Бастард рода Неллеров. Книга 4 (СИ) - Усов Серг - Страница 25

— Дядя Рональд что-нибудь важное сообщил?

Рядом милорд Монский сидит, он не глухой, но какие тут могут быть тайны? Даже правительница Неллерской провинции пишет всё открытым текстом, не используя иносказаний и намёков, не говоря уж о шифрах, хотя бы самых примитивных. При желании легко можно узнать содержание послания.

Как в той сказке о царе Салтане, гонца напоили, а письмо подменили. А в Паргее и подменять не нужно, я ради интереса уже несколько раз срезал и приклеивал назад восковые печати. Совсем незаметно получается.

Подсказать что ли идеи разных способов шифровки? Да ладно. Мне что, больше всех нужно? Вот когда самому потребуется, то организую режим секретности.

— Если бы было что-то важное, я бы тебе ещё вчера вечером уснуть не дала, сообщила. — резонно заметила миледи. — Папа за меня переживает и тобой очень-очень интересуется. Поднял ты бурю в нашей семье. Джей наш каким-то растерянным ходит. — хихикнула она и потянулась за виноградом. — Ничего, хватит ему важничать. Милорд, а вы что такой грустный сидите? О моей прекрасной сестре вспоминаете?

Об отношениях Карла и Агнии кажется она знает больше меня. Хотя, откуда бы? Не пойму. Кузина сейчас потешается над милордом Монским или переживает за него?

Выбрасываю эти вопросы из головы, и пока Юлиана с Карлом вернулись к разговору о победном для нас сражении у Тризненского озера, всё думаю, рассказать родным и близким о признании Эрика или ну его к чёрту, сам разберусь?

В Реймсе у меня Люсильда баклуши бьёт, они с Эльзой должны были уже туда добраться. Горе-отравительница у меня в вечном неоплатном долгу, да ещё и на крючке отсроченной смерти. Вот и пусть поработает, покажет, на что способна.

Отправить надо её в ближайшее же время к трактирщику Дику, армейскому приятелю Ромма. Должна суметь втереться в доверие к посреднику, выйти на представителя заказчика, а там и на того, кто оплатил моё убийство.

Да ну, чушь. Слишком уж меня порой заносит. Нет, понятно, Люся баба подлая и хитрая, я её насквозь вижу, но не Мата же Хари она, в самом-то деле. Провалится. А если даже и так, то что? Чего я потеряю?

Значит, решено, начинаю думать, как довести до неё задачу, мы же не напротив друг друга с ней сидим. Надо ей весточку передавать. А с кем?

— Ты не слышишь меня? — тыкает Юлиана пальчиком мне в плечо. — Степ, говорю, могу с тобой к этой культистке пойти. Знаю несколько действенных методов, как таких заставить быть откровенными. Папа ведь поначалу принял сан в ордене Наказующих, много рассказывал интересного.

— Лучше с милордом на стены отправляйся. — отказываюсь. — Там и встретимся. Я постараюсь быстро управиться, мне ведь только выяснить, надо ли давать ход делу и сообщать в прецептуру ордена или всё полная ерунда и оговор. Карл, — обращаюсь к вассалу. — скади брату Максу, чттбы смолу больше не тратил. Водой потренируются.

В этом мире, также как и на Земле понимали необходимые для побед правила: тяжело в учении — легко в бою, храбрость города берёт, а бдительность их охраняет, каждый солдат должен знать свой маневр, и один в поле воин, если он советский, так, стоп, это в Паргее не знают.

В общем, брат Макс всю последнюю неделю нещадно гоняет наш гарнизон на учениях по отбитию штурмов. Сегодня к защитникам ещё добавятся исцелённые из лазарета, поэтому ход тренировок придётся немного изменить.

Расставшись с кузиной и бывшим бесноватым, направляюсь в допросную, куда уже доставили культистку.

Пожилую тётку наказующие успели хорошенько обработать, что в некоторой степени для меня лучше, не пришлось прибегать к крайним мерам. Запуганная старая культистка дрожащим голосом отвечала на любые вопросы быстро и понятно, хоть и часто сбивалась с мыслей.

А вот то, о чём она поведала, повергло в печаль. Сосед действительно занимался противным Создателю делом. Николас Корманс искал рецепт бессмертия, используя методы тёмных культов, истязая и жестоко умерщвляя людей, в основном молоденьких девушек.

Гадство какое. Земля и Паргея разнесены во времени и пространстве, а изуверы разных миров словно под кальку скопировали друг у друга чудовищные извращения.

Радует, что старуха убеждена в неучастии родных барона в тёмных таинствах, баронет Георг мне понравился.

— А где ты находила для него девушек? — спрашиваю культистку, заглядывая через плечо к Сергию, усердно записывающему мои вопросы и её показания. — Неужели их никто из родных не хватился? И зачем ему свободные девушки, когда мог бы рабынь покупать.

Тут я ерунду сморозил. Как ни странно, невольницы в этом мире пользуются какой-никакой защитой закона, в отличие от нищенок и бомжих.

Старуха подтвердила мою догадку:

— Рабыни немалых денег стоят, господин, особенно, молодые. А я же дурочек ему, считайте, почти задаром поставляла. Сами просились служить барону. Смотрела, чтобы у них никого из родственников не было, и они ни в какой шайке не состояли.

Понятно, бандиты за своими подельницами всё же присматривают. Барону брал только тех, кого искать никто не станет. Свои жуткие дела он творил на лесной заимке, огороженной высоким частоколом. Наведаться туда что ли? Нет, точно не в ближайшие дни или недели.

Помимо секретаря, со мной на допросе присутствуют брат Никита, монастырский тюремщик, и его весёлый помощник с садистскими наклонностями. Замять дело Николаса Корманса при таком количестве свидетелей никак не получится, даже если бы захотел, а я не хочу, ненавижу мерзавцев.

— Всё записал? — уточняю у Сергия.

— Да, ваше преподобие. — отвечает он присыпая песчаной пылью чернила текста и протягивая свиток мне. — Вот, прочтите.

— Не надо, верю. — отказываюсь и даю распоряжение брату Никите. — Эту мерзавку в камеру, но содержать хорошо, он нам нужна будет как свидетель.

Снова крутые скользкие ступени наверх. Даю указание секретарю, чтобы тот оповестил руководящий состав обители о том, что вечером состоится совещание.

Нужно будет написать насчёт барона доклад его преосвященству Николаю Гиверскому, руководителю кранцевской прнцептории ордена Молящихся. Мне такие доклады делать ещё не приходилось, так что, воспользуюсь советами помощников.

Могущество церкви здесь ограничивается светскими властями. Хватать дворян по обвинению в богохульстве можно лишь с разрешения герцогов, а титульных феодалов только самого короля.

У меня возможности напрямую обратиться к нашему правителю Эдгару нет. Поэтому доложу своему непосредственному начальству, а там уж пусть прецептор решает, сам ли к королю пойдёт, предпочтёт ли действовать через кардинала Марка Праведного, это его дело. Не исключаю, что в Рансбуре вообще, что называется, спустят дело на тормозах. Такие случаи, я знаю, бывали. Всё же барон свои вассальные обязательства выполняет.

На стенах обители учения в самом разгаре, я иду к лестнице, ведущей на верхнюю площадку, чтобы посмотреть ход тренировки, там уже находится кузина. Её саму мне пока не видно, закрыта широкой спиной Гойко Митича.

Защитники монастыря разделились на две неравные части. Одна, та, что побольше, под руководством милорда Карла атакует, используя лестницы, другая под руководством лейтенанта Макса отбивается от штурма.

Крики, шум, звон, можно подумать настоящее сражение идёт. Вчера трое вояк получили сильные ушибы при падении, один сломал руку и ещё один вывихнул ногу. Сегодня, смотрю, тоже увечий не избежать. Ничего, тяжело в учении — легко в бою.

С учётом вновь поступивших из лазарета исцелённых и вылеченных солдат численность защитников обители перевалила за пол тысячи. Серьёзная сила. С таким воинством на стенах врагу справиться будет непросто, надеюсь, что и не справится.

— Ну, что, Юль, наши побеждают? — спрашиваю, поднявшись, у кузины, стоявшей, сложив руки на груди, между катапультой и баллистой. Опять сутулится. Вот сколько уже можно делать замечания? А ведь её, оказывается, учили держать осанку, вчера узнал. — Под нашими имею в виду обороняющихся.