Скрывая улики. Компиляция (СИ) - Розенфелт Дэвид - Страница 92

Я мог оспорить этот пункт, но у обвинения были данные анализа ткани и квитанции о продаже, и в данном случае протест привел бы к поражению. Нечего было пытаться доказать, что одежда не принадлежала Лори, тем более что она ей принадлежала.

— А пятна крови? Была ли это кровь подзащитной?

— Нет, анализ ДНК показывает, что кровь на одежде подзащитной принадлежала Алексу Дорси.

Дилан задал вопрос о канистре с горючей смесью, найденной в гараже Лори, а затем перешел ко второй части уравнения — Оскару Гарсии, заставив Ника сказать о ненависти, которую Лори питала к Оскару. Позже он дополнит это показаниями других свидетелей, чтобы подтвердить, что Лори испытывала ненависть, и упомянуть о том, что она была замечена возле дома Оскара.

Дилан, кажется, удивился, что я больше не протестовал, хотя добрая половина сказанного была основана на слухах. Кевин тоже был удивлен. Однако я чувствовал, что все это информация, которую присяжные и так сочтут правдой. А я не хотел, чтобы казалось, будто я пытаюсь скрыть правду, особенно потому, что я не мог этого сделать.

Наконец Дилан закончил задавать вопросы Сабонису и переадресовал его мне.

Я всегда считал, что суд не начался, пока не начались перекрестные допросы.

— Лейтенант Сабонис, вы знали Алекса Дорси довольно хорошо, не так ли?

— Мы работали вместе.

— Это был бы хороший ответ, если бы вопрос звучал так: «Как вы с Алексом Дорси работали?» Тогда вы ответили бы: «Мы работали вместе», и мы могли бы продолжать. Проблема в том, что вопрос звучал иначе, и я надеюсь, эта проблема не будет повторяться. — Я сделал паузу. — Я не слишком быстро говорю?

Дилан высказал протест против моего тона, однако Сабонис пропустил выпад мимо ушей. Он был опытным свидетелем и не собирался позволять мне втянуть его в ссору.

— Да, я знал его довольно хорошо, — сказал он.

— И когда той ночью вы увидели тело, вы были расстроены, что человек, с которым вы вместе работали и которого так хорошо знали, погиб?

— Я еще не знал, что это он. Он был обезглавлен, а тело серьезно пострадало от огня.

Я кивнул.

— Значит, его невозможно было опознать из-за состояния тела?

— Я не смог. Потребовался анализ ДНК. — По самодовольному тону Сабониса было видно, что он рад, что ему удалось вставить слово насчет ДНК. Он, вне всяких сомнений, думал, что это сделает мои дальнейшие вопросы по поводу тела беспредметными.

— Да, — сказал я, — мы дойдем и до этого. Значит, если бы не были проведены последующие научные изыскания, вы до сих пор не знали бы, кто был тот несчастный?

— У него на пальце было особое кольцо, которое я заметил в морге. Я видел это кольцо раньше на пальце Алекса.

— То есть вы хотите сказать, что смогли опознать обезглавленное тело по кольцу на пальце, я правильно вас понимаю?

— Я хочу сказать, что кольцо указывало на то, что это с большой вероятностью тело Алекса Дорси.

Я взял кольцо, которое Дилан представил в качестве улики, и вручил его Нику.

— Вы узнаете это кольцо? Это то же самое кольцо, которое было на его пальце в ту ночь?

— Да, — кивнул он, — думаю, это оно.

— Не могли бы вы примерить его?

Ник надел кольцо на палец и посмотрел на меня, будто ждал, о чем я еще его попрошу.

— Алекс, мы так беспокоились о тебе, — сказал я, вздохнув с притворным облегчением. — Нам сказали, что ты погиб.

Топор сделал мне предупреждение даже раньше, чем Дилан успел возразить.

— Прошу прощения, ваша честь, — сказал я, затем вновь повернулся к Сабонису. — Вы и есть Алекс Дорси, не так ли? — спросил я.

Дилан подпрыгнул.

— Протестую, ваша честь! Это несерьезно. Защите известно, кем является свидетель.

— Принимается, — сказал Топор, глядя на меня так, что я, кажется, задымился. — Будьте осторожны, мистер Карпентер.

Неустрашенный, по крайней мере, не до конца устрашенный, я попытался снова.

— Указывает ли кольцо на то, что вы с большой вероятностью Алекс Дорси, раз оно надето на ваш палец?

Дилан снова запротестовал, но на сей раз Топор отклонил протест.

— Нет, не указывает.

— Однако то же самое кольцо, будучи надетым на палец обезглавленной жертвы, которую невозможно было опознать, каким-то образом навело вас на мысль, что жертва скорее всего Алекс Дорси? Я вас правильно понял?

— Это не единственное доказательство, на которое мы опирались. Вы можете обратиться к результатам анализа ДНК.

Теперь была моя очередь злиться.

— Вы уже второй раз упоминаете ДНК, как будто мистер Кэмпбелл вас об этом специально попросил. Он вам что, леденец обещал, если вы сделаете то, что он скажет?

Я заметил вспышку гнева в глазах Сабониса и понял, что не зря задал этот вопрос, хотя Топор немедленно принял протест Дилана.

Я сменил темп и обрушил на него поток вопросов.

— Вы лично проводили анализ ДНК, лейтенант?

— Нет.

— Вы являетесь экспертом по ДНК?

— Нет.

— Вы бы опознали молекулу ДНК, если бы она вошла в этот зал, села за стол обвинения и пропела: «Ну-ка, что я за молекулярная цепочка?»

Дилан снова запротестовал, и я сменил тему. Я люблю перепрыгивать с темы на тему, чтобы свидетель не успевал сосредоточиться.

— Вы сказали, что мисс Коллинз недолюбливала Оскара Гарсию, что она ненавидела его. Известна ли вам причина этой ненависти?

— Мне говорили, причина в том, что Гарсия подсадил на наркотики дочь подруги мисс Коллинз.

— Когда это было?

— Точно не знаю. Думаю, около двух лет назад.

— Мистер Гарсия когда-нибудь подавал жалобу, что мисс Коллинз нападала на него? Пыталась его убить?

— Нет.

— Значит, она вынашивала свою чудовищную ненависть в течение двух лет и за все это время ни разу не обезглавила его? И ни разу не сожгла?

— Нет.

Я усилил напор.

— В течение этих двух лет Оскар Гарсия находился под какой-либо защитой? Может быть, к нему был приставлен отряд полиции, дабы исключить возможность того, что мисс Коллинз доберется до него?

— Он не находился под защитой полиции.

— Не знаете ли вы, имеет ли мисс Коллинз лицензию на ношение оружия?

— Имеет, — кивнул он.

Я быстро переменил атаку.

— Как вы оказались за стадионом Хинчклифф, когда туда приехала мисс Коллинз?

— Мы получили информацию, связывающую ее с убийством Дорси. Мы организовали наблюдение, и она привела нас к стадиону, — сказал он.

Я повел себя так, будто был удивлен его ответом, хотя на самом деле не был.

— От кого исходила это информация?

— Это был анонимный телефонный звонок.

Я кивнул.

— Ранее вы утверждали, что получили от анонимного информатора сведения, связывающие Оскара Гарсию с убийством Дорси. Это что, какой-то волшебный анонимный информатор, который указывает на того, на кого вам удобно?

Дилан запротестовал, и Топор принял протест — кажется, это начинало входить в систему. Я переформулировал вопрос.

— Правильно ли я понимаю, что все ваши усилия по расследованию этого дела сводились к тому, что вы сидели перед телефоном и ждали анонимного телефонного звонка?

— В анонимных звонках нет ничего необычного. Люди часто многое знают, но не хотят, чтобы их личности были известны.

— И иногда информация бывает верной, а иногда — ложной?

— Да.

— Лейтенант Сабонис, просил ли я вас поднять досье на мисс Коллинз до того, как сегодня вас вызвали свидетелем?

— Да, просили.

— Спасибо. Не могли бы вы рассказать присяжным, как часто детектив Коллинз была замечена в каких-либо превышениях служебного положения?

— В ее досье нет указаний на это.

— Были ли случаи, что она находилась под следствием, но не была признана виновной?

— Нет.

— Было ли в ее досье что-нибудь, что каким-либо образом указывало на ее способность совершить такую жестокость, как это убийство?

Сабонис окинул меня невозмутимым взглядом. Он был в ярости и мог наговорить чего-нибудь, но не стал.