвечает за безопасность в Западном Негеве. Солдаты-срочники двух территориальных бригад обеспечивают безопасность границы, есть также пехотное и бронетанковое подразделения. Утром 7 октября в распоряжении дивизии были только два батальона дивизии Голани и 12 танков, всего 400 бойцов — в то время, как в Иудее и Самарии находилось 32 батальона.

В те два часа, которые прошли после ночного совещания в 4.00, ни штабные офицеры, ни командиры бригад не отдали приказа командирам пехотных батальонов: «готовность с рассветом». Не велели танкам занять позиции у пограничного забора. Спецназ «Шальдаг», в четверти часа езды от штаба дивизии, не получил никакого предупреждения. Никто не поставил в известность и спецназ ШАБАКа «Текила», который должен был присоединиться к дивизии утром. Никто из штаба дивизии не известил и координаторов безопасности в поселках о подозрении, что может произойти нечто необычное.

Начиная с 6.29 царила полная неразбериха. Еще до вторжения на базу одному из офицеров удалось связаться с дежурным офицером Генштаба в Тель-Авиве и передать первые сведения о проникновении террористов. То есть сообщить, что это не только ракетный и минометный обстрелы. Но информация очень неполная и неточная. Из подземной базы Генштаба стараются получить более подробные сведения от штаба дивизии, но нет там никого, кто мог бы их дать.

В 7.00 утра поступают вести, которые потрясают: террористы атакуют базу дивизии. Через полчаса звонит комдив и впервые сообщает о беспрецедентной атаке и на населенные пункты, и на военные базы. Центр управления, в котором находятся комдив, офицеры и остальные солдаты, отделяет от террористов лишь одна бронированная дверь. Вместе с ними — Алон Хамами, шестилетний сын комбрига Асафа Хамами. Они вызывают вертолеты «Апач», беспилотники и подкрепление, но толку мало, не хватает информации о том, кто где находится, что атаковано и скольким террористам удалось преодолеть пограничный забор. Два боевых вертолета «Апач», обычно в полной боевой готовности, приписаны к авиабазе Римон. От нее менее 20 минут полета. Там принимают вызов, но так как армейский бюджет был сокращен и число полетов уменьшено, в ту субботу они дежурят на севере, на авиабазе Рамат Давид. Вместо 20 минут проходит около 40, пока они прибывают на помощь.