Война (СИ) - Старый Денис - Страница 3

Во все времена убийство послов было возбранно в международном праве. Ну а расправа над представителями центральной власти, никак, кроме вопиющим преступлением против основ, не назвать. Фердинанд обязан жестко реагировать на такое проявление неповиновения. Дело времени, когда имперские войска вторгнуться в Богемию. И, как раз, время это есть. Зимой никто не начнет масштабных боевых действий. У чехов есть месяцы для того, чтобы нанять наемников, как и для того, чтобы подготовить войско из своих феодалов, горожан и крестьян. Опыт гуситских войн им в помощь!

— Господин Гумберт, граф, а какая реакция будет у Российской империи на сегодняшние события? — граф Турн подошел к русскому послу, приглашенному на сегодняшнее собрание в качестве гостя.

— Ваше сиятельство изволили, наконец, произнести правильное название моей страны? — язвительно отвечал Иохим Гумберт. — Что изменилось? Наверное, многое, так как Московия сразу стала Российской империей.

— Бросьте, ваше сиятельство, эти издевки и смените тон! Вы все понимаете. Будет война. При поддержке России мы выстоим. Всего-то и нужно ваше оружие и пять тысяч русских наемников. Не откажемся и от казачьей кавалерии, — Турн сделал вид, что не оскорбился, продолжая разговор в том же любезном тоне.

— А хватит ли серебра у вас и всей Богемии, чтобы оплатить услуги такого количества славных русских воинов? — спросил Гумберт.

Именно сейчас начиналась важная часть его работы. России нужна европейская война и даже не столько для того, чтобы православная держава имела возможности выгодно торговать со всеми сторонами конфликта. Важнее люди. В России все еще много земли не имеют своих хозяев, не обрабатываются, а заводы, уже отстроенные, как и те, что в планах на строительство, нуждаются в исполнительных мастеровых людях.

— Сперва у меня есть возможность предложить вам оружие, немало оружия, для оснащения более десяти тысяч воинов, прежде всего мушкетеров. Собирайте деньги! Контракт отряда русских воинов, что нынче в Праге, истекает после Рождества. Такое вот совпадение. Но его можно продлить до весны, само собой, за очень дорого. И вот там есть люди, способные обучить ваших ополченцев хоть чему-нибудь, да и создать структурные подразделения, — говорил Гумберт, мысленно потирая руки.

Давно уже не было таких лихих возможностей. Налаженные торговые связи работали исправно, превратившись в рутину, только незначительно увеличиваясь ежегодно. А тут такие торговые операции на горизонте. Торговать же Гумберт будет далеко не лучшим оружием, но неплохим. Просто в России уже закончилась реформа перевооружения и все старое оружие следует не выбросить, или даже послать в Сибирь, а продать, обменять на нужное.

Вновь такая вот случайность — перевооружение всех родов войск Российской империи закончилось только к середине текущего года. Теперь новое оружие должно стрелять, иначе не было смысла в подобной затратной военной реформе. Впрочем, и старое оружие должно использоваться, но уже не русскими воинами. Так что наступает очень напряженное время, время войны, одной большой и многих малых.

— Нам нужно поговорить и многое обсудить. Но в более спокойной обстановке, — сказал граф Турн.

— Соглашусь, ваше сиятельство. Но для того, чтобы разговор вообще состоялся, я должен озаботится разрешением на то, что Россия станет открыто вербовать мастеров и иных людей для отправки их в мою страну, — сказал Гумберт.

— Да, граф, судя по всему, вы оказались прозорливы и уже готовы работать на благо ВАШЕЙ родины. Вы же русский? Или имперец? — спросил задумчиво Турн, но не дождался ответа на провокационный вопрос. — Хорошо, но списки согласовывать с моим человеком, может так быть, что вы всех жителей Богемии перевезете к СЕБЕ на родину.

— Договоримся, ваше сиятельство. Россия останется нейтральной страной, а в остальном, договоримся, — Гумберт решил не реагировать на едкий тон графа, все-таки Турну нужно было несколько отыграться и выплеснуть немного яду.

Но ценник за оружие, как и за услуги отряда инструкторов за такие выпады графа, Гумберт еще больше взвинтит. Никуда не денутся, все купят и еще попросят. Богемия богатая провинция.

— Война! Война! За веру! — начали раздаваться крики за окном, все еще открытом, несмотря на морозный день.

Только что в окно выбросили надежды на мир, теперь обратно, в это же окно стремительно, вместе с хлопьями снега, летят лозунги и призывы к войне. Европа, да и не только она, входили в новую фазу своего существования, полную рек крови, но и возможностей.

Глава 1

Москва

20 декабря 1617 года

По уже устоявшейся десятилетней традиции, перед самым Рождеством, я проводил расширенное совещание по итогам года и перспективам развития на следующий год. Своего рода совещание центрального комитета КПСС перед тем, как выставить уже готовое решение на съезд партии. Вот то, что мы сейчас нарешаем, то и выставим на Земский собор, также традиционно собирающийся, но уже в январе, после праздника Крещения.

И все это сопровождается рождественскими ярмарками, народными гуляниями и заключением новых сделок на следующий год. Благо, на Товарной Московской бирже представлены все наиболее значимые торговые партнеры российской империи. В здании, исполненном в инновационном классическом архитектурном стиле с множеством колонн, построенном рядом с Китай-городом, есть офисы (избы) торговых представителей Соединенных Провинций, Англии, Франции, Швеции, Дании, и ряда германских государств. Именно туда отдается список товаров и минимальные цены на них, а уже на Бирже, названной мной «Торговищем», идет торг по вполне понятным законам, на основе аукциона.

И вот сейчас, когда будут подведены итоги и составлены таблицы с количеством и номенклатурой товаров, состоятся торги на этом самом Торговище. Пусть немцы напрягают свой речевой аппарат, выговаривая это слово. Все игроки получат некоторую долю товаров. А вот чуть меньше половины от всего производимого в России продается тому, кто предложит лучшую цену или же чье государство в какой-то мере поможет продвижению русских интересов на международной арене. К примеру, ни голландские, ни английские каперы не нападают на русские корабли, следующие будь то в Индию или в Америку. Ну, а за это приходится быть чуть лояльнее в торговых отношениях с этими государствами.

— Давай, Лука Мартынович, — обратился я к главе Приказа промышленности и развития. — Порадуй нас новостями!

Изрядно пополневший Лука, моя «палочка-выручалочка» и один их образованнейших людей и не только России, степенно встал. Он окинул взглядом собравшихся бояр и начал свой доклад с недавно принятого приветствия.

— Твое императорское величество, — сказал Лука Мартынович и склонил голову в поклоне. — Бояре думные.

Для человека из будущего ТВОЕ величество может резать слух. Но в этом времени и нечего думать о том, чтобы вводить обращение на «вы». Так что для хроноаборигенов, из среды которых я себя все реже выделяю, обращение даже государю будет звучать именно в единственном числе. А вот «величество» быстро прижилось, как только Земский Собор провозгласил меня Великим.

Не скажу, что я страдаю честолюбием, нарциссизмом, но, глядя на все, что удалось сделать, могу сказать, что я стал, если не выше, то вровень с великими русскими правителями, как этой реальности, так и иной. Между тем, провозглашение великим дает просто необычайные возможности для пропаганды.

Глава Приказа просвещения и учености Козьма Минин отрабатывает нарратив великого государя на сто процентов. Правда, он уже стоит над всеми печатными изданиями, и не занимается редактурой, но руку на пульсе держит. Еще бы подлечить Козьму, что-то сдает он, ходит только с тростью и то с трудом. Я так думаю, что у него варекозное расширение вен.

— Государь, начну с того, что добыча золота на реке Миас не стоит средств, сколь мы уже затратили на это дело. А еще там приходится держать усиленный артиллерией полк. А воинов кормить нужно, и не только рыбой из реки, — нагнал скепсиса Лука.