Ворона и ее принц (СИ) - Черная Мстислава - Страница 16

Побег. Месть. Справедливость.

Подумала немного и пририсовала еще один знак. Точнее, три иероглифа, которые видела в храме:

Ар Ра Ана.

Потом демонстративно развернулась к придурку хвостом и сердито каркнула.

— Так вот почему ты такой.

— Карр?

— Я призывал духа, а появился ты. Ты ведь вестник небожительницы?

— Карр, — невнятно отозвалась я. Это Павлина вестница. А я… Как можно быть вестницей той, которую в глаза не видел?

— Значит, Ар Ра Ана все же решила помочь и вмешалась в мой призыв? — процедил он с неожиданной злостью, и я откровенно не поняла, что именно привело его в такую ярость, что я аж скрежет зубов услышала: то ли сам факт, что богиня самовольно влезла в его дела, то ли то, что опять же богиня помереть ему спокойно не дает, к Яо-Яо не пускает.

Может, приводить его в храм — не самая разумная идея?

— Что же она не помогла своей последовательнице остаться в живых? — шипел Лань Шиян, на глазах распаляясь все сильнее. — А теперь, значит, хочет, чтобы я сделал за нее работу?!

Ну… понятия не имею, хочет ли богиня чего-то, если честно. Поэтому вспорхнула злодеюке на плечо и дернула его за ухо. Потом спрыгнула на песок и прямо написала: «Понятия не имею, чего она хочет, я от тебя впервые услышала про эту богиню».

— Чего?! — С ходу переключиться со злости на другое чувство сложно, но у Лань Шияна почти получилось. Злющее удивление. И неверие.

«Того! Ты меня призывал, а богиня уже потом попалась, по дороге. Пей давай лекарство, чего сидишь как дурак и на меня таращишься?! Не хочешь делать за богиню ее работу — сделай за себя. Думаешь, твоя Линь Яо обрадовалась бы, что ты позволил какой-то змеюке все заполучить и тебя казнить? Да она тебе первая пинка дала бы, зуб даю! То есть клюв! Сначала надо отомстить, а потом уже ныть!»

Лань Шиян прочитал и аж зарычал, подпрыгнул и стер все, что я накарябала. И рычал еще какое-то время, колотя кулаками по песку. Потом выдохнул, поднял голову и посмотрел на меня… странно.

— Ладно, — процедил он. — Допустим. Я действительно хочу отомстить, но потом я все равно последую за А-Яо.

Вот… баран упертый. Это уже как будто и не любовь, а одержимость, густо замешанная на чувстве вины. Я ничего не знаю про эту Яо, но не могу себе представить, чтобы она обрадовалась его стремлению поскорее лечь в могилу рядом с ней.

Только вот спорить и взывать к здравому смыслу сейчас бесполезно и даже вредно, достаточно того, что прямо сейчас принц готов собраться и действовать. Лекарство он заглотил залпом, кашлянул и поудобнее устроился на своем матрасе, скрестил ноги, изобразив подобие позы лотоса, и погрузился в медитацию.

Хм, а ведь, наверное, направляя магию, он может усилить действие пилюль и эликсиров? В любом случае медитация — вещь полезная. Впору самой поучиться погружаться в себя.

Я перепорхнула к окну, глянула на улицу и задумалась. При свете дня воровать принца нельзя, сразу заметят, и далеко мы не сбежим. Точно, ночью. Только вот весь мой план побега на воронах — это одна большая фантазия, пока у меня в клюве не будет флакончика с драгоценным зельем силы. А значит, надо лететь к лорду Крайчестеру и Павлине, спрашивать, договариваться.

— Карр.

Принц тут же открыл глаза. Видимо, уйти в глубокую медитацию и полностью отрешиться от мира он не рискнул. Все же выпил он не просто лекарства, а слабительное и мочегонное. Рано или поздно весь этот комплекс подействует.

— Чего тебе?

— Карр! — повторила я громче и вылетела в окно. Для начала надо принести ему воды. Чем-то ведь он должен промыть организм от яда? Где мой шелковый стаканчик? Раз за пять я полтора литра натаскаю, думаю, этого хватит. А потом оставлю принца «пожинать плоды» в уединении и ломанусь к Павлине. Надо юзать ее божественную помощь, пока дают.

Честно сказать, Лань Шиян ругался каждый раз, как я возвращалась со своим стаканчиком. Первые два раза он побурчал и выпил воду, на третий раз я поймала его на подходе к горшку и страшно смутила парня. Настолько, что он минут пять злобно шипел, как закипающий чайник.

Я даже мысленно пририсовала ему на макушке подпрыгивающую от горячего пара крышечку и любовалась все то время, пока он изрыгал проклятия. Чем довела несчастного злюку до белого каления и совсем уж непристойных матов. Но в ответ на угрозы поймать и выщипать хвост только клюнула в маковку, выдернула из рук стаканчик и последовательно притащила воды еще три раза. И каждый раз клевалась, как крокодил, пока он не выпьет все до донышка.

Впихнув в него те самые полтора литра, я письменно распорядилась очищаться, чем заработала еще порцию ругательств, и улетела с чистой совестью надолго.

Отыскать Павлину не составило труда — она очень хорошо объяснила, куда лететь, причем наилучшим образом: описала, на какие крыши ориентироваться.

— Юнь? — удивилась она, обнаружив меня на перилах террасы, опоясывающей жилой павильон на территории посольства.

— Карр!

Явилась я без узелка в клюве, так что Павлина выделила мне простынку, и я обернулась в человека.

— Что-то случилось? — хмуро уточнила она. Мне показалось, Павлина искренне рада меня видеть, но совсем не рада плохим новостям. Ну да, кто бы им радовался?

— Барышня Пей планирует казнить моего злодеюку завтра, но не это главное. Она хочет под помостом соорудить алтарь Шай’дазара и устроить не просто казнь, а жертвоприношение. Но я придумала, что делать!

— Погоди…

— Некогда. Скажи, насколько сложно достать эликсир, позволяющий поднимать тяжести?

— Мм? Что ты задумала? Юнь, принц ведь не котенок, ты его в клюве не удержишь. Как ты себе это представляешь?

— Спеленаем его. — Я для наглядности дернула край выданной мне простынки.

— Не стоит преувеличивать возможности такого рода эликсиров, Юнь. Одна ты взрослого мужчину, пусть и столь изящного телосложения, как Лань Шиян, не поднимешь. А вот вдвоем мы, я думаю, справимся. Остается найти пару волшебных бутылочек. Край будет не рад нашей авантюре.

— Ты думаешь, злодеюка будет рад? — хмыкнула я. — Еще и насильно придется пеленать. Он и так ругался, когда я ему слабительное и мочегонное выдала. Хотел убиться об эту казнь, чтобы попасть быстрее в объятия своей Яо. — Последние слова я произнесла с такой ядовитой интонацией, что сама себе удивилась. Дурная затея — ревновать к мертвой девушке, мозгами прекрасно понимаю. А эмоции сами лезут!

Павлина посмотрела на меня с гораздо большим интересом, чем раньше, и вдруг усмехнулась:

— Ну, от этой болезни мы его живо вылечим. Ни к какой Яо после жертвоприношения он не попадет и вообще больше ни в одной жизни ее не встретит, если позволит принести себя в жертву Шай’дазару. Так что как узнает — сразу перестанет дурью маяться. Ты когда рассчитываешь лететь его пеленать?

— Как стемнеет. — Перспектива вправить Лань Шияну мозги с помощью Павлининой правды мне очень понравилась. — Только ты это… не обижайся, если он будет ругаться матом на твою богиню, ладно?

Павлина вдруг рассмеялась и заверила:

— Даже не подумаю. Я и сама порой на нее ругаюсь, да такими словами, что седьмой принц в страшном сне не слышал. И вообще, эта многостаночница не зря покровительствует ворам, путешественникам и артистам. Она под это дело еще и покровительницей ругательств считается. Не думаю, что твой капризный злодей ее чем-то удивит.

В башню я вернулась уже в сумерках. С Павлиной на хвосте. Мы приземлились на подоконник, сбросили на пол шелковый ковер, невесомый и одновременно прочный. Изначально Павлина хотела его дополнительно укрепить чарами, но лорд запретил: если что-то пойдет не так и ковер попадет не в те руки, западную магию опознают. А значит, будем полагаться на крепость натуральных нитей.

— Карр! — позвала я Лань Шияна, так и сидевшего в медитации. Выглядел он неплохо — хотя и осунулся, но словно бы посвежел. А еще как мог причесался, нашел свою заколку-корону и был опять похож на злодейского принца. Замотался в тряпку как в набедренную повязку.