Последний самурай (СИ) - Барчук Павел - Страница 7

Я поступил, как она и хотела. Остановил ее. Но вовсе не с той целью, на которую девица рассчитывала.

— Подожди! Слушай… А что у нас сегодня с инетом?

— С инетом⁈ — Иоши моментально сдала назад, резко выкатившись из-за перегородки обратно.

Ее лицо буквально озарилось светом. Оно выглядело счастливым от того, что я проявил хоть какую-то инициативу.

— Все хорошо. Работает отлично. За полчаса все хвосты успела закрыть.

Только я хотел осторожненько, намеками уточнить насчёт информации, которую выдают поисковики, как в наш диалог беспардонным образом вмешались.

— Адачи-кун, не понял… Почему до сих пор не готов отчет? Тебя целую неделю не было. Неужели ты не мог дома им заняться? Все равно валялся там без дела.

Я оторвался от Иоши и хмуро уставился в сторону, откуда раздался мужской голос.

Из-за перегородки торчала голова молодого японца. Я сначала оглянулся, думая, будто парень разговаривает с кем-то другим, стоящим за моей спиной. Потому что смысл его претензий был максимально нелепым. Однако рядом никого не обнаружилось. Даже Иоши тактично укатила за перегородку.

Память Такито тут же добросовестно выдала информацию. Адачи — моя фамилия. «Кун» — что-то типа дружеского обращения.

Да ясно, ясно! Не идиот.

Вот только совершенно не понятно, почему этот японец, не являясь моим начальником, в приказном тоне требует с меня какой-то дурацкий отчет. А то, что молодой азиат точно не начальник, я знал, опять же, благодаря настоящему Такито. Вернее, благодаря его воспоминаниям.

Зовут хамоватого парня Исаму Го́то и он, судя по всему, является моим другом.

Друг… Ну не знаю. Видимо, у меня немного иные представления о дружбе. Насколько я понял, Исаму все это время просто-напросто пользовался товарищем, с которым когда-то учился в одной школе. Затем он же подтянул бывшего одноклассника сюда, в компанию. Ясное дело, Гото это было выгодно. Сам он — бестолочь и дурак. А Такито отлично соображает головой. Какая уж тут дружба?

Но самое интересное, мой предшественник этого не понимал. Он искренне верил, что Исаму — его друг. Говорю же, самый настоящий лох.

Как он вообще дотянул до своих двадцати трех и не помер раньше? Отказать не может, помогает всем подряд, тащит груз ответственности за чёртову уйму людей. Просто Тимуровец какой-то азиатского разлива.

Исаму настолько привык ставить себя выше Такито, что моего поганого настроения вообще не заметил. При этом сам он выглядел отвратительно бодро и весело, что раздражало неимоверно. Вернее, плюсовало к уже существующему раздражению допольнительных сто балов.

— Слушай, ты сегодня очень странный. Знаешь об этом? Может, не до конца выздоровел? А? Так ты лучше иди домой, чтоб не заразить остальных. Но отчет мой закончи сначала. Я и так ждал целую неделю, пока ты соизволишь явиться. — Продолжал сыпать претензиями Исаму.

Попутно он постоянно вертел головой то налево, то направо, дабы улыбнуться или подмигнуть какой-нибудь особе. Любой. Каждой, кто появится в поле его зрения. Местный ловелас, похоже.

Я слушал все его высказывания молча. Потому что мое настроение, к примеру, в отличие от настроения этого навязчивого прилипалы, находилось в прямо противоположной плоскости. Ни бодрости, ни веселья я не ощущал. Меня до ужаса бесило непонимание происходящего.

Имелось очень сильное желание взять «клаву» и долго бить ею об стол. Пока она в дребезги не разлетится. Или расхреначить чертов монитор на мелкие кусочки. Но нельзя.

Во-первых, они все тут вежливые, культурные, аж зубы сводит, честное слово. Кланяются через каждый шаг, будто издеваются. Мне, человеку выросшему в других реалиях, столь чрезмерная вежливость кажется подозрительной.

Во-вторых, нужно не забывать, Такито работал в компании почти год, и за это время коллеги наблюдали исключительно тихого, незаметного, до тошноты послушного парня. Если я сейчас начну вести себя, как мне хочется, боюсь, подобные перемены точно вызовут подозрение. А цель моя на данный момент –совсем иная.

— Адачи-кун! — Не унимался Исаму, по-прежнему «висевший» на перегородке. Он даже руками за нее ухватился для удобства. — Дождусь сегодня от тебя ответа?

Черт… Могу взорваться. Надо срочно успокоиться. Я мысленно представил, как прямо передо мной бежит, сверкая на солнце, ручей. Этот звук успокаивает меня… Успокаивает…Водичка журчит… Я спокоен…

— Такито! Ты слышишь? Хватит строить из себя глухого. Что за шуточки, в конце концов⁈ — Оглянувшись по сторонам и убедившись, что нас особо никто не слушает, зашипел Исаму.

Он специально перешёл на более близкое обращение, намекая, тем самым, что вообще ни разу не чужой мне человек, что его проблемы я должен принимать близко к сердцу.

— Такито!

Водичка… Водичка жур… Сука! Не успокаиваюсь ни черта! Ничего не помогает.

До ста я уже считал. Еще до появления Исаму, когда трижды прочёл очередную статью. Через нос туда-сюда дышал. Через рот, на всякий случай, тоже. Раздражение только растет.

Мало того, не получается разобраться с информацией, которая выскакивает на экране, так еще таскаются всякие идиоты со своими отчетами, отвлекают. И без того очень сильно нервничаю.

— Такито, я ведь обидеться могу. И все. Ты слышишь? Все! Больше никакой дружбы не будет.

— Что. Тебе. Надо. — Наконец, не выдержал я.

Говорил с ним так, чтоб он понял, я вообще не расположен к беседам, в которых меня достают тупыми претензиями. Выделил интонацией каждое слово. Каждое. Произносил их четко, резко. Будто этими словами долбил настырному японцу прямо по темечку. Может, он поймет намёк?

Готу из-за моего тона, конечно, слегка прибалдел. Ничего подобного от Такито он никогда не слышал. У него даже лицо заметно вытянулось, утратив недавнюю жизнерадостность.

Исаму молчал, глядя на меня с обидой и разочарованием. Мол, как же ты мог, друг мой верный? Растоптал нашу дружбу своей грубостью!

Думаю, он бы все-таки в итоге что-нибудь сказал. Уверен в его упрямом скудоумии.

Однако в этот момент ситуация в офисе изменилась. Резко, как по щелчку, стихли все звуки. Коллеги, мне кажется, даже дышать перестали, я уж не говорю про посторонние шорохи скрипы или, не дай бог, разговоры.

В конце широкого прохода, который имелся между кабинками, появились трое. Одного я узнал. Это был начальник отдела, Джиро Танака. А вот двоих мужчин, идущих следом за руководителем, Такито точно никогда прежде не видел.

Хочу сказать, в этом ему повезло. Потому что я, без всяких подсказок, исключительно на внутренней интуиции, с первого взгляда определил, ребятки не имеют вообще никакого отношения ни к работе клерков, ни к статистике. От них фонило знакомой безнаказанностью.

Равнодушные, бесстрастные лица, на которых нет даже отдаленных намеков на эмоции. Чёрные пиджаки, дорогая обувь, уверенные походки людей, в этой жизни способных на все

Гадом буду, но двое мужчин с тяжёлыми, холодными взглядами — представители местного криминала. Якудза.

И черт бы с ними. Я в старой жизни завязал с преступным миром не для того, чтоб развязывать в новой. Но дело в том, что ребятки шли не просто мимо. Они шли конкретно ко мне.

— Думаю, тебе пора заняться работой. — Собщил я Исаму, одновременно наблюдая за приближающимися мужчинами.

Сделал это, честно говоря, на автомате. Имею в виду своего «дружка» Гото. Он бы мне и в хрен не впился, если по-хорошему, но я среагировал в этой ситуации привычно для себя — сейчас большие взрослые дяди будут разговаривать, а значит «детишкам» надо спрятаться, чтоб их случайно не зацепило ударной волной от таких разговоров.

Исаму, который стоял к проходу полубоком и процессию, шествующую между кабинок не видел, после моих слов оглянулся, но тут же, резко, буквально в мгновение ока, снова вернул голову в исходное положение. У него даже позвонки хрустнули от того, с какой скоростью он это сделал.