Скрывая улики. Компиляция (СИ) - Розенфелт Дэвид - Страница 48

— Убийца выходил с кем-нибудь на контакт? — с невинным видом поинтересовался я. — Или, может быть, оставил какое-то сообщение?

Такер тяжело вздохнул и рассказал про записку.

— Больше вы ничего важного не упустили? — ехидно уточнил Кэлвин.

Такер заявил, что рассказал все. Потом он принялся доказывать, что нет никакого смысла выносить этот факт на рассмотрение жюри присяжных, поскольку последнее убийство не что иное, как подражание, которое никоим образом не связано с четырьмя предыдущими.

Мы успели подготовиться к такой постановке вопроса, хотя даже студент-первокурсник юридической школы победил бы в этом споре. Кевин протянул мне копию протокола допроса капитана Миллена, и я зачитал вслух то место, где Такер спрашивает своего свидетеля о том, совершались ли подобные убийства с тех пор, как Дэниел был взят под стражу.

Закончив читать, я еще раз подчеркнул ключевой момент, хотя всем и так уже все было ясно.

— Совершенно очевидно, что если сторона обвинения сочла нужным задать этот вопрос, то сторона защиты может повторить его, когда еще раз пригласит капитана Миллена для дачи свидетельских показаний.

В ответ на это Такер ничего не смог возразить. Точнее, Кэлвин не счел его возражения заслуживающими внимания. Судья уточнил, кого именно я намерен вызвать в качестве свидетелей, и я ответил, что только Миллена и Джанет Карлсон. Он решил отложить заседание до завтрашнего утра, чтобы дать им возможность подготовиться.

Таким образом, мы с Кевином получили передышку и использовали это время, чтобы обсудить стратегию предстоящих допросов. Надо сказать, что никаких особых сложностей на этот счет я не предвидел. Потом я вдруг вспомнил, что с момента нашего провала на предыдущем заседании суда я ни разу не говорил с Дэниелом.

Когда подсудимого по моей просьбе привели в комнату для допросов, он с порога воскликнул:

— Неужели это правда? Он в самом деле еще кого-то убил?

Я подтвердил этот факт и в двух словах посвятил своего клиента в ситуацию. По мере того, как Дэниел слушал мой рассказ, на его лице проступало выражение растерянности.

— Вот как распорядилась судьба: гибель невинного человека помогает нам выиграть этот процесс.

Он отреагировал на эту ситуацию точно так же, как и я, и от этого только вырос в моих глазах. Однако, по вполне понятным причинам, все его внимание было занято предстоящим заседанием суда.

— Мы ничего не упустили из виду? Я имею в виду, нет ли каких-нибудь подводных камней?

Я всегда стараюсь быть со своими клиентами предельно честным, независимо от того, сообщаю ли им дурные новости или хорошие.

— Если не будет больше никаких сюрпризов, думаю, Такер вынужден будет признать свое поражение.

Вызывая капитана Миллена на трибуну для дачи показаний, я постарался вести себя так, чтобы никто не заподозрил меня в злорадстве. Он, в свою очередь, тоже не пытался чинить мне препятствий и отвечал на вопросы четко и беспристрастно. Он согласился с тем, что убийца Денизы Бэнкс и Линды Падилла, а также всех других женщин, это один и тот же человек. Правда, оговорился, что не уверен в этом на все сто процентов.

Следующим свидетелем была Джанет Карлсон, которая подвела черту под этим спором. Она заявила, что нет никаких сомнений в том, что все эти убийства совершил один и тот же человек.

— Итак, если учесть, что господин Куммингз находился под стражей в течение последних трех месяцев, есть ли основания подозревать его в убийстве Линды Падилла?

Она посмотрела на присяжных и четко проговорила:

— Я утверждаю, что, вне всяких сомнений, господин Куммингз не убивал Линду Падилла.

Такер отказался продолжать перекрестный допрос и попросил сделать небольшой перерыв. Вернувшись, он выступил с официальным обращением.

— Ваша честь, полагаю, ни для кого не секрет, что события минувшей ночи полностью поменяли ход данного судебного процесса. Справедливость и беспристрастность в отношении каждого гражданина всегда были основополагающими принципами политики нашего штата. Прокуратура штата, представляя и защищая интересы граждан, проводит в жизнь те же самые принципы.

Я взглянул на Кевина и по выражению его лица понял, что он со мной солидарен: Такер собрался признать свое поражение.

— Учитывая вышеизложенное, ваша честь, мы надеемся на то, что будет вынесен вердикт о невиновности, и все обвинения, выдвинутые против Дэниела Куммингза, будут сняты.

После этих слов в зале суда разразилась настоящая буря. Я же испытал сложные чувства. Сознание того, что процесс выигран, не принесло мне той радости, которую я всегда испытывал в этой ситуации. Да, мы победили. Да, невиновный человек теперь будет выпущен на свободу. Но мне было прекрасно известно, что лично я не имею ни малейшего отношения к этому успеху. В ход событий вмешалась темная, неведомая мне сила, которая вырвала для меня эту победу, но омрачила радость.

Отчасти моя странная реакция была вызвана тем, что все происходило совсем не так, как в других случаях из моей практики. Обычно за минуту до вынесения вердикта я испытывал колоссальное напряжение, ощущая себя в гуще сражения. А сегодня мой противник сдался без боя, и в это невозможно было поверить. И только оживление, царившее в секторе прессы, убедило меня в реальности происходящего.

Дэниел выглядел совершенно ошарашенным, казалось, он тоже не может поверить в свое спасение. Я ободряюще кивнул ему, после чего напряженная гримаса на его лице сменилась улыбкой облегчения.

Судья Кэлвин объявил о снятии всех обвинений, и на этом суд закончился. Дэниел бросился обнимать меня и Кевина, а Такер подошел, чтобы нас поздравить. Надо признать, это был достойный жест со стороны человека, которому через несколько минут предстоит крайне неприятное общение с представителями прессы.

К нам подлетел Винс, который со слезами на глазах принялся поочередно обнимать сначала Дэниела, потом Кевина и меня.

— Старик, ты сделал это, — сказал он мне. — Ты сделал это.

Разумеется, он был неправ, но я не стал исправлять его ошибку. Кто-то другой «сделал это» прошлой ночью, когда задушил и изуродовал Денизу Бэнкс.

Победу мы праздновали в ресторанчике «Чарли», где, согласно традиции, сняли отдельный закрытый кабинет. В данном случае решение уединиться оказалось более чем оправданным. Журналисты и публика каким-то образом пронюхали, где нас искать, и явились в ресторан всей толпой.

Мы собрались самым узким кругом: Кевин, Лори, Винс, Дэниел и я. Сегодня не было особого веселья, наверное, потому, что никто из нас не нуждался в разрядке, которая, как правило, бывает необходима после томительного и напряженного ожидания вердикта. Дэниел понемногу приходил в себя, он признался, что раньше никогда в жизни не переживал такого страха, как в последние месяцы.

Он поднял свой бокал и предложил тост:

— За лучшую в мире команду и за лучшего в мире адвоката!

Похоже, что все были с ним согласны, и я тоже не стал возражать. Сначала я проявил себя как худший адвокат на планете, когда позволил Эдди давать свидетельские показания. Зато теперь мгновенно превратился в святило адвокатского мира. И все благодаря маньяку, совершившему очередное жестокое убийство.

Праздничная вечеринка закончилась довольно скоро, и Дэниел на прощание обнял каждого из нас. Я напомнил, что нам еще предстоит встретиться и обсудить сумму гонорара, на что он с улыбкой сказал:

— Запросто. В любое время.

Винс направился ко мне, и мне показалось, что он тоже хочет заключить меня в объятия. Однако в последний момент он, к счастью, передумал и ограничился крепким рукопожатием.

— Я знал, что ты сделаешь это, — сказал он. — И ты это сделал.

В действительности, ничего я не сделал. Но я не собирался обсуждать это с Винсом. Мы с Лори поехали домой, и когда были уже в постели, она спросила:

— Ты в порядке, Энди?

— В полном порядке. Я счастлив, что все закончилось.