Гонконг. Почти что пенсия (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 15

Скажи, какой у тебя рейтинг, и я скажу, кто ты… понятно. Внимательно слушаю Си. Если этот человек говорит правду, то дела у меня совсем не ахти. Меня как «ненадежного» лишат всех государственных благ. Кредиты, работа в серебряной компании на руководящей должности — все это теперь не про меня.

Стараюсь не подавать вида, что озадачен.

— В общем, Юн, я здесь для того, чтобы помочь тебе выбраться из задницы, дружище. Предлагаю пойти ко мне на работу.

— А как же социальный рейтинг? Тебя не смущает то, что я в черном списке? — сразу решаю расставить все точки.

— Ну-у, — протягивает Си. — Черный рейтинг обязателен для руководящих должностей, а та должность, которую я тебе предлагаю, она не руководящая. Но!

Си важно поднимает палец и стелет издалека.

— У тебя отличные компетенции, могу взять тебя разнорабочим в цех или… помощник повара на одной из точек? В твоем случае это отличный вариант.

— Помощник повара — это тот, который принимал заказ? — показываю на улыбчивого паренька с точки мобильного общепита.

У него на груди логотип компании — буква «Б», в виде закрученной сосиски для хот-дога.

— В точку! Он самый, это отличная позиция для старта, Юн. Сам знаешь, в компании хорошо выстроены социальные лифты и при должном подходе возможно за год дорасти до руководящей должности, а с твоими скиллами тебе не будет ничего стоить рвануть вверх. Думаю, ты сможешь поправить свой рейтинг к тому времени.

Смутно вспоминаю, что Си раньше предлагал мне провести оптимизацию процессов за хорошие деньги. Я отказывался, а теперь он вон как провернул.

Неплохо придумал, неудивительно, что его дело процветает.

— Еще раз Юн, — Си кладет мне руку на плечо, сжимает пальцы, заглядывает в глаза. — Твои навыки мне хорошо известны, но принцип компании — карьерный лифт, трогаться надо с первого этажа, чтобы доехать до последнего. Ну и не мне тебе объяснять, лучшие начальники те, кто работал на низших ступеньках и знает всю технологию по личному опыту.

Возразить нечего. Объяснять мне действительно без надобности, принцип карьерного лифта введен с моей подачи. Да, работать в «Бликс» — значит начинать с нуля на работе для студентов, но у меня и вариантов не особенно много. Так что выбора нет, здесь и сейчас мне нужны деньги для существования.

— Ну и без обид, брат, ты хоть и молчишь, но я по твоему лицу вижу, что ты выпивал, за спортивной формой и телом не следил, а нагрузки у моих руководителей такие, что не каждый подготовленный атлет справится, — Си, говоря эти слова, все так же крепко сжимает мое плечо. — Не может быть речи о повышении социального рейтинга в таком виде…

Возразить нечего, Юн действительно плыл по течению последние годы. Может, к беззаботной пенсии готовился, а оно вон как получилось.

— За продвижением и повышением дело не станет. У тебя шансов сесть рядом со мной гораздо больше, чем у любого другого в этом мире.

Отрывисто киваю, соглашаясь, затем протягиваю руку — обмениваемся рукопожатиями.

— Приступать завтра с утра, Юн. Удачи!

С этими словами Си метким «трехочковым» отправляет стакан из-под кофе в урну. Садится в свой спорткар и срывается места, обдавая меня выхлопными газами.

Я стою у дороги, провожая взглядом авто Си. За спиной вовсю работает пара на мобильной точке общепита.

Предложение Си я приму, других вариантов пока нет.

— Это все? — голос господина Суна отдавал холодом.

Джу поймала себя на мысли, что до сих пор не научилась различать настроения в интонациях отца. Мама всегда думала, что умеет различать, но… от мыслей о маме и о том, как поступил с ней отец, у Джу случалась изжога. Вот и теперь — она смотрела на своего отца, чувствуя, как печет в груди.

Папа всегда был требователен, излишне требователен. И когда он смотрел на дочь вот так, как сейчас, Джу хотелось провалится сквозь землю.

Что бы она ни делала, как бы ни старалась, отец всегда был недоволен ею. И сегодня… сегодня он впервые в жизни заинтересовался идеей стартапа, который родился у Джу прямо на салфетке.

Эту самую салфетку, отец держал в руках. По крайней мере, Джу хотелось верить в его заинтересованность. Все предыдущие идеи, которые возникали у нее, отец даже не читал до конца.

— Все, господин Сун, — выдавила из себя Джу, она никогда не обращалась к отцу по имени, очень редко называла его «отец» и никогда — папой.

— Присядь, — отец движением брови указал на ветхий табурет возле шикарного дубового стола.

Сам он сидел в дорогом кресле-массажере. А еще господин Сун любил говорить поговорку, которую повторял по несколько раз на день — что позволено Юпитеру, не позволено быку. Сначала, когда Джу была помладше, она не понимала смысла этих слов. Но потом все поняла…

Джу послушно засеменила к табуретке, присела на нее, все так же не поднимая глаз.

— Неплохо, — сухо прокомментировал Сун после затянувшейся паузы. — Много дыр, нестыковок, которые требуют тщательного анализа. Но в целом — это то, с чем можно работать. Ты можешь сделать заявку, которая будет рассмотрена на нашем совете директоров. Я готов голосовать за выделение ссуды на год. Гонконг на данную минуту — непаханное поле возможностей, голубой океан.

Джу слушала, открыв рот. Отец впервые оценил ее работу и вот это «неплохо» было высшей похвалой из всех возможных.

Что надо доработать, она не спрашивала, отец всегда требовал готовых решений.

Позиция была понятна — господин Сун выступал бизнес-ангелом для очень многих стартапов. Вкладывал средства, будучи лицом, принимающим решения (совет директоров все же был скорее формальностью) и взамен ровно через год получал пятьдесят процентов бизнеса.

Вложенные деньги он не возвращал, равно как довольствовался чистой прибылью, честно разделяя убытки. Но если прибыли не было… в управление к отцу переходил полный контроль над бизнесом.

Попасть под патронаж к господину Суну мечтали многие, но далеко не каждому это удавалось. И как дочери, отец не делал Джу исключений и уступок.

В свое время такой подход вогнал мать Джу в состояние глубочайшей депрессии. Мать обратилась к мужу за финансированием своего бизнеса в бьюти сфере… а через год потерпела убытки, отдала бизнес мужу, который время спустя сделал из него один из самых успешных проектов в бьюти-сфере во всем материковом Китае.

Мама до сих пор выплачивала отцу огромную суду…

— Что же, дорогая, на следующей неделе в понедельник я жду тебя ровно в два. У тебя будет семь минут, чтобы презентовать свой проект. Мне нужно понимать размер ссуды, штат сотрудников и, конечно, знать кандидатуру управляющего — или что ты хочешь заниматься операционкой самостоятельно…

Господин Сун осекся, взглянул на настенные часы, и жестом указал дочери на дверь. Время у отца было распланировано поминутно, сейчас ее семь минут прошли.

Но на этот раз Джу решила набраться наглости. Она положила на стол господина Суна анкету.

— Я хочу пригласить управляющим господина Юна, отец.

— Господин Тян согласился дать комментарии? — спросил Лу Сань, ведущий новостного блока «Сегодня в Гонконге».

— Через пять минут он будет готов выйти в эфир, — поднял большой палец редактор.

Ведущий внушительно кивнул, поправил галстук. Вот это, черт возьми, сенсация намечается, подумал он. Все до одного члены совета директоров «Цяи групп» оказались арестованы, а господин Тян чудом избежал ареста, отдыхая на Бали.

— Минута до включения! — объявили по громкоговорителю.

— Где Мелинда? — осведомился Лу. — Кто-нибудь, поторопите нашу красотку!

Редактор вещания аккуратно постучал в двери уборной. Соведущая новостного блока отсутствовала на месте за минуту до включения.

— Ме, у нас эфир!

— Иду иду!

Дверь едва слышно скрипнула, послышался цокот каблуков. Мелинда, победительница многих конкурсов красоты, а ныне соведущая новостей в прямом эфире, выбежала к столу и с разбегу плюхнулась в свое кресло. Ловко спрятала косметичку после наведения окончательного марафета и сделала несколько упражнений губами, то вытягивая их в трубочку, то растягивая, демонстрируя белоснежные виниры.